Я охрипла от собственного шёпота, но не могла замолчать. Первое время после родов думала, надеялась, что Вадим позвонит сам и попросит разрешить ему участвовать в жизни дочери. И когда Алисе исполнилось полгода, я смотрела, как она морщится от первой в жизни ложки яблочного пюре и жалела, что он не видит этого, пропускает первый шаг, первое слово… Нет, даже мысли не было, чтобы вернуть любовника, но вот отца своей дочери я бы хотела видеть рядом с ней.

— Помнишь, это было твоё решение родить ребёнка? — осторожно произнёс Вадим, делая большой глоток кофе и поморщившись так, будто выпил помои. Привык наверное к пафосным ресторанам. — Ты не спрашивала, готов ли я к этому. Неудивительно, что я спасовал.

— Я говорила тебе, что хочу ребёнка. И вылечиться от бесплодия. Ты только отмалчивался, значит, понимал риски. И продолжал со мной спать без резинки.

Ну, конечно, он надеялся, что лечение не даст результатов, ясен пень!

— Ладно, это уже неважно, Вита, ты так не считаешь? — и, не дав мне ответить, он продолжил с самым невинным видом: — Катя не хочет детей. Совсем. Раньше меня это устраивало, но, видно, старею. Я правда хочу полюбить Алису. Помоги мне, Вита, не отталкивай! Я даже боюсь к ней подойти.

На щекам бывшего разлился лихорадочный румянец. Вадим не сводил с меня глаз, а умоляющее выражение лица казалось мне вполне искренним. Алиса в последнее время часто спрашивала, почему у других детей есть папа, а у неё нет. Несправедливо лишать её шанса. Вадим был прекрасным любовником, дрянным мужиком, так может, станет неплохим отцом?

Всё во мне кричало: «нет», Вадим то и дело бросал на меня напряжённые взгляды, но молчал, тихо выстукивая костяшками пальцев по краю стола.

— Посмотрим ещё, как ты себя проявишь, — кивнула я, поднимаясь и делая знак Алисе, чтобы та собиралась. Подкрепились, пора и на карусели. Или аттракционы. Куда-нибудь, только не сидеть и не смотреть на бывшего, делавшего вид, что можно вот так прийти и начать с чистого листа. — А пока не будем говорить ей, кто ты.

Вадим взъерошил волосы и присвистнул:

— Как скажешь, малыш, — протянул он, назвав меня, как прежде, и я снова на миг мысленно вернулась на много лет назад, в ту весну, что свела нас вместе.

***

Максим

Я планировал выдержать дня три, а лучше пять, лишь потом позвонить. Но время, как гармошка, растянулось вдвое, и стало казаться, что мы не виделись целый месяц. Неделю, так точно. В итоге, сорвался и набрал номер, уповая на разум, который быстро найдёт в новой знакомой недостатки. Желательно такие, которые отталкивают: жадность, глупость, наивную романтичность. Да что угодно!

— Привет! — произнёс я в мобильный без долгих пояснений, замерев в предвкушении ответа. Грубого или такого, что сразу захочется повесить трубку, отшвырнув её прочь, как что-то липкое, дурно пахнущее.

— Ты попробовал вишневое пиво? — спросила она, минуя приветствие. Так, будто мы продолжили разговор, начатый три дня назад, и это на удивлении оказалось легко.

— Нет, жду тебя. Я сейчас приеду, — я действительно был готов сорваться с места и ехать против потока, возвращающихся домой машин на северо-запад, чтобы успеть до наступления ночи субботы. В идеале было бы хорошо захватить это недопиво и закутить до утра в моей холостяцкой квартире. А утром или в обед, когда проснёмся, начать узнавать друг друга поближе.

— Не надо, — настороженность в её голосе отрезвила не хуже рабочего утра. Или слов того, кто держал мой долг, давшего понять, что Любиминым придётся помочь.

И я ухватился за возможность увидеться с объектом ещё раз.

— Тороплю события?

Она не могла видеть мою улыбку, но я, чёрт возьми, улыбался. Не хотела бы продолжать знакомство — давно бы повесила трубку.

— Да, — прошелестел устало голос. — У меня был трудный день.

— Устала отдыхать? — я продолжал допрос, чтобы слышать её снова и снова. Чтобы это никогда не заканчивалось, и мы разговаривали ни о чём, избегая главных вопросов. Уверен, ей хочется узнать, почему я звоню именно сейчас, а не на пару дней раньше.

— Я рада, что ты позвонил, — неожиданно сказала она так просто, словно мы были давно знакомы и даже близки.

— Вот и славно. Давай завтра куда-нибудь сходим, — предложил я, обнаглев. — Ко мне, например.

И замер в ожидании возражения, даже дыхание задержал. Может, это только снится? Как-то всё легко выходило, а у меня в жизни всегда было всё непросто, вот и несостыковка намечалась. Или нет, сейчас Вита меня пошлёт и бросит трубку, внеся номер в чёрный список.

И я немедленно сорвусь с места, и через час буду стоять у её подъезда с букетом цветов. Не из-за долга. Потому что так хочу. Хотя и ненавижу букеты и срезанные, словно мечом палача, цветы.

— Посмотрим. Позвони после двенадцати, до этого я буду спать, — засмеялась она, и я почувствовал, что прямо сейчас готов совершить какое-то безумное, несвойственное мне ранее действие, будто подросток с бушующими гормонами.

Выйти на крышу дома и громко крикнуть, перепугав всех жильцов. Или пойти накрошить свежий батон голубям, что мёрзнут во дворе, проклиная запаздывающую весну.

— До завтра, — тепло попрощался я, и, заглянув в пустую хлебницу, отправился в ближайший супермаркет. Когда ещё совершать безумства, как не ранней весной.

***

На следующее утро я спросила Алису, что она думает о дяде, с которым мы гуляли в парке вчера. Задала вопрос и посмотрела в лицо дочери, чтобы угадать малейшую эмоциональную реакцию. На слова ребёнка, конечно, не надеялась.

Дочурка пожала плечами и потупила взгляд. «Стесняется», — догадалась и погладила Алису по голове.

— Это твой жених? — внезапно она подняла на меня глаза и посмотрела так, будто я собиралась лгать.

— Неа, — я покачала головой, и Лиса-Алиса вздохнула с явным облегчением, переключившись на игрушечного Губку Боба.

— Я тебя люблю, — прошептала я, чмокнув в щёчку, и отправилась готовить омлет. А заодно и подумать. Наверное поэтому я и люблю стоять у плиты, потому что думается во время взбивания яиц и заваривания чая очень недурственно.

Итак, мне придётся смириться, что теперь у Алисы появился папа. Ну, как появился? Замаячил на горизонте, обещая золотые горы в виде алиментов и прочей помощи дочери. Впервые, кстати, когда мы были тайными любовниками, он вообще не говорил о будущем.

Мы ели, пили, трахались с таким исступлением, будто завтра война или голодомор. И вчера, увидев бывшего после длительной разлуки, захотелось это повторить. Один раз, не больше, но доказать себе, что желанна. Нет, это бред!

Яйцо шмякнулось о пол, растёкшись чёрным желтком. Протухшее, лежалое, смердящее, как и наша с Вадимом история.

С другой стороны, именно сегодня обещало стать началом новой истории. Я не хотела думать о том, что так не бывает, что мужчины, подобные Максиму, не интересуются такими женщинами, как я надолго. Да и пусть ненадолго, главное, чтобы было и сейчас.