Она написала статью «До и после» об их доме в Ренеле, где она живет с мужем. В части «До…» снимки выглядят ужасно, но, когда смотришь на «…и после», то видишь характерные для «Пиззазз» снимки. Карла занимается тем, что умеет делать лучше всего. Ее лицо занимает столько места на страницах, что убранство и обстановка комнат кажутся незначительными дополнениями на заднем плане.

В тот вечер на показе она вздрогнула, когда я упомянула имя Эдварда Картера. Она быстро взяла себя в руки, но я заметила, как на мгновение ее невозмутимость исчезла. Я поняла, что она вернулась в то время, когда они были вместе, когда она хотела разрушить то, что они так безрассудно создали. Интересно, знает ли ее муж об этом? Вероятно, нет. Что-то в его глазах говорит о том, что он не сможет простить, если узнает.

В статье нет ни одной его фотографии. Он такие журналы не жалует. Глупый глянец. В те времена, не считая рекламы, Карла Келли никогда не появлялась на страницах журналов. Она была просто еще одним лицом, еще одной моделью, которая шла по головам других, борясь за место на страницах бульварной прессы. Говорят, что она любила сниматься на камеру. Ее тоже любили фотографировать. Потом ей повезло попасть в эту кампанию по рекламе нижнего белья. Она изменилась, конечно. Беременность вызывает к ней доверие. Одна знаменитость замужем за другой знаменитостью. Весьма удачная комбинация.

Она выкрасила стены детской в желтый цвет – нейтральный тон, подходящий и для девочек, и для мальчиков. Белая колыбель стояла в центре комнаты. Муслиновые шторы частично закрывали окно. Она сидела у окна в белом плетеном кресле-качалке, сомкнув руки под животом, лицо в профиль. Из окна видно дерево, его бронзовые листья начинали опадать. У Карлы было спокойное выражение лица, голова наклонена немного вбок, чтобы свет проходил через ее светлые волосы. Вечная Ева. Я даже удивилась, что нигде не видно змея, спускающегося с дерева.

Продолжают появляться знаки и знамения.

Шепот разбудил меня среди ночи и настоял на том, чтобы я послушала звякающий зов морских коньков, которых Мириам выплавляет в адском пламени своей печи. Расплавленные капли набухают, меняются. Вряд ли это совпадение.

Как-то после свадьбы Карла переходила мост О'Коннелла, направляясь на дневной показ мод, когда заметила в толпе своего мужа за работой. Сильный ветер, дувший с Лиффи, растрепал ее волосы, закрыв ими лицо. Он почти прошел мимо, прежде чем она его заметила.

«Ну и наркоша, – подумала она, окидывая взглядом его мешковатый костюм, грязные кроссовки без шнурков и дешевую куртку с капюшоном, который закрывал почти все лицо. Он сильно сутулился. – Хотя, скорее всего, наркоделец», – решила она.

Он бросал по сторонам осторожные, оценивающие взгляды. Неожиданно он посмотрел на нее. Карла поняла, что он ее узнал. Потом он исчез, затерявшись в толпе.

Ей стало плохо, она оперлась о балюстраду моста и посмотрела на реку. Уровень воды упал, и каменные стенки русла были влажного коричневого цвета. Она не подала виду, что узнала его, зная, что он может разозлиться из-за этого. Удивительно, что она, которая хорошо изучила его тело, не заметила его рост и не могла вспомнить никаких черт лица, кроме глаз. Они-то его и выдали. Эта мимолетная встреча показала Карле, что у них было нечто общее. Этим общим была способность хамелеона при необходимости смешиваться с окружающей обстановкой или выделяться из нее.

Она вспомнила сюжет из вечерних новостей. В грузовике, который въехал на территорию дублинского порта, нашли партию наркотиков. Но это не было случайностью, как сообщалось в новостях. Таможенники точно знали, что они найдут, когда остановили грузовик. По телевизору показали крупным планом пластиковые пакеты на столе. Полицейский с серьезным выражением лица оценил, сколько бы стоил этот груз, попади он на улицы. Приблизительно пятьсот тысяч ирландских фунтов. На заднем фоне ходили полицейские. Роберта среди них не было. У него была роль под прикрытием. Он работал в районе доков, собирая информацию, налаживая связи. Он был так хорошо законспирирован, что его дважды арестовывали полицейские, которые не знали, что он свой. Он рассказывал об этом шепотом после их любовных утех, перебирая пальцами ее светлые волосы. Его подстерегало множество опасностей из-за того, что он принадлежал сразу двум мирам, но он был полностью уверен в своих силах.

– Ты видела?

Он позвонил ей вскоре после окончания новостей. На заднем фоне слышались голоса, смех, музыка.

– Да, – ответила она. – Молодец, ты мой любимый крот.

– Мы вернулись в дом Шарон, – сообщил он. – Я сейчас пропущу пару бокалов, потом поймаю такси и вернусь домой.

– Похоже на правду. – Она знала, что он вернется домой под утро. И от него будет пахнуть виски и, возможно, карри. – Спальня для гостей готова и ждет тебя, – предупредила она. – В моем интересном положении пьяный детектив у меня в постели нужен меньше всего.

Он пообещал не шуметь и снять обувь у входной двери.

– Ты уверена, что все в порядке? – спросил он.

– Все хорошо. – Она хотела чувствовать себя так же спокойно, как звучал ее голос. – Еще две недели до родов. Я полагаю, что к тому времени ты протрезвеешь.

Он все еще смеялся, когда она положила трубку. Их брак стоял особняком от его маленькой, сплоченной команды сотрудников. Положив трубку, она подумала, не одолевает ли ее ревность. Карла вспомнила Шарон Бойл с черными мальчишескими волосами и длинными мускулистыми ногами. Этакая независимая сестра в крепкой компании братьев. Карла познакомилась с Шарон, когда она пришла к ним на новоселье с другими членами отряда. Они всю ночь просидели на ступеньках дома своей компанией, куря сигареты, разговаривая о работе и братаясь.

Карла решила, что это не ревность. Просто она немного завидовала людям, которых сплотила опасность. В ее жизни, полной глянца, такое было невозможно.

Она посмотрела телевизор, щелкая пультом в поисках чего-нибудь расслабляющего, романтической комедии или захватывающей истории с любовным треугольником, чем она смогла бы насладиться без Роберта, который очень скоро начинал вздыхать от скуки. Ничто ее не заинтересовало. У нее разболелась спина, а ребенок начал беспокойно ерзать в животе.

Когда она поднималась на второй этаж, чтобы лечь спать, зазвонил телефон. Она вошла в спальню и повалилась на кровать.

– Такое впечатление, что ты пробежала марафон, – заметила Рейн.

– На марафон я бы потратила меньше сил, – ответила она и укрылась пуховым одеялом.

– Полагаю, Роберт снова на работе. – Рейн тоже смотрела новости.

– Празднование в самом разгаре, – ответила Карла. – Я ему постелила в гостевой спальне.

– Верное решение, – рассмеялась Рейн. – Хотя его способность восстанавливаться поражает.

– Я тоже заметила. Как дела?

– Все чудесно. А ты?