***

Ужин проходил в довольно уютном ресторанчике, находящимся на цокольном этаже торгового центра. Помещение было декорировано под дубовый погреб какого-нибудь чешского городишки, затерянного на карте Европы. Однажды мне удалось побывать в Праге, поэтому я легко узнала запах дубовых бочек, наполненных моим любимым, кисло-сладким вишнёвым пивом.

Но в столице Чехии погреба значительно больше и народу вмещают столько, сколько здешнему ресторанчику и не снилось.

— Обожаю свиную рульку, — заметила я, увидев меню. — И мясное ассорти с сыром.

— Значит, это и закажем, — бодро отозвался кавалер и бегло назвал подошедшему официанту ещё пару жирных и очень калорийных блюд. Всё, как я люблю.

— Я очень благодарна, что вы не выбрали пафосный французский ресторан, — произнесла я, когда официант, приняв заказ, удалился и оставил нас наедине.

В соседнем шумном зале надрывалась скрипка, а в нашем закутке, рассчитанном на тесную компанию, никого не было. Случайно ли пустовали три столика или нет, но я была рада, что не будет посторонних. За фальшивым окном стемнело и при свете луны вдалеке виднелась деревня и шпиль католического храма.

— Я сам здесь впервые. Это место только недавно рекомендовали знакомые. Видите, вот и нашёлся повод его посетить.

Разговаривать с Максимом, как я про себя называла его, оказалось на удивление легко. Мы сознательно избегали личных тем и ни слова не говорили о работе или о прочих серьёзных вещах.

— Так-то я не люблю пиво, — ответила я, рассказывая о том, как впервые попробовала это чудо — напиток, совсем не отдающей горечью солода, потому что его затеняли сладковатые запахи вишни или клубники. — Жаль, что сегодня я за рулём.

Но на логичное предложение отвезти меня домой после ужина я торопливо отказалась.

— Боитесь, что воспользуюсь вашим беспомощным состоянием? — спросила Максим и тепло посмотрел на меня, как на старого знакомого или друга детства, которого не видел много лет. — Даю вам слово, что этого не будет.

— Конечно, не будет, — поспешила заверить мужчину я. — Я возьму пиво домой и выпью в полном одиночестве. Раз уж всё равно нарушила правила здорового питания, то бокал-другой не повредит.

«Уже и домой напрашивается», — неприязненно подумала я, поймав заинтересованный взгляд спутника.

— А как же завтра за руль? — неожиданно спросил он, но в голосе снова послышалось едва уловимое напряжение. Вопрос был для него, отнюдь, не праздный.

За годы связи с Вадимом я научилась слышать и угадывать различные оттенки эмоций. И подчас любовнику даже не надо было ничего говорить, чтобы я догадалась: скоро он уйдёт от меня, потому что поссорился с женой и хочет провести сегодняшний вечер с ней, дабы загладить вину. За эту способность бывший называл меня колдуньей.

— А вы знаете, я последние часы думаю о том, что стоило мне в кой-то веке решиться поехать на работу на машину, как вы сразу её стукнули, — и я посмотрела в глаза Максима. — Пожалуй, это знак.

— Я не верю в знаки, — презрительно бросил мой кавалер. Чуть полноватые губы изогнулись в презрительной гримасе, и я испытала острую необходимость провести по ним пальцем, очертив их контур.

Заметив мой взгляд, Максим добавил внезапно охрипшим голосом: — Давайте уже перейдём на «ты»? А то я чувствую себя древней рухлядью, раз мне выкает такая красавица. Да-да, пусть и на сегодняшний вечер. Не больше того. И не меньше.

От его пристального взгляда в груди потеплело, а по телу пробежала горячая взгляда. Мне вдруг захотелось на свежий воздух, и чтобы он был рядом. И больше никаких разговоров. Только ночь, мы и полная темнота взаимного неведения относительно будущего. А потом также внезапно разбежаться, будто никогда и не встречались.

У меня в жизни ещё не было такой романтики, а иногда очень даже хотелось. Вот как сейчас, к примеру.

— Хорошо, давай, — улыбнулась я своим мыслям. — Но только не хочу ничего о тебе знать. И о себе не расскажу.

— Договорились, — слишком легко согласился Дмитриев, что было даже обидно. Неужели ему совсем не интересно ничего обо мне узнать?

Оставшийся вечер мужчина был любезен и мил, обаятельно-притягателен до лёгкого головокружения. Мы говорили о совершенно посторонних вещах, вроде пристрастия к сырам или винам, о «Кровавой Мери» и «Сто лет одиночества». Я не раз ловила себя на мысле, что не успею подумать о чём-либо, как Максим тут же говорит это, будто мой брат-близнец.

— Меня пугает, что наши вкусы настолько совпадают, — покачала головой я, когда обнаружилось, что мы оба предпочитаем «Малый театр» постановкам «Современника».

— Не совпадают. Рулька и пиво мне не понравились, — произнёс он так печально, что я рассмеялась неприлично громко и, ойкнув, прикрыла рот ладонью.

— Ты его не пил, — возразила я, поймав взгляд непереносимо-колдовских глаз.

— Это мне в нём и не понравилось.

Он произнёс это низким голосом, и накрыл мою руку своей.

«Поедем куда-нибудь», — вертелось на языке, а мышцы спины сводило в напряжении так, что ломило в груди, но вместо этого я посмотрела в тарелку перед собой и сказала:

— Прости, мне уже пора.

Максим не стал возражать или просить остаться ненадолго, он молча попросил счёт и, подав мне куртку, вывел на улицу, придерживая за локоть, будто захмелевшую. А я ведь так и не попросила официанта завернуть мне с собой вишнёвого пива.

— Я не приглашу тебя в гости. Не провожай.

Свежий воздух подействовал как холодная вода, выплеснутая в лицо. Нет, быстрый секс в машине с малознакомым, пусть и таким притягательным типом, не страница из моего романа. Недальновидно, опасно, и вдруг, мне понравится?

— Я пока не напрашиваюсь, Виталина, — ответил он, и сердце оборвалось. Быстро же он сдался!

Максим неожиданно взял меня за руку и прижал похолодевшие пальцы к своим губам.

— Спокойной ночи! — произнёс он чуть насмешливо и, выпустив меня из плена, не оборачиваясь, сел в свою машину, припаркованную чуть дальше по улице.

Я поступила также, испытав лёгкое разочарование и ощущение неправильности всего происходящего. Ну дура же, что сказать! Надо было плюнуть на всё и расслабиться. И почему я веду себя так, будто ещё принадлежу Вадиму?!

«Ниссан», взвизгнув тормозами, уехал первым. Сдёрнулся с места, будто я могла погнаться и встать наперерез, предложив обнулить только что состоявшийся разговор и, не теряя времени, отдаться на заднем сидении его машины.

Я так и не узнаю, каково это, когда его мягкие руки гладят мою спину, задерживаясь на талии и притягивая меня к себе, чтобы проникнуть ещё глубже.

Да что такое со мной сегодня?! С Вадимом мы долго не переходили черту, называя себя приятелями, а тут я готова раздвинуть ноги перед первым встречным, да ещё явно не моего круга.