– Да, – коротко ответила девица, выскальзывая из объятий дядюшки.

В результате Белинда де Винтер получила свой лондонский сезон, и многие ее сверстницы могли позавидовать ее нарядам. Однако Герцог Нортгемптонский и в Лондоне никак не мог встретиться со своей племянницей наедине – насыщенная жизнь дебютантки не оставляла на это время. Он понимал это, но был уверен, что скоро придет и его час.

И практически во всех разговорах на светских раутах этого сезона всплывало имя лорда Джареда Данхема, владения которого находились в Америке. Рассказывали, что он недавно потерял красавицу-жену, которую смыло за борт во время неожиданно налетевшей бури, когда она путешествовала на собственной яхте. Белинда с интересом наблюдала за дамами, то и дело бросавшими взгляды на этого красивого мужчину, и молча прислушивалась к разговорам о нем. Вскоре решение было принято – второй женой лорда Данхема должна стать она, Белинда. Именно Данхем являлся тем человеком, который ей нужен. Он богат, красив и наверняка увезет ее из Англии, подальше от папаши и брата, черт бы их побрал!

Репутация отца и брата висела на ее прелестной шейке тягостным грузом. Белинда всегда нравилась мужчинам и уже здесь, в Лондоне, успела получить несколько предложений, но она прекрасно знала: мало кто из уважавших себя джентльменов захочет иметь в качестве родственников барона Чонси де Винтера и его сына Мориса. И Белинда прекрасно понимала настоящих джентльменов.

Зима на юге России в этом году, как и во всей Европе, выдалась ненастная. Вот уже несколько дней шел проливной дождь, и Миранда не выходила из дома. Саше довольно быстро надоели сцены ревности, которые закатывал Ваня, и в один из ненастных октябрьских дней он от души поколотил капризного мальчишку. С тех пор Ваня больше никак не выражал неудовольствие, когда Саша предпочитал его общество игре в шахматы или же беседовал с Мирандой. Миранда даже пожалела мальчика и, пытаясь как-то утешить, начала обучать его французскому языку. К ее удивлению, Ваня схватывал все буквально на лету. Это навело ее на мысль о том, что он, возможно, являлся одним из отпрысков Луки. Однако спрашивать, так ли это, Миранда ни у кого не стала, решив, что ей лучше не знать такие вещи.

В один из вечеров, когда она в одиночестве сидела над шахматной доской, в комнату вошел Саша со стаканом вина в руке.

– Я только что разговаривал с Дмитрием Григорьевичем, Мирашка. Он сказал, что ты больше не будешь ходить в дом свиданий.

Миранда посмотрела на него с удивлением.

– Почему? – спросила она.

Саша даже присвистнул от такого вопроса.

– Ты не знаешь почему? Не надо дурачить меня, Мирашка! Не ты ли начала вынашивать ребеночка?

– Что?.. – пролепетала ошеломленная Миранда. – Нет, я не могла…

– Мирашка, да ты что, маленькая? Марья ведь сказала: с тех пор как мы приехали сюда, у тебя не было месячных. А когда они были последний раз по твоему циклу? Ну да, это я помню лучше тебя, потому что возился с тобой, когда ты была без сознания. Выделения начались у тебя в первый день после нашего отъезда из Санкт-Петербурга. Я делал тебе прокладки из тряпок и менял их. А до этого когда? Вспомни!

Миранда побледнела. Последние месячные, которое она помнила, были у нее еще в Англии, за неделю до отъезда из Суиндфорд-Холла. Получалось, что потом женское кровотечение повторилось в соответствии с нормальным циклом в карете, а вот затем… Крови не было уже в течение нескольких месяцев! Она, конечно, заметила это, но не придавала особого значения… Других признаков беременности не было, и Миранда посчитала, что сбой цикла связан с нервами, переживаниями. Однако перерыв получался уже слишком долгим, так что Саша, похоже, был прав. О боже!.. Вернуться к Джареду обесчещенной было бы очень непросто, но вернуться с ребенком от другого мужчины… Это просто немыслимо!

Саша положил ладонь ей на плечо.

– С тобой все нормально, Мирашка? – спросил он с искренней озабоченностью.

– Все нормально, – тихо ответила она. – Что ж, Саша, это означает, что летом ты сможешь вернуться в Санкт-Петербург. И ты, наверное, счастлив.

– Да, разумеется! – воскликнул он, не скрывая радости. Но тут же увидев, как помрачнела Миранда, попытался успокоить ее и проговорил: – Это не значит, что ты не сможешь видеться с Лукой, Мирашка. У вас будет возможность встречаться. Нельзя будет любить друг друга, но и то лишь в течение шести недель после рождения ребенка.

– Мы не любим друг друга, Саша. Никогда не любили.

– Ну ты же понимаешь, о чем я, Мирашка. Я имел в виду заниматься любовью.

– Заниматься любовью и любить – это не всегда одно и то же, – со вздохом пробормотала Миранда. – Совокупляются и животные, которые не способны любить.

Саша с любопытством посмотрел не нее, в очередной раз подумав о том, что эта американка – удивительная женщина. Да, удивительная, и понять ее ему вряд удастся. Впрочем, разве кто-нибудь может по-настоящему понять женщин?

– Сыграем в шахматы? – предложил Саша.

Миранда кивнула, и они сели за стол. однако играла она сегодня плохо – было не до шахмат. «Что ж, ситуация изменилась, – говорила она себе. – Теперь побег придется отложить до рождения ребенка. Но потом придется бежать как можно быстрее, не дожидаясь, когда она забеременеет еще раз. А ребенка она оставит. Собственно, его в любом случае у нее сразу заберут. Интересно, какие чувства она будет при этом испытывать? Пожалуй, никаких. Это будет совершенно чужое для нее существо, зародившееся в ней помимо ее воли. К тому же нельзя допустить, чтобы Джаред узнал о ее позоре. Нет, она не будет любить ребенка, которого сейчас носила.

А Лука… О, бедный Лука! Наверное, он очень переживал из-за нее, вернее из-за того, что после той первой их ночи она больше ни разу не достигла вершины наслаждения. Это его огорчало, злило и смущало, но Лука ничего не мог поделать. Что же касается Миранды, то и она была обескуражена и ужасно огорчена – из-за того, что в какой-то момент испытывала удовольствие от связи с другим мужчиной, а не с мужем. Собственное тело предало ее, но проклятия и мольбы, похоже, принесли результаты, и теперь, несмотря на все старания Луки, она почти ничего не чувствовала.

Однако Лука был добр к ней, и ей стало жаль его. Миранда даже начала притворяться, имитируя страсть. Примерно через неделю, остановившись во время соития, он вдруг спросил:

– Зачем ты притворяешься?

– Чтобы сделать тебе приятное, – ответила она. – Ты всегда был добр ко мне, и я хочу, чтобы ты был счастлив.

Лука немедленно вышел из нее.

– Боже мой, Миранда, почему мои ласки больше не приносят тебе удовольствие? – пробормотал он.

– Дело не в тебе, – ответила она.

– Это я знаю, – произнес Лука не без гордости.

– Я ведь с самого начала предупреждала тебя, Лука. Я – жена Джареда Данхема, и никакой князь Черкесский не в силах это изменить. Да, он смог похитить мое тело и поместить сюда, но мое сердце и мои мысли остались там, в другом мире, и этот мой мир по-прежнему со мной. В ту ночь, когда ты впервые взял меня, мое тело ответило на твои ласки – было бы глупо отрицать очевидное. Как и почему это произошло, я не знаю, но я молила Бога, чтобы такое больше не повторилось, и Господь услышал меня. Прости, если тем самым я огорчила тебя. Я вовсе не хотела этого, так как считаю тебя своим другом.