столиком и изучал проклятый свиток. Выглядел он вполне обыденно, словно ничего тревожащего его покой не произошло.

- Учитель.

Шен оторвался от свитка и посмотрел на него. Ему показалось, что Ал выглядит странно взволнованным, но он не смог распознать его истинных эмоций по лицу. Мысленно он протяжно вздохнул.

- Что ты хотел?

- Я… Хотел задать вам один вопрос.

Шен продолжал изучающе смотреть на его лицо. Ему пришлось подняться и выйти из-за стола, чтобы удобнее было вести беседу.

- Так задавай, - подбодрил он ученика.

- Вы… Вы вчера вечером сказали правду? Вы в самом деле не сожалеете о содеянном?

Шен нахмурился. Он смотрел на Ала и понимал, что тот отчаянно желает услышать в ответ. Да-да, что его учитель сожалеет и больше так не будет. Это заставит вздохнуть тебя с облегчением, а, Ал? Сможешь снова спокойно радоваться мелким поручениям от учителя, забыв об его злодейском прошлом? Чтобы потом, когда вновь что-то напомнит о нем, снова прийти в такое же смятение?

Нет уж. Мальчишкам пора взрослеть. Алу следует понять, что слова сожаления – это всего лишь слова. Пустой звук. Легко произнести слова извинения для успокоения собственной совести. Но станет ли легче от этого тому, кому ты причинил боль?

- Нет.

Ал озадаченно поднял на него глаза.

- Почему? Почему вы это сделали?

- Из прихоти.

Ал потрясенно вглядывался в черты этого холодного привлекательного лица. Непонятный. Образ, который все это время Ал видел, ореол восхищения, которым он его окружил, это было только его восприятие? Каков этот человек на самом деле?

- Я вам не верю! – категорично воскликнул парень. – Не верю, что вы на самом деле такой злой! Что вы так жестоко обошлись с теми людьми без причины!

Шен лишь криво усмехнулся, глядя на этот мальчишеский порыв. Ах, как эмоционально! Ну да, самое время для детского максимализма. У Ала явно все делится на черное и белое. Возможно, будь он простым человеком, через несколько лет он бы стал лучше различать полутона. Однако он главный герой – такие всю жизнь слепо и яростно отстаивают исключительно-белую сторону. Сможет ли его учитель объяснить ему, что в мире слишком много оттенков, чтобы так себя ограничивать?

- Чего ты от меня хочешь, Ал? – устало-раздраженно спросил Шен. – Событие произошло – это факт. Мои действия имели свои последствия – тоже факт. Эти последствия разрушили жизни – тоже факт. Хочешь, чтобы теперь, после двадцати лет, в течении которых людям пришлось жить с этим, я пришел и извинился? Сказал: «Прости, что так вышло, мне жаль?». Тебе этого было бы достаточно?!

- Нет, но…

Ал растерялся. Учитель своими странными рассуждениями сбивал его с основной мысли.

- Я не хочу, чтобы вы перед кем-то извинялись! – наконец, собрав волю в кулак, воскликнул Ал. – Мне просто необходимо знать: ВЫ сожалеете?

Шен на мгновение прикрыл глаза и протяжно выдохнул. На-до-е-ло. Если уж так подумать, и откинуть то, что Шену известно, что перед ним главный герой, какого демона этот ученик позволяет себе приходить к нему и так разговаривать, чуть ли не отчитывать?

- А не много ли себе позволяет этот ученик? – окружив себя холодной аурой, произнес Шен, упирая в Ала тяжелый взгляд.

Тот невольно вздрогнул от того, как в одночасье переменился учитель. Теперь он выглядел так, что Ал был практически готов поверить, что ничто злодейское ему не чуждо.

И все-таки он нашел в себе силы потребовать:

- Скажите, что сожалеете!

- Я больше сожалею о том, что ты вынуждаешь меня продолжать этот разговор!

- Почему вы отказываетесь просто признаться? Я не понимаю!

- Что, Ал, снова разочаруешься во мне? – не на шутку разозлился Шен. – Ничего не изменится в моем прошлом! Если ты не готов это принять – то проваливай!

Ал потрясенно уставился на него. У него чуть слезы на глаза не навернулись, но он все же сдержался.

Еще раз окинув Шена пристальным взглядом, он твердо произнес:

- Тогда отдайте мой кулон.

Шен чуть не расхохотался в голос. «Вау, Ал! – подумал он. – Сколько в тебе ребячества! Учитель хороший – дам подарок, учитель поступил плохо – надо его наказать, забрав подарок? Прямо детский сад! Система, ему точно исполняется шестнадцать, а не шесть?»

Шен расстегнул цепочку и снял с шеи кулон. Протянув руку, он молча вернул кулон Алу.

Тот уже мысленно готов был провалиться сквозь землю. Он был зол, смущен и расстроен одновременно, и готов был взорваться от смеси переполняющих его эмоций. Испугавшись, что учитель заметит эту бурю чувств и сожалений, Ал развернулся и быстро выбежал прочь.

Шен проводил его взглядом и хмыкнул, хотя хотелось плюнуть от досады. Надоело перед ним ковром стелиться! И все из-за какой-то эфемерной перспективы будущей смерти от его рук! Да хватит! Он за последнее время столько раз уже был к ней близок, что казалось глупым так переживать только именно о той, напророченной сюжетом. Конечно, именно тот вариант был самым гадким. Шен до сих пор кривился, вспоминая прочитанное в новелле.