— Далеко еще? — глухо спросил он из своего укрытия.

— Следующая излучина, — хмуро ответил лодочник.

— Это то место, о котором мы говорили? — Страйкер приподнял голову и взглянул на лодочника.

— Si, — ответил тот, облизнув губы. Но взгляд его сказал Страйкеру правду.

— Черт тебя побери! Мы же договорились, что ты доставишь меня до места!

— Дальше я не поплыву. У меня жена и дети.

Страйкер потянулся за автоматом.

Лодочник побледнел:

— Уверяю вас, сеньор, я вас не обманываю! Мы подплыли совсем близко. Это правда! Та излучина всего милях в двух отсюда! Пожалуйста…

Страйкер всмотрелся ему в лицо. Да, пожалуй, на этот раз он не врет.

— Ладно.

На лице лодочника отразилось нескрываемое облегчение.

— Накройтесь покрывалом. Будем осторожны, чтобы ночь не услышала наших голосов.

Страйкер поморщился, выслушав этот образчик местной лирики. Мысленно он не переставал считать часы, протекшие с нападения на лагерь. Но Страйкер понимал, что должен быть очень осторожен. Жизнь Темпест, возможно, зависит от его умения владеть собой.

Лодка ткнулась в берег; Страйкер застыл на дне, ожидая сигнала. Наконец лодочник прошептал: «Все чисто». Страйкер вскочил, сунул в руку лодочнику еще одну пятидесятидолларовую бумажку и, спрыгнув на берег, растворился в темноте — тень среди ночных теней.

— Храни вас бог, — тихо произнес лодочник и оттолкнулся шестом от берега.

Страйкер надел инфракрасные очки — и ночь для него превратилась в день. Повинуясь указаниям компаса и своей интуиции, он углубился в джунгли. Ночные птицы встречали его зловещим уханьем; издалека доносились крики каких-то животных. В воздухе стояла душная жара, какая бывает только в джунглях. По лицу Страйкера тек пот, но он не останавливался. У него слишком мало времени.

Остатки лагеря он нашел еще до рассвета. По следам Страйкер восстановил все, что здесь произошло: бой, привал мятежников… А хорошенько поискав, обнаружил и следы Темпест. То здесь, то там на рыхлой земле остались свежие отпечатки маленьких женских ног. Похоже, девочка обыскивала лагерь в поисках еды и походного снаряжения! И поиски ее, как видно, увенчались успехом. Из одной порванной палатки было вырезано несколько аккуратных полос брезента — очевидно, для самодельного узла.

— Куда же ты отправилась, Темпест? — пробормотал себе под нос Страйкер. — Внизу по реке есть город, тебе, наверное, об этом известно. И ты не хуже меня разбираешься в следах — значит, должна была понять, что мятежники двинулись в сторону от реки. — Он взглянул на вторую тропу, ведущую от лагеря к реке. — Надеюсь, что я не ошибся.

Расправив плечи, Страйкер двинулся в указанном направлении. Не пройдя и тридцати футов, он заметил буквы, грубо вырезанные на стволе дерева: «СТРАЙК ВНЗ РЕК 2.3 ДН».

Страйкер широко улыбнулся. Вот сорванец! Значит, она была уверена, что он опять, уже в который раз, придет ей на выручку. Самонадеянная девчонка! Но ведь она оказалась права: вот он здесь и читает ее послание. Его имя. Вниз по реке. Второй день после нападения, три часа дня. Он взглянул на часы. Занимался рассвет четвертого дня. У Темпест большая фора — но ничего, он ее нагонит. У Страйкера словно гора свалилась с плеч: он глубоко вздохнул и зашагал так быстро, как только мог, не забывая осматривать растущие вдоль тропы деревья.

Вскоре он нашел второе послание — и следы ее стоянки. Нахмурясь, Страйкер разглядывал кострище. Почему Темпест идет так медленно? Может быть, она ранена? Он оглядел стоянку, ожидая увидеть выброшенные бинты или что-нибудь в этом роде, но ничего такого не заметил. Страйкер достал из рюкзака плитку шоколада, отломил кусок, бросил в рот и зашагал дальше.

Вскоре внимание его привлек длинный след — как будто кто-то упал, а затем отрезок пути полз на четвереньках. След был совсем свежий. На тропе — ни выступающих корней, ни булыжников; ничего, обо что можно споткнуться. Однако Темпест упала. Радостное настроение Страйкера улетучилось вмиг. Он отпил воды из походной фляги, повязал на лоб бандану, чтобы пот не тек в глаза, и продолжил свой путь.

Следующий знак Темпест состоял всего из двух-трех букв, вырезанных неглубоко и не очень отчетливо. Страйкер нахмурился; тревога сделала его лицо жестким. Он идет вдвое быстрее ее. Черт возьми, Темпест еле двигается! Может быть, у нее лихорадка? Страйкер тихо выругался, поняв, что больше не сможет сделать ни шагу. Ему нужно отдохнуть и подкрепиться — иначе он сам свалится без чувств.

«Только один час, — пообещал он себе. — Подожди, Темпест! Где бы ты ни была, остановись и подожди меня! Я скоро приду к тебе!»

Темпест снова рухнула на колени. Каждый шаг давался ей с невыносимым трудом, каждая мысль — и того хуже. Однако Темпест не сдавалась. Снова и снова она повторяла себе, что должна оставить знак для Страйкера. Держаться поближе к реке, чтобы не сбиться с дороги. И ни в коем случае не потерять узел. И еще — что она жива и обязательно доберется до города. А может быть, сначала ее найдет и спасет Страйкер.

— Страйкер! — прошептала Темпест пересохшими губами. Его имя, произнесенное вслух, дало ей силы подняться. Разве не Страйкеру обязана она тем, что еще жива? Почти десять лет назад он отвез ее к своему брату Слейтеру и буквально заставил пройти под его руководством курс тренировок на выживание. В то время Темпест хныкала и сопротивлялась этому, как ей казалось, «бессмысленному мучительству» — теперь готова была благодарить Страйкера на коленях. Он уже тогда понял ее неукротимую и дерзкую натуру и постарался помочь. Если бы не эти уроки, что бы она сейчас делала?!

— Пожалуйста, не оставляй меня! — бормотала она, поднимаясь на ноги и шатаясь, как пьяная. — Проклинай меня! Ругай последними словами! Только найди меня! Пожалуйста… Я не справлюсь без тебя, мне так плохо, Страйкер!

Она снова упала и почувствовала, что на этот раз не сможет подняться. Собрав остаток сил, Темпест откатилась прочь с дороги под защиту густой тени от деревьев. Глаза ее на бледном лице закрылись, и ночь распростерла над обессиленной девушкой свое теплое покрывало.

Страйкер сбросил с плеч рюкзак и опустился на землю — прямо там, где стоял. В последние несколько часов каждый шаг давался ему с большим трудом. Темпест где-то рядом. Он это чувствует. Но он совершенно измотан. Ему надо отдохнуть. Взглянув на часы, Страйкер установил себе час передышки. Он поест, расслабится, может быть, вздремнет, а затем встанет и двинется дальше. Сейчас Темпест, по-видимому, опережает его всего часа на два.

Сорок пять минут спустя Страйкер проснулся. Он по-прежнему чувствовал усталость, но уже мог продолжить путь. Утолив жажду, он поднялся, закинул на плечи рюкзак и зашагал дальше. Осталось два часа. Может быть, и меньше, если Темпест остановится раньше.

Он едва не пропустил эти следы. Задержав дыхание от волнения, Страйкер рассматривал смазанные отпечатки ладоней, коленей, затем — широкий след, как будто здесь волокли куль с мукой. Страйкер опустился на колени и, раздвинув ветки кустарника рядом с дорогой, увидел Темпест. Она лежала на боку, дыша тихо, почти неслышно. Страйкер потрогал ее лоб — Темпест горела как в огне. Тихо выругавшись, Страйкер поднял ее и прижал к себе с нежностью матери, обнимающей больного ребенка.