сыграл какую-то роль.

— Не самое подходящее сравнение, мой друг.

Хогас еще раз посмотрел в мою сторону и кивнул, обозначив свое согласие.

— Что ж, на том и порешили. Завтра с вами свяжутся мои ребята из местного… представительства, — ехидно улыбнулся Фантом. — Они и сопроводят вас к… Не буду портить сюрприз, вы всё увидите завтра.

— Это случится уже завтра? Мы так быстро начинаем работать? А как же собрать сведения, осмотреться, прощупать почву так сказать? — спросил я.

— Вас что-то смущает? Может вы хотите еще погулять по этому гостеприимному городу, мистер Блант? — усмехнулся Фантом.

— Прекрати издеваться, — сказал Хогас. — Тебе уже пора.

Маскировка помещения была снята, а рабочий стол вновь превратился в обеденный.

— Господа, удачи всем нам! — сказал Фантом, съел последний орех и вышел из квартиры.

Из дневника Ф. Э. Бланта:

Взбунтовалась земная колония на Батаке в Желтой системе. Для проживания пригоден лишь небольшой район на планете. И тот сплошные джунгли и болота. Настолько густая растительность, что солнечный свет не пробивается к земле. Колония решила отделиться от Земной Федерации. Но куда уж там… Где еще наши руководители найдут калифорний-252 в чистом виде? Меня отправили во главе отряда из десяти человек. Задача — убрать нескольких зачинщиков мятежа. По завершении операции основные силы должны взять колонию под свой контроль.

Ликвидировать лидеров не составило труда. А потом началось!

Мятежники были подготовлены — наняли несколько отрядов наемников, закупили боевых ударных роботов и летающих дронов. Мы отбивались несколько часов. Десять человек против трехсот бойцов, усиленных боевыми машинами.

С орбиты за всем этим действом наблюдал многоцелевой корабль с парой сотен солдат ударной группы. Наше плачевное положение никого не сподвигло на ввод основных сил.

Укрытий нет, вариантов отступления тоже. Да и куда? Кругом джунгли. Когда враг замкнул кольцо вокруг моего отряда, я понял, что мы обречены.

Никогда не забуду тела моих ребят, изрешеченные крупным калибром. За что они погибали? За куски металла стоимостью в миллион койнов за грамм?

Основные силы высадились на поверхность лишь после того, как мы перестали передавать сообщения. В живых остался только я и ещё один из бойцов. На мне поврежденная броня и пара царапин, а у него… В общем парень умер, как только нас эвакуировали. Капитан Брутс — так звали командира ударной группы. Тварь! Хотел пристрелить его, после слов о том, что разведчики для того и нужны, чтобы умирать. Мол, работа у них такая. Меня сдержали.

Прибыл с докладом в штаб. Оказывается, Брутс герой! Спас меня, а остальных не успел. Меня представили к награде — Бронзовой Звезде Федерации. На кой черт она мне, если не уберег ребят?

Самое тяжелое было потом. Привез тело того парня, который дождался помощи, его родителям, ему только двадцать один стукнуло. Оказалось, что у него, кроме мамы, никого. Слушала меня она долго. Сильная женщина. Даже не плакала. Только сказала: «Понимаю тебя, командир. Все понимаю. Только я вам своего сына живым отдавала».

Глава 5

Спустя час после ухода нашего гостя мы решили, что осмотр города не помешает.

Раз мы делаем революцию, стоит знать настроение толпы изнутри. Никакая аналитика не в состоянии передать эмоции, царящие на улицах среди самых обыкновенных жителей — слухи, перешептывания, взгляды на представителей власти, жалобы на жизнь. Порой мог сыграть малейший нюанс, одна верная фраза в лозунге могла вывести на улицы тысячи протестующих. За время учёбы в Академии, мы с Хогасом постигали искусство управления массами. Главным, что я запомнил из бесчисленного количества часов этой дисциплины, была простая истина — неважно, какими порывами руководствуется толпа, важно то, что вперёд её ведут только чувства, но не разум.

В огромных скоплениях разумных существ, будь то человек, курнаец или саваш, личность отступает на второй план, а на первый выходит бессознательный, почти что стадный инстинкт — ментальность разумов синхронизируется, всех, за редким исключением, поглощает единение чувств, идей и готовность идти за лидерами-вожаками. В столь проблемном обществе, как у курнайцев, довольно одной искры, чтобы разжечь настоящий пожар революции.

Попасть на первый плант оказалось не самым простым занятием. Пришлось воспользоваться лестницей, поскольку лифты были отключены. Спускаясь по ступеням, у меня возникла ассоциация с лестницей во дворце, на которой помещалась целая процессия. Вот только антураж тут был совсем иной.

Обшарпанные стены исписаны голографическими рисунками и надписями в поддержку местных преступных группировок. Складывалось ощущение, что лестница здесь поделена на сферы влияния — каждая банда держит свой пролет и не уступает его никому.

На первой же ступени я поскользнулся на неизвестной жиже, похожей на разложившийся мусор, который был раскидан повсюду и издавал неприятный запах. Видимо местные жители используют лестничные пролеты в качестве мусоропровода, настолько много здесь валялось разного хлама.

На одной из площадок в кучах свежего мусора копались человек и курнаец. Судя по всему, им пришлось отказаться от давней вражды между расами, чтобы найти еды и не сдохнуть от голода.

В стремлении выжить любой ценой, курнайцы и люди очень похожи. Эти двое прекрасный тому пример. Каждого из них жизнь выбросила на обочину. Вопрос заключался в том, только ли они повинны в своём печальном положении?

Когда мы поравнялись с ними, человек, протянул нам руку, но мы прошли мимо молча.

— Не отвлекайся ты на него. Помоги мне лучше, — злостно командовал курнаец, набравший полную охапку пищевых отходов.

Символично выглядит, что они оба одеты в разорванную униформу работников сети фаст-фуда КАиК. Упадок целого государства на лицо!

Мы вышли на площадь квартала, которая сейчас была полна народу. Рабочие, бегущие с небольшими ланч-боксами к платформам на монорельс. Несколько курнайцев сидят на сломанных скамейках и о чем-то шепчутся. Остальная разношерстная масса дополняет обычный рисунок вечернего час пика.

Внезапный громкий шлепок за нашими спинами застал нас врасплох. Мы невольно вздрогнули, когда обернулись назад — в центре площади лежало маленькое окровавленное тело.

По разговорам собравшихся, я понял, что еще один человек не вынес тяжелой жизни и покончил с собой, прыгнув с высоты. Старик, стоявший неподалеку, сказал, что вчера видел этого юнца на платформе. Пытался набрать немного койнов для себя. Молодой курнаец, стоявший ближе всех к бездыханному телу самоубийцы, злостно объявил того слабаком и заметил, что суицидом проблему не решить. Прозвучало довольно цинично, но в его словах смысл всё же присутствовал.

Проблема заключалась лишь в том, что сытый никогда не поймет голодного. Простая мудрость