— Знаешь, я никогда не думала, что стану одной из тех женщин, которые говорят «с меня хватит». Но, к сожалению, это оказалось именно так. Мне кажется, я уже натерпелась. Не буду отрицать того факта, что, возможно, кто знает, я все это заслужила. Но, видишь ли, даже если это и так, то могу тебя уверить, ты порядком наказал меня, отыгравшись сполна. И в принципе, ты можешь собой гордиться, если, конечно, именно это и было твоим планом… Ах, Стэнли, если бы только знал, как же мне ужасно надоело с тобой бороться. Поэтому сегодня я сдаюсь. Ты понимаешь, я решительно и бесповоротно сдаюсь! — на последней фразе Вики так закричала, что казалось, ее слова донеслись до последних этажей дома, но тот, кому они адресовались, остался неподвижным. — Хм… Естественно, ты меня не слышишь. Хотя, в общем-то, это не имеет значение, ведь ты никогда меня толком и не слышал. Господи, как я устала… За эти два с половиной года брака с тобой, мне кажется, я нахлебалась больше чем за все двадцать семь лет моей жизни. Завтра, когда ты проснешься, меня уже здесь не будет. И быть может, ты меня проклянешь, посчитав это за предательство. Но надеюсь, однажды ты поймешь истинную причину моего ухода. Я не желаю быть женой алкоголика. Я не хочу ожидать тебя с работы и гадать: придешь ли ты сегодня пьяный, завалившись спать, а я буду думать в одиночестве, чем бы себя занять, либо явишся все-таки трезвый, и мы проведем вечер вместе. Я не хочу разочаровано смотреть каждый раз на твою пропитую рожу и думать в этот момент, как же сильно я тебя презираю. Я не хочу не спать до двух ночи, в мыслях о том, что, возможно, ты лежишь где-то без сознания и тихонько замерзаешь. Я больше не хочу стыдиться твоего поведения на людях, когда ты вдруг не в трезвом уме закатываешь истерику в каком-либо общественном месте. Я больше не хочу врать своим родителям, рассказывая им истории о том, как у нас все хорошо и какой ты у меня замечательный. Я больше не хочу себя жалеть, потому что это слишком больно, я также не хочу, чтобы меня другие жалели, ибо это поистине унизительно. Я не хочу от тебя детей, потому что знаю, что им не нужен такой отец. Я не хочу, чтобы мой ребенок когда-нибудь расплакался от твоего гнусного поведения и отвратного облика. Я не хочу, чтобы однажды, зачитывая перед классом свое сочинение на тему «Кто мой папа», наш отпрыск застеснялся, опуская глаза. Я не хочу, чтобы мое дитя в последствие, будучи уже взрослым, болезненно и судорожно вспоминало запятнанное далеко неспокойное детство. Я не хочу каждый раз извиняться перед ним за тебя, потому что, прежде всего, я возненавижу себя за это. Я не хочу, да и в принципе просто не могу, строить с тобой планы, загадывать наперед наши совместные действия, мечтать о будущем, ведь у нас его просто-напросто нет… Я не хочу так бездарно тратить свою жизнь, год за годом теряя надежды о том, что ты исправишься. Я больше не хочу забивать на себя, так как уверенно знаю, что не принадлежу к той категории людей, которые лихо перечеркивают свою жизнь во благо тому, кто так жестоко плюет на них. Мне кажется, я итак достаточно время жертвовала собой, убивая чувство собственного достоинства. Я не хочу, однажды превратившись в бабушку, вдруг оглянуться назад и не увидеть ничего путевого за спиной. Я больше не приемлю страха к переменам. Я больше не намерена терпеть твои слабости и оскорбления. Я впредь не желаю быть жертвой твоего безразличия. Я больше не буду страдать и плакаться. Я начинаю жить для себя! — проговорив это, Вики плавно отвернулась от невозмутимо спящего лица бессовестного мужа и после непродолжительной паузы продолжила. — Завтра меня уже здесь не будет. И, скорее всего, я не узнаю, как ты будешь жить дальше, и что произойдет с тобой в будущем, но если честно, мне плевать. Мне вдруг стало плевать с той самой минуты, когда ты так опрометчиво наплевал на меня. Меня не интересуешь больше ты. Все, что с тобой связано, просто потеряло для меня всякий смысл. Те безумные чувства, которые когда-то я питала к тебе, постепенно умерли. Ты сжег все, что когда-то так ярко пылало, дотла, оставляя в моей душе ничего кроме глупой жалости к тебе. Я никогда б не подумала, что тем, кто так яростно однажды покалечит мое сердце, окажешься именно ты… Вероятнее всего, когда пролетят годы, унося с собой остатки обид, печали и горести, заставляя меня относиться к этому всему менее болезненно, я прощу тебя, но ты об этом так и не узнаешь… Впредь мы будем существовать отдельно друг от друга, и единственное, о чем я буду думать, будет моя собственная жизнь, ни наши две, переплетенные в одно целое, а только моя, моя… Может быть, в данную минуту я веду себя как самая ужасная эгоистка на свете, но так уж случилось, что именно теперь мне нет никакого дела до того, выкарабкаешься ли ты или упадешь еще ниже после моего ухода. Меня больше не будет интересовать вопросы: где ты, с кем ты, как ты… Я отказываюсь от тебя, выбрасываю из своей жизни, говоря «прощай» всему тому, что нас объединяло. Я просто подвожу итог тому, что ты когда-то давно лихо перечеркнул. Я бросаю эту неравную игру… Хм… Завтра меня уже здесь не будет. Я так и не смогу тебе сказать, что по правде говоря, мне тебя по-человечески реально жалко. Ты не виноват в том, что в тебе живет и развивается этот губительный порок, хотя виноват в отсутствии борьбы с ним. По-сути, алкоголизм — это болезнь, требующая лечения, но только при истинном желании самого пациента. Я очень надеюсь, что наше расставание станет переломным для тебя моментом, после чего ты все-таки сможешь наладить свою жизнь. Я искренне желаю, чтобы все у тебя было хорошо. И главное, чтобы ты был счастлив, а я в свою очередь также постараюсь стать таковой, но уже без тебя…

Виктория поднялась с кровати и, многозначительно посмотрев на дверную ручку, еле слышно, будто в окончательное утверждение самой себе, на одном дыхании прошептала: «Завтра меня не будет…». После чего девушка поспешно направилась в коридор к новому шкафу-купе собирать свои вещи.

Восемнадцать минут десятого. Почесывая затылок и заметно округляя глаза, Стэнли недоуменно уставился на часы DVD-проигрывателя. Осознав, наконец, масштаб личного прокола, молодой человек пулей подорвался с кровати и ринулся в ванную, мимоходом вставляя: «Черт возьми, Вики, почему ты меня не разбудила?! В отличие от тебя, я не работаю дома. Мне хоть изредка нужно появляться в офисе… Блин, босс меня прибьет!». Осмотрев свое помятое и заросшее щетиной лицо, Стэнли, неодобрительно глядя на себя в зеркало, пришел к выводу о том, что худшего зрелища с утра он вот уже давно не видывал. Почистив зубы и наспех побрившись, молодой человек постарался проделать привычный ритуал с максимально быстрой скоростью, что оставило ему два небольших пореза на лице от затупившегося станка фирмы Schick. Так как времени на душ уже не оставалось, Стэнли намочил руки и провел по волосам, чтобы сделать их более податливыми, после чего поспешно расчесавшись, он побежал снова в спальню, оценив свой вид на отметку «удовлетворительно». Стянув с себя вчерашнюю пропитанную улицей одежду, молодой человек надел белую рубашку, висевшую на спинке стула в углу. Затем, пробежавшись взглядом по комнате и даже заглянув под кровать, Стэнли вдруг воскликнул: «Любимая, ты не видела мои брюки?!». Не услышав ответа, он принялся рыскать в шкафу, небрежно бросая ненужные ему вещи на пол. «Да где же они?!» — раздражительно проворчал парень, понимая, что без помощи ему не обойтись.

— Вики! Дорогая!.. — не переставал окликать супруг, заглядывая во все комнаты, теперь уже в надежде отыскать жену.