- Ты ранен? У тебя кровь!

Муан схватил его за запястье, притягивая к себе руку с кинжалом.

Шен резко выдернул руку, пока Муан, чего доброго, случайно не порезался. Вот была бы уморительная картина. И счастливо откинулись бы вместе.

- Это всего лишь царапина! – разъяренно прошипел Шен.

- Ладно, - Муан вновь примирительно поднял руки вверх типа сдаваясь.

Шен развернулся и направился обратно в дом семьи Гур.

[Я даже не хочу ничего говорить по этому поводу.]

«Ну так и молчи!»

[Нет, я не могу не снять хотя бы десять баллов за неосторожность.]

«Мне от этого ни холодно, ни жарко», - честно отозвался Шен. Он вообще уже давно стал подозревать, что Система снимает и начисляет баллы чисто по приколу. Учитывая количество показателей, на которые зачислялись и снимались баллы, он не представлял, что там может твориться по итогу, если бы можно было посмотреть на сводную таблицу.

«Может, лучше насчет яда подскажешь?»

[Откуда же мне знать, что там? Я же не всеведуща.]

«Ладно». Шен задумался. Возможно, целитель может как-то распознать яд. Учитывая богатство семьи Гур, у них вполне может оказаться личный лекарь. Надо вернуться и послать за ним.

По возвращению в поместье, он насилу избавился от Муана, который порывался бежать за заживляющей мазью. Шену не сразу удалось убедить его, что у него еще прошлая шкатулочка, что он давал, не закончилась. Хотя ситуация его слегка позабавила, он представил, что красавец-Муан таскает с собой (судя по всему) не меньше полудюжины таких целебных баночек «чисто на всякий случай».

Интересно, сколько усилий прикладывает Муан для сохранения такой симпатичной внешности? Сколько для этого нужно времени: час с утра, час вечером? М-м. Может и Шену стоит больше внимания уделять тому, как он выглядит? А то Ер описывал всех заклинателей довольно красивыми, но никогда не уточнял, как они этого добились и требуются ли усилия для сохранения результата. Не хотелось бы проснуться однажды и обнаружить, что постарел. Хотя кого он обманывает? Он точно не сможет столько времени уделять своей внешности.

Шен размышлял на эту отвлеченную тему, пока к нему в комнату не постучался лекарь. Вскочив, он поспешил провести того внутрь.

- Вам нездоровится, господин? – учтиво спросил пожилой невысокий мужчина.

Шен показал лекарю ладонь своей левой руки.

- Что ж, сейчас обработаем…

- Нет, подождите. Дело в том, что в рану мог попасть яд. – Шен протянул лекарю кинжал. – Можете ли вы определить, чем смазано лезвие?

Лекарь помрачнел, взяв кинжал в руки.

- Так навскидку, конечно, не скажешь. Мне нужны реагенты, чтобы попытаться это выяснить. Это может занять какое-то время. Если яд редкий – я не смогу его определить.

Шен удрученно вздохнул. В глубине души он этот ответ и предполагал, надежда на лекаря была сродни надежде на чудо.

- Что ж… Может, у вас есть какое-то средство, что способно замедлить действие каких-то самых распространенных ядов?

Лекарь недовольно посмотрел на него.

- Молодой человек, вы совершенно несведущи в медицине. Подобного чудодейственного средства не существует. Я не могу подобрать противоядие, пока не буду знать вид яда. В противном случае это может только усугубить дело.

- И что же мне прикажете делать?

- Я попытаюсь выяснить, что за яд на кинжале. Но с большей вероятностью вы скорее узнаете это от того, у кого вы его раздобыли.

Шен постарался сдержать гнев.

- Что ж, прошу вас сделать все, что в ваших силах, - поклонился он.

Дождавшись, когда за лекарем задвинется дверь, он недовольно сложил руки на груди и ударом ноги опрокинул столик. Волчара резко дернулась в сторону, уходя с траектории его полета.

«А-а! Что делать?!» - мысленно вопил Шен, но Система не отзывалась.

Ал Луар как заведенный наматывал круги по своей комнате. Мысли и переживания раздирали его на части, и он не мог от них нигде укрыться. Он снова и снова думал о своих чувствах, пытался понять эмоции, приходил к выводу, что чересчур много думает, но потом вновь возвращался мыслями к одному и тому же.

Этот человек.

Ал сам не заметил, насколько сильно переменился за эти несколько месяцев. И все из-за него. Точнее, из-за эмоций, что охватывали Ала рядом с ним. Но когда из недосягаемого божества он превратился в того, с кем можно открыто говорить? Не-ет. Он остался ровно таким же, это Ал изменился.

Раньше Ал испытывал восторг, стоило учителю только заговорить с ним. Чувство эйфории от простой мимолетной встречи ставило его в тупик, но было таким волшебным. Недосягаемое божество. Его божество. Ал мог помыслить только о том, чтобы всю жизнь отдать ему на служение. Этого будет достаточно, просто идти следом, быть рядом.

Но нужно было стать сильнее, чтобы защищать то положение вещей, что ему дорого. Может… может, у него получится стать настолько сильным, чтобы учитель признал его полезность!