на что он способен. И моя недавняя бравада и готовность сопротивляться испарились, стоило все обдумать, как следует.

Я ведь себя сильной считала… где-то там, в прошлой жизни. И уверена была, что смогу с любой проблемой справиться. А теперь ощущала, что во мне нет ни капли мужества. И была готова сдаться. Сделать что угодно, лишь бы выжить.

Повертела головой — не в поисках выхода или какой-то лазейки, скорее, чтобы окончательно убедиться, что их нет. Горану не требовалось следить за мной, связывать или как-то удерживать. Эти стены — и моя тюрьма, и одновременно спасение, потому что, стоит только оказаться за их пределами, как настигнет гнев тех, кто всерьез считает меня ведьмой.

Выходит, мужчина знал, что я никуда не денусь. И хотя он был прав, такая его уверенность неожиданно взбесила. Я редко злилась и еще реже была в ярости, но сейчас эти чувства подступили вплотную.

Хочет заменить мной свою служанку? Ну, это мы еще посмотрим!

Глава 10

Отвернувшись к выходу, я сделала глубокий вдох. У них не получится меня запугать. Ни у этих темных людей, верящих в сказки про ведьм, ни у Горана. Да, я завишу от него, но это еще ничего не значит!

Я посмотрела на лопату. К штыку и черенку прилипли сухие комья навоза, и вокруг них вились мухи. Много мух. В который раз захотелось, чтобы все закончилось и я пришла в себя совсем в другом месте. В моем родном и привычном мире.

Подавив рыдание, я сжала руками лопату и двинулась в сторону животных. Медленно-медленно, пытаясь представить, могут ли они наброситься на меня. Укусить, конечно, вряд ли, но вдруг эти коровы бодаются? А здесь даже спрятаться негде. И кто вообще придумал, что лошади красивые? Они страшные. Я смотрела на сильные, мускулистые ноги, и ощущала, как собственные колени разве что не подгибаются от страха. Если хотя бы один из коней брыкнет меня… то домой я точно не вернусь. Просто не выживу.

Я поддела ближайшую кучу и, дрожа от напряжения, понесла ее на лопате к стоящей в стороне тележке, уже наполовину наполненной таким добром. Казалось, что мои легкие могут разорваться от этого усилия.

Едва не задыхаясь от вони, втянула в себя воздух. Двинулась назад, к следующей куче, изо всех сил стараясь работать быстрее и как можно меньше думать о том, что происходит. И как тут было не вспомнить Скарлетт О’Хара с ее «я подумаю об этом завтра»? Как бы противно и страшно мне ни было, не существовало других вариантов, кроме как сделать то, что велели. Потом я обязательно решу, где найти выход из всего этого кошмара. Должен же он существовать!

Очень скоро спина начала ныть от однообразных и тяжелых действий, а голенища сапог почти полностью оказались покрыты вонючей массой. Но сейчас я была даже благодарна Горану за эту обувь. Полы плаща тоже были полностью заляпаны, но я хотя бы не тонула в навозе.

А время как будто остановилось. Я переносила одну лопату за другой, стирала злые слезы тыльной стороной ладони, стараясь не думать о том, как много еще осталось сделать. Вообще казалось, что ничего не уменьшилось, только мои силы иссякли.

Но когда дверь дома отворилась, и во двор вышел Горан, я сделала вид, что не замечаю его. И что нисколечко не устала. Насколько могла, постаралась расправить плечи, напрячь ноги, чтобы не спотыкаться на каждом шагу. Пусть не думает, что я стану жаловаться!

— Неплохо для начала, — мужчина подошел ближе, оглядывая выполненную работу. — Можешь сделать перерыв. Пойдем, я покажу, где поесть.

Даже так? Он снизошел до того, чтобы позволить мне передохнуть? А отчего не передОхнуть? Прежняя-то служанка, наверное, просто не выдержала нагрузки. И надо же, какой заботливый, еду мне предлагает. Только если это окажется опять сырое мясо какого-нибудь животного, я лучше с голоду умру. А если не умру, то когда вернусь домой, стану вегетарианкой.

— Я не устала, спасибо, — проговорила, не глядя на него. — Работы много, хочу управиться дотемна.

Показалось, или он правда хмыкнул? Хотела бы я посмотреть на его выражение лица при этом! Неужели там правда могут быть какие-то другие эмоции, кроме угрюмой холодности? Но поворачиваться к нему я не стала. Зачерпнула очередную кучу, обходя мужчину стороной и направляясь к тележке.

— Это было не предложение, — выдал он. — Ты должна есть, чтобы у тебя были силы.

Где-то я это уже слышала. В прошлый раз мне удалось отстоять право не есть мерзкую еду, значит, получится и сейчас.

Я остановилась, все-таки поворачиваясь к нему, но не выпуская лопату из рук.

— Ничего я тебе не должна!

Запоздало поняла, что обращаюсь к нему на «ты», причем уже не впервые. Но он и раньше не возражал и сейчас сделал вид, что не обратил на это внимание.

— Я не рабыня и не твоя служанка. А то, что делаю, делаю по собственной воле. И не смей мной командовать!

Жесткое и мрачное лицо неожиданно просветлело. Он совершенно точно улыбнулся! Но то, что мои слова вызвали такую реакцию, почему-то испугало еще больше.

— То есть тебе нравится то, что делаешь? — уточнил мужчина.

— Я выполняю твою просьбу. А потом, надеюсь, ты выполнишь мою и поможешь выбраться отсюда.

— Это была не просьба, — его лицо приняло уже ставшее привычным выражение. — И касательно еды тоже. Вчера я уступил, но больше этого не повторится. Ты должна есть.

— А я говорю, что ничего тебе не должна. Если попробуешь заставить…

Его бровь вопросительно приподнялась.

— И что тогда будет?

Как будто я это знала! Но в любом случае безропотного подчинения он не добьется.

— Уйди с дороги. Ты мне мешаешь.

Он не только не ушел, но наоборот сделал шаг в мою сторону.

— У тебя сейчас перерыв. И еда. Иди за мной.

— Как же ты меня достал! — в сердцах выкрикнула я. Джае самому ангельскому терпению приходит конец, а я была далеко не ангелом. И в