– Миранда не умерла, не умерла… – упрямо твердила Аманда.

– Черт побери, тогда где же она?! – взорвался Джонатан, услышав те же самые слова шесть недель спустя. – Мой брат беспробудно пьет уже более месяца! Но он должен прекратить это и вернуться к нормальной жизни! Для этого ему необходимо мужественно посмотреть в лицо правде. Миранда умерла! И не нужно давать Джареду ложную надежду!

– Но ведь капитан Сноу не видел ее труп! – закричала в ответ Аманда. – Русский чиновник сообщил ему только то, что из реки выловлено тело блондинки. А Миранда, между прочим, не блондинка в полном смысле этого слова. У нее серебристые волосы. Все обращали внимание на их необычный цвет. А когда они мокрые, то это особенно заметно.

– А ее кольцо? А ее платье?

– Вещи Миранды могли надеть на труп другой женщины. И еще раз повторяю: капитан Сноу его не видел. Откуда такая уверенность, что труп вообще был?

– Боже мой, Аманда! Да ты что сошла с ума! Тебя послушать, так речь идет чуть ли не о государственном заговоре! А между тем все гораздо проще. Миранда, к нашему несчастью, стала жертвой обычного ограбления.

– Обычное ограбление, совершенное каким-то человеком, приехавшим в карете с гербом посла? Не кажется ли тебе это странным, Джо? Кстати, этот факт и у капитана Сноу породил некоторые сомнения.

– Да, согласен. Появление этой кареты выглядит странно. Я не могу объяснить данный факт. Но главное-то все равно очевидно: Миранда Данхем умерла.

– Нет! – выкрикнула Аманда. Никогда еще она не испытывала такого раздражения и ни на кого так не злилась, как сейчас на близких людей, не желавших понять ее. – Нет, Джо, моя сестра не умерла! Что бы вы ни говорили, она жива!

Аманда повернулась спиной к Джонатану, чтобы тот не видел слезы, заполнившие ее голубые глаза. Внезапно на плечи ей легли сильные мужские руки, и Джаред, развернувший ее лицом к себе, тихо проговорил:

– Миранда умерла, котенок.

Он был не брит, заметно похудел за последние дни, а его заплывшие глаза стали похожими на узкие щелочки. Однако в данный момент Джаред был абсолютно трезв.

– Я почти два месяца пытался спрятаться от этой ужасной правды, – продолжил Джаред, – и за это время наполовину опустошил прекрасный винный погреб Адриана. Но в конце концов я понял: убежать от этого невозможно. Моя жена умерла. Моя прекрасная дикая кошечка ушла в иной мир, и значительная часть вины за это лежит на мне.

– Но ты не… – почти одновременно заговорили Аманда и Джонатан.

– Только не пытайтесь переубедить меня, – перебил их Джаред, печально улыбнувшись. – Да, я недостаточно ценил свою жену. Если бы ценил, сказал бы «нет» и мистеру Адамсу, и лорду Палмерстону. А я вместо этого, теша свой эгоизм, возомнил себя благородным героем и, забыв обо всем, помчался исправлять этот мир. И только теперь я понял, что главным моим делом была забота о счастье Миранды. Я с этим не справился, но могу выполнить другую свою обязанность, которую чудесным образом передала мне Миранда. Я говорю о нашем сыне. Я заберу его с собой в Лондон. Поживем там в моем доме до окончания войны, а затем посмотрим… Увидеть Виндсонг сейчас – это было бы слишком тяжело для меня.

– Послушай, Джаред, – обратилась к нему Аманда, – оставь, пожалуйста, маленького Тома в Суиндфорд-Холле хотя бы на первое время… Городской воздух слишком грязен для малышей. Я уверена, Миранда бы со мной согласилась. Езжай в Лондон, если у тебя там имеются дела. Скорбеть о Миранде можно и там, а Тома, пожалуйста, оставь с нами. Так будет лучше и ему, и тебе.

– Скорбеть о Миранде я буду всю оставшуюся жизнь, – со вздохом заметил Джаред, и на этом разговор был окончен.

Джонатан Данхем и Энн Боуэн, которые уже два месяца встречались, совершенно не таясь, решили, наконец, объявить, что они помолвлены. Аманда хотела дать бал по этому случаю, но Адриан не стал даже обсуждать подобную идею, напомнив жене о трауре по Миранде. Согласно легенде, придуманной для объяснения исчезновения леди Данхем, ее смыло за борт волной во время внезапно налетевшей бури, когда она путешествовала на собственной яхте. И теперь все соседи Суинфордов с энтузиазмом обсуждали это ужасное происшествие.

Самой же популярной темой стала удача госпожи Боуэн, ухитрившейся завлечь в свои сети янки. Да еще какого! И красивого, и богатого! И это при том, что у нее двое детей! Позже, когда появилась дополнительная информация, к этому стали добавлять, что и у самого богатого янки имелись дети: целых трое. А затем переходили к его покойной жене и чрезвычайно странному и мрачному совпадению: жены обоих братьев Данхемов погибли, причем обе утонули! Младший брат сейчас соблюдал траур в связи с гибелью красавицы жены, но наверняка он скоро появится в свете. Возвращение на брачный рынок богатого и элегантного лорда Данхема стало одной из самых приятных новостей, обсуждаемых светскими дамами. Спорили в основном о том, когда следовало ждать его возвращения. Ходили слухи, что лорд Данхем взял на себя обязательство держать траур целый год, но некоторые утверждали, что он вернется к светской жизни через три месяца.

Джаред приехал в Лондон в начале декабря, за месяц до официального начала нового сезона, но светская жизнь совсем его не интересовала. Просто ему ужасно не хотелось проводить шестое декабря в Суинфорде. Ведь в этот день, День святого Николая, ровно два года назад состоялась их с Мирандой свадьба. Вечер этого дня Джаред провел в полном одиночестве. Он сидел в кабинете своего лондонского дома. Сидел у камина, в котором потрескивали поленья, и потягивал контрабандный французский коньяк. В руках у него была миниатюра с изображением Миранды, написанная знаменитым английским портретистом Томасом Лоуренсом.

Первоначально художник сделал очень удачный групповой портрет сестер Данхем вскоре после их приезда в Англию на свадьбу Аманды. Портрет этот Джаред заказал для своей тещи. Доротея была в восторге от подарка и увезла его с собой в Америку. Аманда на нем была изображена в бледно-розовом платье, сидящей на стуле с затейливо изогнутой спинкой в стиле Чиппендейл. Развернувшись в пол-оборота и чуть приподняв свою очаровательную головку, она с любовью смотрела на старшую сестру, а Миранда, стоявшая рядом в темно-голубом платье, ласково ей улыбалась.

Талант художника позволил передать не только красоту сестер, но и особенности их характера. Миловидная Аманда с ее голубыми глазами и светлыми локонами вроде бы казалась беззащитной, но чуть заметная складка в уголках губ, напоминавших розовый бутон, говорила о сильной воле этой юной женщины. Гордая же осанка Миранды и дерзкий блеск ее глаз, напоминавших о море, явно свидетельствовали о ее неукротимом духе, но теплота взгляда и улыбки не оставляли сомнений в том, что эта женщина была не только добра, но и готова к самопожертвованию ради тех, кто ей дорог. Джаред сразу это понял и попросил Лоуренса повторить головки сестер в миниатюрах. Полученные таким образом два маленьких портретика были заключены в серебряное обрамление в виде овальных рамочек, украшенных миниатюрными гроздьями и листьями винограда. Один из них, с изображением Аманды, он подарил Адриану в день его свадьбы. Второй же оставил себе и старался не расставаться с ним. Джаред взял эту миниатюру и в Санкт-Петербург. Один Господь знает, сколько раз он держал ее в руках прошлой зимой, сколько раз вглядывался в знакомые черты этого милого лица, напоминавшего формой сердечко… Вот и сейчас Джаред вглядывался в это чудесное личико… Ох, Миранда, Миранда!.. Ровно два года назад она стала его женой. Два года – это двадцать четыре месяца. И только семь из них они были вместе! О боже, каким же идиотом он оказался!