Заехав по дороге в полицейский участок в Вудэнде и вкратце сообщив дежурному о случившемся у Висячей скалы, мы поспешили в колледж Эпплъярд. Я забыл добавить, что внимательно осмотрел общественные туалеты (как женские, так и мужские), расположенные на территории площадки для пикника примерно посередине между ручьем и подножием Скалы. Ни отпечатков обуви, ни следов недавнего использования я не обнаружил.

Для обитателей колледжа Эпплъярд воскресенье пятнадцатого февраля было днем кошмарных колебаний: от сна к реальности, от безумно возрастающих надежд к страхам – в зависимости от темперамента.

Всю ночь пронаблюдав за тем, как светлеет стена ее комнаты от приходящего нового дня, директриса тем не менее в обычный час была готова взяться за работу и выглядела безукоризненно, ни один волосок не выбивался из высокой прически. Первым делом предстояло обеспокоиться тем, чтобы за пределами колледжа никто не узнал о накануне произошедшем. Отменили вызов трех повозок, которые по воскресеньям отвозили учениц и воспитательниц в разные церкви, так как, по мнению миссис Эпплъярд, именно церкви являлись главным рассадником сплетен. Бен Хасси, слава небесам, человек разумный и, не считая конфиденциального сообщения в полицию, будет держать язык за зубами. В колледже было объявлено молчание до получения особых распоряжений. Можно не сомневаться, что пришедшие в себя после вчерашнего испытания воспитанницы и служащие следовали указанию; половина из тех, кто побывал на пикнике, слегли от потрясения и усталости. Однако есть подозрение, что Том и Минни, прирожденные разносчики слухов, а может, вместе с ними и кухарка – все они в воскресенье днем неофициально принимали гостей – были не так добросовестны, и что мисс Дора Ламли обменялась парой слов у задней двери с Томми Комптоном, который привез сливки. Послали за доктором Маккензи из Вудэнда, бесконечно мудрым престарелым врачом общей практики; он приехал на своей двуколке вскоре после завтрака и, оценив ситуацию проницательным взглядом через очки в золотой оправе, посоветовал устроить в понедельник выходной и предписал легкое успокоительное. Мадемуазель лежала в постели с мигренью. Старый доктор погладил изящную руку на покрывале, капнул одеколона на пылающий лоб пациентки и сострадательно заметил:

– Кстати, моя дорогая юная леди, надеюсь, вы достаточно умны, чтобы не винить себя за несчастный случай? Возможно, это лишь буря в стакане воды.

– Mon Dieu, доктор, я молю Бога о том, чтобы вы оказались правы.

– Никто не несет ответственности за проделки судьбы, – добавил доктор Маккензи.

Осмотрев Эдит Хортон, которая впервые за всю жизнь стала вроде как героиней, врач пришел к выводу, что девочка в хорошем физическом состоянии – продолжительный крик помог справиться с истерикой, – хотя кое-что его немного встревожило. Эдит никак не могла вспомнить, что именно так напугало ее у Скалы и заставило броситься обратно. Ей понравился доктор Маккензи, как и всем другим, и Эдит старалась, насколько позволяли ее ограниченные умственные способности, помочь ему. По дороге домой он подумал, что девочка, возможно, ударилась головой о камень – ничего удивительного, в такой-то неровной местности.

Большую часть воскресенья миссис Эпплъярд провела в одиночестве в своем кабинете, не считая беседы с констеблем Бамфером из Вудэнда, который привел с собой не блещущего умом молодого полицейского, чтобы сделать записи по относительно неважному делу – Бамфер ожидал, что все прояснится к вечеру того же дня. Городские вечно теряются среди густых лесов, а порядочным людям потом надо вылезать рано утром в выходной из кровати и их разыскивать. Факты по делу об исчезнувших девочках оказались более чем смутными, а рассказ Бена Хасси лишь подтверждал то, что уже было известно. Бамфер договорился о встрече с юношами, также побывавшими на пикнике у Висячей скалы в субботу – они последними видели девочек, когда те пересекали ручей, и в понедельник ответят на вопросы полиции, ежели к тому времени пропавшие не будут обнаружены. Этим утром Бамфер хотел пообщаться лишь с Эдит Хортон, которая провела с девочками несколько часов, прежде чем в панике вернуться к месту отдыха.

Эдит в кашемировом халате под цвет ее покрасневших глаз привели в кабинет миссис Эпплъярд, но получить от нее внятные и полезные сведения было невозможно. Ни констебль, ни директриса не сумели добиться от ученицы ничего, кроме всхлипываний и мрачных отрицательных ответов. Пожалуй, юный полицейский справился бы лучше, однако ему не дали шанса поговорить с Эдит, и девочку увели обратно в комнату.

– Ничего страшного, – сказал Бамфер, принимая бокал бренди с водой. – По моему личному мнению, мэм, ситуация прояснится в течение нескольких часов. Вы не представляете, сколько людей теряются в лесу, стоит им на пару ярдов сойти с тропы.

– Хотелось бы мне с вами согласиться, мистер Бамфер, – ответила миссис Эпплъярд. – Старшая девочка, Миранда, родилась и выросла среди бушленда, что же касается воспитательницы, мисс Макроу…

Никто не видел, как мисс Макроу покинула площадку для пикника после обеда. Вероятно, по неизвестным причинам она решила оторваться от чтения, встать из-под дерева и последовать за четырьмя девочками к Висячей скале.

– Если только, – добавил полицейский, – у леди не было каких-то личных договоренностей. Например, о встрече с подругой или друзьями за воротами…

– Исключено. Насколько мне известно, в этом полушарии у мисс Греты Макроу, которая работает на меня уже несколько лет, нет ни друзей, ни знакомых.

Ее книгу вместе с лайковыми перчатками уже обнаружили там, где она сидела, – их нашла Розамунд, одна из старших учениц. И миссис Эпплъярд, и полицейский сошлись на том, что учительница математики, хорошо «разбиравшаяся в своих цифрах», как сказал Бамфер, вполне могла сглупить и заблудиться. Правда, выразились они помягче: предположили, что даже Архимед, занятый мыслями о высших материях, мог сбиться с дороги. Юный полисмен записал все это, тяжело дыша и облизывая карандаш. (Позже, когда кратко опросили всех тех, кто вернулся в школу после пикника, несколько свидетелей, включая Мадемуазель, вспомнили, что мисс Макроу со страстью говорила о треугольниках и кратчайшем пути и даже предложила извозчику вернуться домой по другой, довольно неудобной дороге.)

Местная полиция уже организовала поиски в районе площадки для пикника и той части Скалы, на которую можно вскарабкаться. Самым непостижимым было то, что, как и сообщил мистер Хасси, не обнаружилось никаких следов за исключением примятого папоротника и пары кустов с оборванными листьями на нижних склонах. В понедельник, если до тех пор тайна не будет разгадана, из Гипсленда пришлют «черного следопыта»[10] и, по настоянию полковника Фитцхуберта, ищейку, для которой мисс Ламли подготовила несколько вещей, принадлежащих пропавшим девочкам. Местные жители, включая Майкла Фитцхуберта и Альберта Кранделла, уже помогали полиции тщательно прочесывать близлежащую территорию. В австралийском бушленде новости распространяются так же быстро, как и в городе, поэтому к вечеру воскресенья в радиусе пятидесяти миль от Висячей скалы не осталось дома, в котором за ужином не обсуждали бы таинственное исчезновение учениц. Как это обычно бывает, бескрайнее человеческое любопытство заставило тех, кто ничего не знал о случившемся ни из первых рук, ни понаслышке, высказываться наиболее экспрессивно, а подобные высказывания, известное дело, за ночь иногда превращаются в достоверные факты.