Он умел мгновенно принимать решения и в ситуациях гораздоболее головоломных. И потому, отвернувшись от собеседника, шагнул к «Волге»,опустился на сиденье рядом с водительским. Думать, рассуждать и анализироватьбыло пока что рано. Задача состояла из сплошных неизвестных...

«Волга» взяла с места чересчур уж ровно и приемисто. Кинуввлево беглый взгляд, Мазур тут же понял причину: рычаг передач ничуть непоходил на стандартный, коробка оказалась автоматической.

– Вот то-то, – перехватив его взгляд, сказалКотовский. – П а п а у нас умный. Ни к чему народишко дразнитьзвероподобными «мерзюками», когда можно взять кузов от «волжанки» и напихатьтуда массу прибамбасов...

– Зачем я понадобился вашему П а п е? – спросилМазур спокойно.

– Сам расскажет, мы люди масенькие... Говорю же вам,субординация типа армейской...

– Интересно, – произнес Мазур задумчиво. –Люди вы, судя по всему, серьезные и опытные... Что же тогда играете в нехорошиеигры с к о н т о р а м и? Она ж обидеться может, контора, за подобноеобращение с ее адмиралами, разнести все вдребезги и пополам...

Котовский покосился на него и сказал тихо и серьезно, безтени прежнего паясничанья:

– Да понимаете ли, Кирилл Степаныч, бывают такиеситуации... Когда прижмет настолько, что всякое самосохранение отшибаетнапрочь...

Дорога до Шантарска, добрая сотня километров то посредискучных степных раздолий, то посреди тайги, не заняла и часа. Один Аллахведает, сколько у лысого накопилось за грешной душой грехов и недостатков, ноодно несомненное достоинство у двойника легендарного командарма все же нашлось:он водил машину классно. В дороге они не разговаривали, но молчание напряженнымотчего-то не казалось – скорее уж деловым. Мазур так до сих пор и не пыталсяхоть что-то прокачивать и анализировать. При столь скупой исходной информацииуглубляться в бесплодные теории и возведенные на песке версии не только глупо,но и вредно для дела. Он попытался лишь продумать, как они могли на неговыйти, – но и тут бродил в потемках. Или в тумане. Одно ясно: их должныбыли вести еще из Питера. И задумано все как минимум не раньше тогомомента, когда они поднялись в поезд. Предполагать, что некто опознал Мазура впоезде и замыслил все там, на ходу, было бы форменным идиотством. Нет, следоктянулся из града Петрова, и никак иначе. Итак, братва... Мафия. Ну что же,случалось сталкиваться с мафией и в ее латиноамериканской, и в азиатскойразновидности, после чего ряды таковой изрядно редели, и позади все горело, авпереди все разбегалось... Нет, теперь все иначе. Тогда его не держали накоротком поводке посредством заложника, вот ведь какая загвоздка...

– Ну что, господин морской адмирал? – спросилКотовский, чуть притормаживая близ поста ГИБДД. – Не хочешь подойти к томувон щеглу в сером и пожаловаться, что лысый дядька забижает? Девку, мол,уволок, покойника подсунул...

Они уже ехали восточной окраиной Шантарска, которую Мазурсмутно помнил по прошлым приездам.

– К чему паясничать? – сказал он хмуро. – Тычеловек вроде бы серьезный...

– У каждого свой пунктик, – беззлобно ответиллысый. – Жизнь у меня была тяжелая, большей частью без всякого юмора, воти тянет позубоскалить, пока сверху не каплет, а снизу не припекает... А тывсегда такой молчун?

Мазур усмехнулся:

– Ты же сам сказал, что твой номер – девятый, и од е л а х будет толковать Папа... Что же мне с тобой воду в ступе толочь?

– Эй, ты это брось! – Котовский, при всей своейтолстокожести, был задет. – Я тебе, чтоб ты знал, не шестерка. Просто уменя сейчас, учено выражаясь, полномочий нет.

– Вот я и говорю...

– Ты не танцуй, не танцуй, – поморщилсялысый. – И со мной не ссорься. Нам еще вместе работать, так что необостряй...

– Интересно, – сказал Мазур, на сей раз без тенизадиристости. – Это над чем же нам вместе работать? Банк будем брать, иликак?

Котовский расхохотался – искренне, самозабвенно.

– Господи ты боже мой, – сказал он наконец,смахнув несуществующую слезинку. – Ну и адмирал нынче пошел дремучий,будто в тайге произрастал на манер Маугли... Газеты нужно читать, Степаныч.Во-первых, банки грабит шелупонь, шпана начинающая, лишенная мудрогоруководства. Мудрые люди банки нынче не грабят, а учреждают. Выгода такая, чтои не сравнить со старомодными гоп-стопами... Во-вторых, банки ты грабить всеравно не умеешь, а потому и нет резона такому спецу, как ты, незнакомое делопоручать.

– Интересно, – задумчиво сказал Мазур. –Спец, говоришь... А вы с твоим Папой меня ни с кем не путаете, часом? Может,вам кто-то другой был нужен, но в суматохе обознались?

– Тебя спутаешь... – проворчал Котовский,покосившись на него, такое впечатление, с уважением. – Такого вот штучногодушегуба...

– Разговор становится еще интереснее, – сказалМазур. – Вам что, понадобилось кого-то прикончить? В моем заведениикалымить на стороне категорически не принято.

– А для собственного удовольствия поработать?

– Что-то не пойму я ваших намеков, дяденька. Я человекюный и неопытный...

– Целка нашлась, – проворчал лысый. – Мы стобой, Степаныч, из того народа, у которого целка есть только в жопе, так чтоне строй ты из себя дурачка, слушать противно... Хочешь сказать, что никогда вжизни не случалось на стороне... ну, не калымить, но работать? Потому что жизньтак заставляла и карта так ложилась... В самом деле, не случалось?

Тон у него был уверенным и многозначительным. Ни малейшегооттенка зубоскальства. Поневоле хотелось верить: лысый и его таинственный шефзнали о Мазуре нечто такое, чего сторонним людям знать не полагалось. Аситуация таковая определялась коротким, емким и неприятным словцом: у т е ч ка... Вот только где и на каком уровне? Беда в том, что уровней немало...

– Так что же, я букву правильно угадал? – спросилМазур. – Решили, что я вам кого-то пришью?

– Лексикончик у тебя не адмиральский...

– Я в адмиралах без году неделя, – сказалМазур. – А допрежь того был человек простой, вроде тебя вот... Люблюназывать вещи своими именами. Итак?

– Кто ж его знает... – пробурчал лысый. –Иногда жизнь наша так оборачивается, что никогда не знаешь, надо ли будеткого-то пришить...

– Философствуешь или виляешь?

– Все вместе, адмирал, все вместе...

Машина промчалась по плавно изгибавшейся дороге посредилеса, потом справа и слева мелькнули немногочисленные дома, потом началсякрутой и извилистый спуск, а дорога сузилась так, что два автомобиля едва моглиразъехаться, потом словно отдернули занавес – слева распахнулась обширнаяравнина, где среди зеленой тайги стояли кучками и по отдельности высокиеособняки, большей частью из красного кирпича, а за ними текла широкая медленнаяШантара, и на том берегу вздымались лесистые горы.