сердце. Тяжело просто сидеть на месте и ничего не делать.

Куда запропастился Багиров? Несколько раз украдкой поднялась наверх, все вокруг осмотрела, его нигде нет. Что могло случиться? Стараясь не обращать внимания на внутреннее беспокойство, занялась разогревом пищи.

Накормила ребят, убрала. Страх и волнение усиливались с каждым часом. Теперь я не только за Юру переживала, но еще и за Севера. Гоню от себя неприятные мысли, а они все равно в голову лезут. Нельзя распускать нюни. Брату, да и другим ребятам, я нужна сильной девчонкой!

Уже скоро солнце садиться начнет, а его все нет. Он ведь не мог нас здесь бросить? Не знаю, что уже и думать. Может, он где-то раненый лежит или ему стало плохо? Вот где его искать? Мог он отправиться с Тариком за помощью и ничего не сказать? А разве ему не опасно выходить на моджахедов?

Как же не хочется в нем разочаровываться, но ощущение, что нас бросили, никуда не девается. Давно перестала верить в человеческую порядочность. Есть среди отцовских коллег настоящие мужики, офицеры, но есть и трусы, которые в системе сидят благодаря связям, а главной целью является зарабатывание денег. Багиров относился к первой категории офицеров — те, кто под пули идет, кто спасает чужие жизни, кто защищает, кто не предает друзей.

«Но ведь приоритеты могли поменяться?» — шепчет внутренний голос, которым управляют страх и неуверенность.

Одному ему легче уйти, спасти свою жизнь…

Тогда зачем он рисковал собой в лагере шахидов?..

— Пить… пить… — доносится едва слышный шепот. Вскакиваю и бегу к Юрке. Пытаюсь напоить, а у него сил нет глотать, вода стекает по подбородку, почти ничего не остается во рту.

Закусив губу, чтобы не разрыдаться, тянусь к сумке. В таких условиях приходится как-то выкручиваться. Это в обычной жизни мы рабы цивилизации, а здесь просто люди, которые хотят выжить.

Распаковываю салфетку для перевязки, благо они у меня есть, наугад все закидывала в сумку, когда собирались бежать. Смачиваю водой и медленно обвожу потрескавшиеся от жары и температуры губы, чтобы капли попадали в рот. Для Юрки жара губительна. Не люблю холод, но сейчас я бы ему была рада. Брат успокаивается спустя несколько минут, вновь проваливается в беспамятство.

Ребята о чем-то негромко переговариваются в углу. Пробую прислушаться, но они настолько тихо ведут беседу, что я не могу разобрать ни слова. Замечаю их взгляды, которые они бросают в мою сторону. Становится отчего-то неуютно. Наверху вечереет, в подвале становится все темнее. Осознаю, что одна я тут осталась среди трех малознакомых мне мужчин. Пусть и истощенные пленом, но они мужчины, одной мне с ними не справиться…

Откуда вообще такие мысли лезут в голову? Я ведь их в плену подкармливала, воду носила…

С другой стороны, они, возможно, разделяют мнение Севера, что я враг. Мало ли, что я не давала им умереть в плену, по факту для них я все равно враг. Это они выжили и попали к моджахедам, а ведь ребята из их отряда погибли…

Когда смерть дышит в спину, у людей часто появляется озлобленность на злодейку-судьбу. Просыпаются низменные инстинкты, добавим к ним агрессию…

А без лидера эта свора диких животных на многое может решиться…

Глава 14

Аврора

Сердце от страха начинает заходиться. Хочется спрятаться, а куда? Смотрю на проем, а сама думаю: ну и куда я побегу? Как брошу Юрку? Они его добьют, а меня изнасилуют…

От одной мысли становится плохо. К горлу подкатывает тошнота…

— Аврора, ты чем занималась, когда жила в России? — подсаживается ко мне Олег, отрезая путь к выходу. Он самый высокий и крепкий из них.

— Училась в университете, — говорить совсем не хочется, но, наверное, есть смысл потянуть время. Хотя кто меня здесь спасет?

— У тебя очень красивые глаза, — продолжает Олег. С другой стороны подсаживается Витал.

— Нам ты свое лицо не хочешь показать? Очень интересно посмотреть на девушку с такими красивыми глазами, — произносит он, заглядывая мне в лицо. — Пока не сильно стемнело, чтобы при встрече узнать смогли, — последняя фраза остается для меня загадкой, я от страха что-то плохо соображаю.

— Что вы задумали? — глазами ищу оружие, будто оно может меня спасти.

— Стоп-стоп, — поднимает руки вверх Витал. — Ты о чем подумала, Аврора? — видимо, расслышал в моем голосе страх. Я-то себя совсем не слышу из-за стука крови в голове.

— Мы не обидим женщину, тем более тебя. Думаешь, забыли, что ты нам каждый день в плену еду украдкой носила, рискуя своей жизнью? — опускает руки, смотрит с укором. Мои мысли, видимо, оскорбили парней.

— Мы обсуждали, что кинул нас командир, — тряхнув головой, подключается Олег. — Вот решаем, как выбираться будем… — остается ощущение, что он недоговаривает.

— Есть какие-то предложения? — я никуда не хочу двигаться, пока не вернется Тарик. Надеюсь, что он вернется, и очень скоро.

— Кто он тебе? — спрашивает Владимир.

— Друг, — я до последнего не хочу признаваться, что мы брат и сестра.

— Его мы на себе не унесем, — печально качая головой, кивает в сторону Юры. Я и сама это понимаю, носилки смастерить не из чего. Да и как его по песку нести? Нужно ждать машину. — Тебя здесь одну бросать не хотим, — продолжает Олег. Внутри меня образуется пустота, понимаю, что они решили не ждать.

— Я его не оставлю, — мотаю головой. Мне страшно оставаться с Юркой только вдвоем. А если с ним что-нибудь случится? Ком встает в горле. — А Владимир? — перевожу с надеждой взгляд на парня.

— С темнотой нужно двигаться отсюда, — говорит Витал. — Мы и так ограничены в передвижениях, если зря будем сидеть, все погибнем от обезвоживания и голода. Владимир с нами пойдет, ты остаешься?

Мне даже ответить нечего. Как представлю, что останусь одна, с Юркой на руках, где-то в чужой стране, среди развалин…

— Может, на наших выйдем, тогда быстро пришлем за вами помощь, — говорит Витал. — Мы не хотим тебя здесь оставлять, Аврора. Давай с нами?

Так страшно оставаться. Смотрю на Юрку, на глаза наворачиваются слезы. Мне не было так страшно, когда мы попали в лагерь к моджахедам, когда каждый день ходила по острому лезвию бритвы, воруя с кухни еду для пленных, когда в любой момент могла проколоться и оказаться поставленной к стенке.

— Нельзя ее тут одну оставлять, — подает голос Владимир, у меня от благодарности к нему тихие слезы срываются с глаз, закусываю губу, чтобы не всхлипнуть. — Вы за помощью отправляйтесь, мы вас будем ждать, — произносит парень твердо.