относительно многочисленных праздников, либо религиозных, либо связанных с теми или иными явлениями природы. Ночь роения светлячков… По времени мира людей, или Метрополии, как мы его называем, с тех пор минуло полтора месяца. Я не знаю, где находится урочище Срубленный Лес; но от южных границ Королевства до столицы десять-двенадцать суток пути – если, конечно, плыть на здешнем парусном корабле, пиассе. Значит, письмо нашло адресата дней тридцать назад. Примерно тогда Тыгуа и слёг – если верить некрологу, у наставника прихватило сердце на банкете, посвящённом очередному выпуску академии ВВС… Да, пожалуй, сходится.

Должно быть, он предчувствовал скорый конец. Тыгуа как-то пошутил: мол, величайшие из воинов просто обязаны умирать от старости в собственной постели – ведь это означает, что они одолели главных своих врагов и сделались неуязвимыми для прочих… Увы! Не всем суждено дожить до глубоких морщин. Наверное, он сильно переживал, что не в силах помочь этому Тотолле Звездуа; а единственный тип, способный разобраться в странном деле (то есть я), шлялся незнамо где. Что ж, тогда всё понятно – и завещание, и даже прощальная выходка с термитом. Последнее было сделано лишь затем, чтоб привлечь моё внимание: наверняка случившееся на похоронах будет во всех завтрашних газетах. Ну, а шарада с письмом… Он ведь прекрасно знал, почему я исчез два года назад; понимал и то, что, вернувшись в Амфитриту, я буду избегать любых контактов. Полагаю, что его своеобразное чувство справедливости тоже сыграло роль. Тыгуа не добавил ни строчки от себя. Он ни о чём меня не просил. Я сам должен был решить, что делать дальше.

Закат давно догорел, и над мангровым болотом сгустились лиловые сумерки. Из осторожности я не стал зажигать светильник – мало ли, кому придет в голову наведаться сюда. Строго говоря, до официального вступления в наследство я не имел права находиться в доме. Однако ночевать под крышей всё же лучше, чем на улице, да и риск невелик… Но подпереть дверь чем-нибудь тяжёлым имеет смысл – так, на всякий случай.

Я ощущал себя странником на распутье. С одной стороны, я не мог не откликнуться на последнюю просьбу Тыгуа – пускай даже непроизнесенную. С другой – дело это покуда выглядело весьма странным. Честно говоря, я бы поставил на то, что у старого генерала съехала крыша, пусть он и утверждал обратное. Но учитель, похоже, придерживался противоположного мнения – иначе он просто не стал бы затевать всю эту историю. Без визита в замок Тотолле не обойтись; и здесь начинались проблемы…

Два года назад я перешёл дорожку одному негодяю по имени Даго Хеллисентис. Если ты занимаешься частным сыском, такие вещи рано или поздно случаются. На мою беду, Даго оказался миллионером – и обладателем гипертрофированного, чудовищно раздутого эго. Он зациклился на мести; я же счастливо пережил парочку покушений, прежде чем уяснил, что к чему. По счастью, один парень из окружения Хелли-сентиса считал себя моим должником; он-то и просветил меня относительно происходящего, а заодно помог инсценировать, правда, весьма небрежно, собственную гибель. Не знаю уж, поверил ли Даго в мою смерть; но стоит ему убедиться, что я жив, – и жажда мести тут же вспыхнет с новой силой, в этом я даже не сомневался. На меня начнется охота: в Амфитрите полно негодяев, способных мать родную прирезать ради пары медяков, а за деньгами он не постоит. До сих пор на Хеллисентиса работали парни весьма низкого пошиба, но кто знает – вдруг он всё-таки способен учиться на своих ошибках… Профессиональных убийц и костоломов у нас тоже хватает.

Сложности этим не ограничивались. Путешествие, особенно далекое, требует денег – не говоря уже о том, что предстать перед семейством Тотолле должен лощёный частный детектив, а не оборванный и заросший клошар!

Конечно, у меня оставались друзья, но встретиться с ними без риска подвергнуть их опасности я не мог. Проклятый Хеллисентис располагал серьёзными ресурсами: с него сталось бы взять под наблюдение всех, к кому я мог обратиться. И, наконец, собственно то дело, ради которого я собирался преодолеть сотни километров… Вовсе не факт, что родственники старого генерала будут мне рады. Скорее всего, наоборот – раз уж они дошли до того, что просматривают его корреспонденцию.

Кстати, зачем? Этот штришок мог оказаться весьма важным. Если отбросить очевидную версию с безумием Звездуа, напрашивался вариант с вероломством его родни. Сам генерал весьма страстно отверг эту мысль, но как раз тут его суждениям доверять не стоило. В конце концов, Тотолле были древним аристократическим семейством, а хитрость и коварство у фрогской знати в крови; недаром же в королевской администрации существует вполне официальный титул «Мастер придворной интриги»!

А ведь это вполне подойдёт для начала, в качестве рабочей версии, внезапно понял я. Разумеется, следует переговорить со стариком тет-а-тет. Надо же убедиться, что он не спятил. Кстати, вовсе не обязательно представляться родственникам Звездуа частным сыщиком. Можно ненадолго перевоплотиться в совершенно иную личность… Например – в психиатра из Метрополии, странствующего по просторам Королевства! Зачем? Ну, в поисках… Хм… Чего он тут может искать? Не пациентов же? О, вот что: интересные случаи для своей диссертации! Мне как-то довелось прочесть несколько трактатов, посвященным душевным недугам; полагаю, этого вполне хватит, чтобы изобразить специалиста.

– Отлично, просто блестяще, – пробормотал я под нос. – Господин доктор, о да. Но врач из Метрополии должен выглядеть респектабельно, не так ли? Внушать доверие! И это снова возвращает нас…

К вопросу денег, увы. Что ж; похоже, придется рискнуть и заявить о своём присутствии в мире живых – другого пути нет… Быть может, Тыгуа предвидел и это? Может, он хотел, чтоб я бросил вызов своим недругам? Но в таком случае он наверняка оставил бы мне какое-нибудь оружие… Оставил бы… Оставил…

Внезапно я расхохотался. Учитель и впрямь предусмотрел всё! Шкатулка времен старой династии наверняка стоила бешеных денег – никак не меньше сотни трито. И главное, мне совершенно незачем раскрывать своё инкогнито; достаточно обратиться к не слишком щепетильному антиквару. Найти же подобного фрога не составит труда: торговцы стариной – та ещё публика…

Глава 3

Киднепперы

Груз в лодке был самый обычный, не привлекающий внимания – контейнер для речных перевозок: грубое, крепко сбитое сооружение из неструганных досок и толстых листов водостойкой фанеры. Ну а то, что в стенках кто-то наковырял дырок – что ж, получатель всегда может заявить претензию по поводу некондиционной тары… Впрочем, предполагаемые адресаты данного конкретного груза предпочитали обходиться без глупых юридических формальностей – равно как и отправители.

Экспедиторов было двое, причем весьма характерной наружности – неожиданная встреча с подобной парочкой где-нибудь на задворках,