Франческа же сначала тоже напряглась и хотела выкинуть первый букет в окно, а когда Кьяра подтвердила, что Гаэтано не имеет к этой затее отношения — успокоилась, поставила вазу на тумбочку и периодически поглядывала на них. Цветы доставляли через два дня на третий, у Франчески копилась коллекция карточек с её именем.

В какой-то из дней к ней приходили из полиции и допрашивали про её убитого парня. Но Кьяре не удалось вытащить из Франчески подробности. Мол, рассказала всё, как было, и точка.

И никакой информации о том, кто же её парня убил, пока никто не сообщил.

Кьяра рассказала и о танцах тоже, но танцы не интересовали Франческу. Она призналась, что не танцевала никогда в жизни, полагает это для себя невозможным и оттого неинтересным — зачем тратить время на то, что всё равно не получится.

Тогда Кьяра решила социализовать Франческу в местную игровую компанию. Предложила Ланцо зайти к Франческе вечерком и прицельно поговорить, во что там они все играют, вдруг найдутся точки соприкосновения?

Франческа пришла в ужас от самой идеи — как, опять кто-то придёт к ней, и с ним нужно будет разговаривать. И наотрез отказалась. А у Ланцо возникло что-то срочное, и он не пришёл.

Тогда Кьяра подумала, как следует, и придумала. Как человек, который занимается уборкой помещений дворца, она не понаслышке знала о проблеме размещения многочисленных проводов. Мраморные стены не подразумевали кабель-каналов. Их изготавливали на заказ в тон стенам и отчаянно маскировали. Или просто прятали провода за мебелью, а иногда — за фальш-панелями и перегородками. Также непросто было с беспроводной связью — не везде удавалось поддерживать надлежащее качество, в некоторых закоулках дворца интернета не было, как факта. А где-то вопрос решался дополнительными точками доступа.

Она представляла, где в больничном крыле находится та самая точка доступа. И по дороге к Франческе заглянула туда и выдернула сетевой кабель из гнезда.

Местной видеокамерой тот угол не просматривался — она выяснила это заранее.

В тот момент никакой активной жизни вокруг уже не было, на посту тихо разговаривали Мария Магро и медсестра Виолетта. А Франческа встретила Кьяру обескураженным лицом и нерешительными жалобами на отсутствие сети.

Кьяра бодро позвонила Ланцо и попросила прийти и проверить сеть. Тот, конечно, сразу же явился — как же, дело ведь. Мгновенно решил проблему, опросил персонал — но никто ему, ясное дело, ничего сказать не смог. Отругал бестолковых людей, которые запинаются об провода, а потом зашёл в палату Франчески — проверить, всё ли работает. Она, как водится, сначала смущалась и хмурилась. А потом вдруг оказалось, что разговор пошёл всё равно что сам собой. Ибо Ланцо ожидаемо спросил, какая скорость потребна для того, чем она занимается… и понеслось.

В итоге она в сети познакомилась с играющей частью населения дворца, ночами принимала участие в совместных виртуальных рейдах, и ей быстро сделали аккаунт «под крылом» — для возможности общаться в каких-то тематических группах.

Когда об этом узнал Гаэтано, то долго говорил — какой же он дурак, раз не увидел такой простой возможности.

Кьяра послушала, хмыкнула и ответила — какие, мол, твои годы, научишься ещё.

— Донна Элоиза, скажите, что я делаю не так. Я же вижу — вроде хожу как надо, но что-то не то.

Гаэтано хмурился. Мало того, что он заварил всю эту кашу с танцами три раза в неделю — в среду, пятницу и воскресенье — так ещё и добавил для желающих возможность практиковаться без маэстро Фаустино под музыку по понедельникам. По нему прогресс был заметен очень хорошо.

— Дон Гаэтано, не то у вас потому, что вы слишком увлечены собственными ногами. Сейчас не вы меня ведёте, а я вас веду. Понимаете, о чём я?

— Не очень, честно сказать.

— Давайте выйдем наружу, — она вывела его в коридор, где в тот момент никого не было. — Сейчас я возьму вас, как даму, и проверну. Вот так, понимаете? — она взяла его, как даму, положила руку ему на талию и провернула их пару этой рукой.

Как давно она не делала ничего подобного, оказывается.

— Ой. Неожиданно, — рассмеялся он. — А ведь я понимаю. Вы позволите попробовать с вами?

— Пробуйте.

— Вот так? — и вправду, он довольно прилично стал её доворачивать. — Так это легко! И, не стану скрывать, приятно. Благодарю вас.

— Попробуйте провернуть ещё какую-нибудь даму. У вас получится, я уверена.

Не успел отзвучать первый такт вступления, как рядом с Элоизой образовался запыхавшийся Бернар Дюран. Он обычно не заглядывал на занятия, а тут вдруг появился.

— Элоиза, я хочу пригласить вас.

— С удовольствием, Бернар, — улыбнулась она, и оперлась ребром ладони на его плечо.

— Да-да, пока вас не перехватили никакие мальчишки, — фыркнул он.

— Желаете пройти круг-другой с дамой, которая ходит своими ногами? — подняла она бровь.

— И это тоже, — кивнул он и закружил её с силой, но абсолютно точно в такт.

Умные люди любые свои качества превращают в достоинства, и Бернар был как раз из таких. Его немалые габариты внушали уважение, но он отлично с ними управлялся. Более того, он понимал, что тяжёлое тело обладает большой инерцией, и далее оставалось только запустить это тело по правильной траектории. Элоиза добавила от себя некоторый противовес… и их пара полетела по паркету, как хорошее пушечное ядро. Нет, это совсем не похоже на вальс с Себастьеном, но так тоже здорово.

Они неслись по залу и смеялись. Менее поворотливые пары разбегались от них в разные стороны.

Вальс завершился, они церемонно поклонились друг другу и снова расхохотались.

— Бернар, с вами приятно не только работать, — заключила Элоиза.

Через две недели танцы стали постоянным и привычным явлением во дворце. Наверное, все постоянные жители хотя бы по разу там отметились — кто-то попробовал и не вдохновился, а кто-то, наоборот, ухватился за возможность выучиться чему-то новому и потенциально полезному. Элоиза вдруг поняла, что ей процесс очень нравится — она оказалась фактически в статусе второго преподавателя. Её слово имело вес, потому что она знала теорию — как-то вдруг сами собой вспомнились формулировки и словечки её учителей — и, кроме того, могла всё показать. Ну и невербально подтолкнуть в нужном направлении тоже могла, но об этом участники проекта не догадывались. Получилось так, что без танцев у неё осталась только суббота — дважды в неделю она тренировалась сама, и ещё четыре раза — пропадала на проекте. Себастьен не каждый раз мог составить ей компанию — но всегда танцевать с ним было большим удовольствием. И когда он приходил, то остальные даже и не думали её приглашать — перед ним уважительно расступались, а когда они танцевали — на них смотрели во все глаза. Элоиза подозревала, что самые разумные ещё и пытались у них что-то перенимать — манеру, жесты, движения.