— В «Калифорнии», на Гран Виа, где живешь и ты.

Сто сорок человек следовавших в «Литературном экспрессе»были размещены по нескольким отелям Мадрида. Дронго попал в отель «Трип ГранВиа», расположенный в ста метрах от отеля «Калифорния».

— Откуда ты узнал, где я буду жить? — не понялДронго. — Я сам узнал об этом только вчера ночью, когда мы приехали вМадрид.

— У меня удостоверение журналиста, — пояснилВейдеманис, — я поехал в Министерство печати и узнал, где будут житьучастники вашей группы. Там уже было подробное расписание. И только потом яотправился искать себе отель.

— Ну вот тебе и поезд шпионов, — засмеялсяДронго, — так легко узнать все, что тебе нужно.

— Нелегко, — возразил Вейдеманис, — нелегко.Я проверил. Кто-то четырнадцать раз запрашивал данные на тебя через Интернет.Четырнадцать раз, Дронго! Значит, тобой интересовались, как минимум,четырнадцать человек. Ты понимаешь, что другие спецслужбы тоже проверяют всесписки и не оставят без внимания твое появление. Я думаю, будет правильно, еслиты получишь оружие. Так будет спокойнее.

— Нет, — ответил Дронго. — Оружие — самаяненадежная защита на свете. Ты, бывший разведчик, это прекрасно знаешь. У меняесть более надежная защита.

Он поднялся, оставив деньги за чай и кофе на столике. Взялгазеты.

— Ты имеешь в виду свою голову? — впервые за времяразговора улыбнулся Вейдеманис.

— Нет. Я имею в виду своего друга. Тебя,Вейдеманис, — сказал Дронго серьезно.

Вейдеманис пожал плечами, а Дронго поспешил к проходившемумимо такси, чтобы успеть переодеться в отеле и принять душ до того, какначнется пресс-конференция.

Вертолет приземлился на отведенную площадку. Первым спрыгнулна землю полковник Баширов, за ним Мирза Меликов, а третьим — Голубев,неотлучно находившийся при пленнике все это время. Автомобиль ждал рядом свертолетной площадкой. Баширов уселся рядом с молчаливым водителем. Голубев иМеликов разместились на заднем сидении, и машина тронулась.

Все сидевшие в салоне молчали. Машина прошла несколькокилометров и свернула на проселочную дорогу, ведущую к окруженному высокимзабором двухэтажному дому. Ворота были уже открыты. Машина въехала во двор иостановилась. Первым вышел Баширов. Двое охранников поспешили захлопнутьворота.

— Выходите, — приказал полковник, — мыприехали.

Мирза вышел первым. Он был уже чисто выбрит и теперьвыглядел удивительно молодым. Вместе с Голубевым они прошли в дом. Башировобошел дом со всех сторон и вошел следом. Мирза сидел на стуле, когда полковникподошел к нему.

— Я думаю, ты уже понял, что мы прилетели вПодмосковье, — сказал полковник, усаживаясь напротив.

— Наверно, — кивнул пленник, — но не могупонять, зачем я вам нужен.

— Увидим, — загадочно сказал Баширов, —может, нам понадобятся твои консультации.

— У вас специалистов и без меня хватает, —ухмыльнулся Мирза, — напрасно ты играешь со мной в кошки-мышки,майор, — Баширов разрешил называть себя именно так.

— В каком смысле?

— Зачем я вам нужен?

— Я тебе уже ответил.

— Это не ответ.

— Другого не будет.

Голубев стоял за спиной пленника, неподвижной массой нависаянад ними.

— Хотите меня подставить? — неожиданно спросилМирза. — Вам нужен оппозиционер из Таджикистана, чтобы свалить на менякакую-нибудь пакость?

— А если и так, что тогда? — спросил слюбопытством Баширов. — Ты смотри, какие у тебя мозги стали. Я думал, увас в горах идет процесс отупления, а ты, оказывается, еще не разучилсяанализировать.

— Хватит темнить. Скажи, что со мной сделают.

— Я тебе уже говорил, — усмехнулся Баширов, —если хочешь, могу повторить. Но больше повторять не буду. У тебя есть двавыхода. Один — работать на меня, и пока ты работаешь, ты будешь жить. Второй —умереть немедленно…

Он взглянул на Голубева, тот быстрым движением досталпистолет, левой рукой схватил пленника за волосы и, запрокинув его головуназад, приставил пистолет к виску.

— Можешь выбирать, — негромко сказалБаширов, — что тебе больше нравится. Или умираешь немедленно, или живешьвместе с нами. Хочешь умереть — скажи сейчас, потом будет поздно.

— Отпусти, — прохрипел Меликов.

Голубев взглянул на полковника. Тот кивнул, разрешаяотпустить пленника. Мирза с ненавистью взглянул на отпустившего его Голубева ипробормотал:

— Когда-нибудь я тебя убью.

— Можешь вызвать его на кулачный бой, — злоусмехнулся Баширов, — но только после того как сделаешь работу на нас. Ясейчас принесу планы, покажу тебе расстановку. Мне нужно, чтобы ты продумалсхему диверсионного акта. И учти, что мы не мясники. Нас интересует гибельодного конкретного человека. Совсем не обязательно, чтобы вместе с ним погибломного людей.

— Я уже догадался, что вы вегетарианцы, —огрызнулся Меликов.

— У тебя проснулось чувство юмора, — задумчивосказал полковник, — это гораздо лучше для нашей работы и хуже для нашихотношений. Люди с чувством юмора способны на неожиданные, часто экстравагантныепоступки, я много раз это замечал. Надеюсь, что твое чувство юмора будетзадавлено уже сегодня.

Меликов промолчал.

— И последнее, — сказал Баширов, — ты будешьжить на этой даче. Кроме Голубева, с тобой постоянно будут находиться троеохранников. Я говорил, что у них есть приказ стрелять на поражение. Но хочутебе объяснить еще один момент. Если только ты попытаешься бежать… Бежатьотсюда невозможно, можно только попытаться, но в таком случае я прикажу сломатьтебе ноги и руки. Они мне только мешают и для выполнения нашей задачи не нужны.Мне нужна твоя голова, Меликов. А ею можно пользоваться и без конечностей. Тыменя понимаешь?

— Вполне, — облизнул губы Мирза, — ну и сукинты сын. Я как-то не верю, что ты дослужился только до майора. Такая сволочь какты должна иметь звание не ниже полковника. Или я не прав?

— Это мы обсудим в следующий раз, — зло ответилБаширов, — а сейчас займемся нашими схемами. Я покажу тебе несколько схемдиверсионного акта, а ты предложишь наиболее удобную. И постарайся неошибаться, сам понимаешь: от качества твоей работы зависит твоя дальнейшаясудьба.

— Слушай, полковник, — демонстративно назвалБаширова этим званием Меликов, — я понимаю, зачем меня привезли, ипонимаю, что ты готовишь. Не считай меня дураком, никуда ты меня потом неотпустишь и обязательно прикончишь. Это я по твоим «добрым» глазам вижу.Поэтому давай начистоту. Если я тебе нужен, обеспечь мне нормальную жизнь.