Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нам крышка, Папа. Нам полный капец, – произнес Гас странно-спокойным голосом. – Бледный вычислит нас, это как два пальца намочить. Они придут ещё до ночи.
– Заткнись, плесень! – рыкнул на «братца» Роффл; открывшиеся раны отнюдь не улучшили его мерзкий характер. – Нытик проклятый!
– Нет, пускай выговорится, – неожиданно вступился Папа Ориджаба. – Гас, сынок, выше голову! У нас всё получится. Я ведь предупреждал, что дельце будет не из лёгких, э? Но мы справимся, вот увидишь. Я всё предусмотрел. Так, Роф, сбавь скорость: мы уже достаточно далеко отошли…
Это было сказано вовремя: за очередным поворотом открылся широкий канал с оживлённым движением. Мы просто очередная компания в лодке, сказал себе Морфи. Семейка голодранцев, едущая по своим делам…
– У тебя гуталин на щеке остался, – сообщила ему Олури. – На вот, убери…
Морфи поспешно ухватил протянутую ветошь и принялся яростно стирать маркую субстанцию. Лавируя меж лодок, плотиков и изящно-грузных пиассов, посудина киднепперов вписалась в сутолоку большого канала.
– Ну что? Получилось? Как всё прошло? – накинулась на домочадцев Татти, стоило им только переступить порог. Её и Пиксина Папа на дело не взял: кто-то непременно должен был оставаться в хижине – впрочем, как и всегда. Каким бы скудным ни было имущество семейки Ориджаба, любимая поговорка Весёлых Топей: «Пустой дом – ничей дом» возникла не просто так.
– Получилось… А как – лучше тебе не знать, – мрачно ответил Роффл, без особых церемоний вытряхнул из мешка пленницу, и, не обращая больше внимания на расспросы, рухнул на соломенный матрас. Девчонка тут же забилась в угол хижины, сжалась там клубочком, настороженно поблескивая большими янтарными глазами.
Теперь Морфи имел возможность присмотреться к ней получше. Первое впечатление оказалось верным: маленькая, тощая, грязная, с непропорционально большой головой и крупными, почти уродливыми чертами лица… Ни дать ни взять – уличная замарашка. Так это что, и есть наш пропуск в мир за пределами Весёлых Топей, спросил он себя. Вот это вонючее тщедушное тельце, едва прикрытое какой-то ветхой тряпкой? Как такое может быть?
– Ну и запашок от неё… – поморщилась Татти.
– Не нравится? Притащи воды и вымой! – взорвалась Олури. – И вообще, нечего тут рассиживаться! Давай-ка, сообрази нам всем поесть… И ей тоже.
Татти возмущенно вскинула подбородок, но сказать что-нибудь поперёк не осмелилась. Характер у «сестрицы» был боевой, за словом в карман она не лезла, а со злости могла и врезать как следует – даже забияка Роффл предпочитал с ней не связываться.
Папа Ориджаба присел на корточки перед пленницей.
– Эй, крошка! Не бойся нас.
Та не ответила, лишь смерила главу семейства мрачным взглядом. А не больно-то пигалица и трусит, отметил Морфи.
– Мы тебе не сделаем ничего плохого. Здесь ты в безопасности. Главное, не пытайся удрать: там, – палец Папы ткнул в сторону двери, – очень много скверных фрогов! Нельзя, чтобы они тебя увидели, понимаешь?
Так и не дождавшись ответа, глава семейства Ориджаба с кряхтеньем поднялся на ноги и заковылял к своей бочке.
– Глаз с неё не спускайте! – буркнул он Гасу и Морфи.
* * *Согласно плану Папы, заполучив приз, следовало затаиться и выждать пару-тройку дней – чтобы все заинтересованные стороны уяснили новый расклад. «Вот какая тонкость, парни: мы заключим сделку не с теми, кто предложит самую большую цену, а с теми, кто не сможет нас надуть!» – самодовольно заявлял глава семейства Ориджаба перед тем, как отправиться на дело. Каким образом он собирался отличить последних от первых, Папа, однако, не сообщил – как подозревал теперь Морфи, по той простой причине, что и сам не очень хорошо себе это представлял. Его план, по сути, был прост – пустить слух, что похитители готовы расстаться с добычей в обмен на кругленькую сумму. Но жизнь, как водится, быстро внесла свои коррективы.
Первые тревожные новости принесла с базара Олури. Трупы незадачливых охранников обнаружили; поползли слухи о пропавшем грузе, который те сопровождали, – правда, пока без подробностей. Из уст в уста передавали слова Бледного. Ростовщик предлагал похитителям вернуть товар и быстренько покончить с собой. Успевшие это сделать, заявил Кроет, станут настоящими счастливчиками по сравнению с остальными членами банды.
– Они уже в курсе, сколько нас было, – убито прошептал Гас. – Ещё немного, и фроги Бледного заявятся сюда…
– Да ну, брось! Откуда им знать! – попытался возразить Морфи.
– Трупы, Мо. Сколько дырок от стрел – столько стрелявших, дошло?
– А мы-то, типа, при чём? Я бы в первую очередь подумал на крутых… На какую-нибудь банду!
– Наверное, так и есть, – признал Гас. – Наверное, Кроет сейчас трясет всех серьёзных парней, до кого может дотянуться… Но это ненадолго, вот увидишь. Кто-нибудь наверняка заметил нашу компанию неподалеку от того места… А кто-нибудь ещё припомнит, кому недавно продал оружие.
Морфи почувствовал нехороший холодок промеж лопаток. Арбалеты раздобыли Папа и Роффл – и между прочим, ни словом не обмолвились, откуда те взялись. Хорошо, если «родственнички» просто подломили втихаря оружейную лавку; а если… Да нет, ерунда! Каждая из этих чёртовых штуковин стоит уйму денег!
Татти, упорхнувшая на очередное свидание, вернулась раньше обычного.
– Все только и судачат, что об этом деле! – в глазах девушки плескался страх. – Говорят, Бледный посулил войну любой персоне… Любому, кто попытается перехватить его товар! А ещё, говорят, он рассылает гонцов в уличные банды – и вроде обещает заплатить за какую-то мелкую фрогги, которая видела всё от начала до конца…
Гас вдруг встал и подошел к бочке. В его движениях сквозила отчаянная решимость.
– Папа, всё! С меня хватит, слышишь? И вы… – он обернулся к остальным. – Почему вы все такие тупые?! Надо сваливать отсюда! Прямо сейчас! Ещё немного, и фроги Бледного будут здесь! А если вы не пойдёте, я… – тут Гас запнулся, но всё же договорил: – Я тогда уйду один!
– Я т-те уйду! – грозно рыкнул со своей лежанки Роффл.
– И куда же ты намылился, сынок? – вкрадчиво поинтересовался Папа Ориджаба. – Где ты будешь в большей безопасности, чем здесь? На улице? Там, где я однажды нашел тебя, свернувшегося в комок, готового каждую секунду обгадиться со страху?
– Да, именно там! – в голосе Гаса сквозили истеричные нотки. – Послушай, Папа… Все же вокруг знают, что ты подбираешь бездомных детей! Все наши соседи! Кто-нибудь как пить дать трепанёт фрогам Бледного, и тогда они заявятся сюда, хотя бы просто для порядка – проверить… И увидят её! И всё, нам конец! Может, они уже сейчас…
– За порогом девчонку засекут ещё быстрее, – перебила Олури. – А если мы упрячем её в мешок, кто-нибудь рано или
