Рита задумчиво курила и по-своему даже сочувствовала Маше. Да, видно, прав Макс, красивые редко бывают счастливы.

В кухню заглянул Макс.

— Машенька, можно попросить тебя составить компанию Боре? Мне нужно с Ритой поговорить, — честно сказал он, и Маша послушно поднялась и ушла в гостиную.

— Ты так это сказал, что она может подумать, будто… — насторожилась Рита.

— Успокойся, она прекрасно знает о моих интересах в этом доме.

— Ты хочешь сказать…

— Что она умна и она — мне друг.

Он на минуту умолк, словно собираясь с мыслями, и взял ее за руку.

— Мне нужно сказать тебе что-то очень для меня важное, — начал он, пристально глядя ей в глаза. — Я пришел сегодня сюда, чтобы сделать тебе вполне конкретное предложение. От того, примешь ты его или нет, зависит очень многое, если не все. Подожди, не перебивай. Я долго готовился к этому разговору, а сейчас растерялся… Предложение такое… Нет, не так… Ты знаешь, как я жил раньше. За последние месяцы я обосновался в вашем городе. Мы открыли здесь филиал, и я — директор. Это легальный и надежный бизнес. Квартиру я тоже купил на… — Он назвал престижный район и конкретную улицу. — Ремонт сейчас заканчивают. Четыре комнаты, кухня… — Макс обвел глазами помещение, где они сидели, — побольше вашей будет, две ванные комнаты. В общем, на нормальную семью. Купил машину. Могу еще одну купить, если понадобится.

— Зачем ты мне это говоришь? — прошептала Рита, прекрасно зная ответ.

— А ты не догадываешься? Мне надоело быть ненавязчивым другом, надоело ревновать тебя…

— К кому?

— К кому? — передразнил он ее. — Ты что, дурочка? К кому я могу тебя ревновать?

От его злого голоса ее передернуло, и она нахмурилась. Макс заметил это и поспешил исправить свою оплошность, нежно пожав ей руку.

— Прости… Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной. Не отвечай сейчас! Просто выслушай: ты тоже не забыла меня, ты меня любишь, я чувствую это. Но ты еще и как-то по-своему любишь Борьку. Он хороший, ничего не могу сказать, но ты не любишь его так, как меня. Если бы не моя глупость, мы уже давно были бы вместе! И Вика была бы моей дочерью! Но что теперь говорить… Я все обдумал. С Викой мы поладим. Она уже большая, поймет. А с Борькой? Я готов с ним поговорить, но сейчас это ничего не даст. Тебе нужно самой все ему объяснить. Он сам должен отпустить тебя. А потом мы поговорим с ним. Он ведь тебя любит, значит, должен желать тебе счастья.

Рита ничего не ответила и руки не отняла, переваривая услышанное. Потом вздохнула:

— Нет, я так не смогу. А как же он?

— Ему надо объяснить, что жизнь продолжается. Что он молодой и привлекательный. И будет еще счастлив… Но с другой женщиной.

— Тебе легко говорить!

— Поверь, нелегко. Я люблю Борьку. Я знаю его сто лет. Но кто ж виноват, что так случилось?

— Я не представляю, как он это переживет!

— Рита, а меня тебе не жаль? Я полгода хожу вокруг тебя, не смея приблизиться! Тот единственный раз я вспоминаю каждую ночь! У меня в жизни никого нет, кроме тебя. Все, что я сделал, что создал, купил, чего добился: фирма, машина, квартира: это все — для тебя! Только для тебя! Мне одному ничего не нужно.

— Да, но если я уйду от Бориса, у него тоже ничего не будет.

— Почему не будет? Оставь все ему! Все, что вы зарабатывали вместе долгие годы. Эту квартиру, дачу, свою машину, в конце концов! Если тебя интересует материальная сторона, я готов сразу зарегистрировать на твое имя квартиру, купить машину и оформить пакет акций нашей компании. Поверь, на эти дивиденды можно прекрасно жить, не работая. Или заключим брачный контракт, как делают в Европе, и предусмотрим все мелочи, даже то, с чем ты уйдешь, если не захочешь со мной жить. Но я уверен, мы будем счастливы. Мы идеально подходим друг другу!

— Я не о материальном. С чем он останется, если мы с Викой переедем к тебе?

— Но Вика всегда будет его дочкой. Он останется на прежней работе, в своей квартире, со своей мамой, в конце концов. Дочка будет к нему приезжать на выходные. Ты будешь с ним дружить. И я… если он захочет. Со временем он успокоится, женится. Все будет хорошо, поверь мне! Но пора уже решать! Не рубить узел, а… развязывать. И делать это придется тебе. Если ты, конечно, хочешь быть со мной… В общем, Рита, все в твоих руках, все зависит от тебя. Как решишь, так и будет. Через две недели, как всегда в четверг, я жду тебя за нашим столиком в «Викинге». Ты должна выбрать одного из нас, другой навсегда уйдет из твоей жизни. Я говорю «навсегда», подразумевая себя, если ты предпочтешь Бориса. Если же ты уйдешь ко мне, вы, конечно, будете общаться, хотя бы из-за Вики. — Он вздохнул и встал. — Ну все. Пойдем к столу.

За столом Борис утешал вернувшегося Вадима. Маша смирно сидела возле них и выглядела уставшей.

Макс кивнул ей, и они, попрощавшись, направились к выходу. Вадим виновато посмотрел им вслед и потянулся за водкой. Рита проводила их к двери. Красавица Маша теперь вызывала у нее живое сочувствие. На Макса она боялась взглянуть. Потом она вернулась к неубранному столу, где пьяный муж с соседом вели беседу на тему «Ты меня уважаешь?». Она вздохнула и устроилась поудобнее на диване, прикрывшись пледом. Пощелкала каналами, нашла «Карнавальную ночь» и остановилась на этом старом фильме. Вадим неконтролируемо громким голосом доказывал что-то Борьке. Тот разболтанно мотал головой, прядь волос прилипла к потному лбу. Муж у нее малопьющий, но вот так дома, в праздник, да еще с приятелем иногда может расслабиться. Раньше чем больше выпивал, тем веселее становился. Любил потанцевать. Уделял ей внимание. А теперь сидит отяжелевший и слушает пьяный бред Вадима. Стареет. Залысины. Седина. Глаза не те.

Рита разглядывала мужа, словно увидела впервые. Вот он опять потянулся к бутылке, разлил по рюмкам, подмигнул ей: дескать, не беспокойся, я контролирую ситуацию. Черта с два контролирует! По меньшей мере, три последние рюмки уже были лишними. Завтра будет жаловаться на головную боль и проваляется в постели весь день. Да и сегодня с уборкой не поможет.

Макс помог бы. И не напился бы. Потому что с ней ему интереснее, чем с бутылкой. Во всяком случае — пока. А вдруг через десять лет семейной жизни он будет вести себя так же: глазеть на ноги чужих жен, напиваться с их мужьями, а домашние дела оставлять на нее? Или не будет? Вдруг у них получится совершенно иной брак? Хотя вряд ли, все мужчины одинаковы. К чему менять шило на мыло? Сначала — ах, все для тебя, а потом станет как Борька. Ну, если так, то в таком случае их точно нужно менять каждые десять лет, чтоб не залеживались на диванах. Привыкают к женщине, как к ношеной куртке: тепло, удобно и необременительно.

Да, Борька постарел. Тогда тем более нельзя его бросать: кому он нужен такой, потрепанный да лысый. Хотя не такой уж потрепанный и совсем не лысый, но уже сорок. Говорят, самый опасный возраст у мужчин. Опасный в том смысле, что бегут из семьи, бегут от приближающейся старости, бегут к молодым, чтобы самим помолодеть. Ах, если бы Борька сбежал от нее! Вот тебе и выход! И не надо было бы заводить этот неприятный разговор. Максу легко говорить. Что она скажет мужу? «Давай останемся друзьями»? Бред. «Я люблю другого»? Еще хуже. «Борис, прости. Ты очень хороший»? Хуже некуда.