Когда вышли все допустимые сроки, датчане забили тревогу. Было объявлено вознаграждение любому, кто укажет местонахождение пропавшего судна. Во все порты была разослана просьба: сообщить о возможных контактах с «Копенгагеном». Но на этот призыв откликнулись капитаны только двух судов – норвежского и английского пароходов. Оба заявили, что, проходя южную часть Атлантики, выходили на связь с датским барком. Это было 21 декабря, команда «Копенгагена» поздравила их с наступающим Рождеством и сообщила, что у них все в порядке. Больше сведений не поступало.

Еще на что-то надеясь, Восточно-Азиатская компания снарядила пароход «Дюкальен» для поисков пропавшего судна. «Дюкальен» должен был пройти маршрутом барка и все внимательно осмотреть. Даже если судно потерпело крушение, должно остаться хоть что-то: деревянные обломки мачт или корпуса, пятна солярки, разбитые шлюпки. Команда «Дюкальена» попутно обследовала лежавшие на пути острова Крозе и острова Принца Эдуарда. Они были необитаемы, но когда-то англичане построили здесь несколько домиков, где хранились запасы пищи и предметы первой необходимости – специально для потерпевших кораблекрушение. Но запасы оказались нетронутыми – «Дюкальен» вернулся ни с чем.

Карандашный рисунок корабля «Копенгаген»

Вскоре компания отправила на поиски еще одно судно – «Мексико». В его команду входили моряки, долгое время служившие на «Копенгагене», способные отличить его по малейшим останкам. И тут им, казалось, повезло: пожилой миссионер с острова Тристан-да-Кунья рассказал, что видел, как под Рождество огромный парусник со сломанными мачтами пронесся мимо его острова и скрылся где-то за рифами. Через несколько дней после этого туземцы выловили из воды пустой ящик и несколько досок. Миссионер предъявил морякам эти находки, но они вызвали сомнение – никто не мог утверждать, что эти предметы принадлежали «Копенгагену». Однако весть уже облетела весь мир, казалось, место гибели парусника обнаружено, но вскоре несколько туземцев, более-менее говоривших по-английски, поведали морякам, что старик уже давно сошел с ума и у парусника было не пять мачт, а четыре и все они были целые. Позже выяснилось, что это был четырехмачтовый финский барк «Понапе», который вовсе не терпел крушение, а подошел к островам уточнить свои координаты. А ящик и доски – просто случайные игрушки океана…

Прошел еще год. Команды всех судов, по необходимости следовавших курсом сгинувшего «Копенгагена», помня о назначенной датской компанией награде, не забывали внимательно оглядывать горизонт – вдруг что обнаружится. Но океан хранил свою тайну. В конце концов, чтобы окончательно закрыть дело о пропавшем паруснике, правительство Дании собрало компетентную комиссию. Эксперты тщательно изучили чертежи «Копенгагена» и не нашли в них ни одного изъяна; опросили сотни людей, когда-то служивших на судне, но получили от них только похвальные характеристики. Нашли бывшего кадета, который уволился с «Копенгагена» за день до рокового выхода барка в море, но тот подтвердил, что судно было идеально подготовлено к путешествию, команда и капитан отлично ладили друг с другом, причем многие матросы уже имели опыт плавания.

15 октября 1929 г. в Копенгагене проходило последнее заседание комиссии по расследованию исчезновения барка. Эксперты пришли к выводу, что «учебный парусный корабль, пятимачтовый барк «Копенгаген», имея на борту 59 человек, погиб ввиду действия непреодолимых сил стихии и непредвиденных на море случайностей. При этом судно потерпело бедствие настолько быстро, что его команда не смогла ни передать в эфир радиосигнал бедствия SOS, ни спустить на воду спасательные шлюпки или плоты». Вот так все просто.

Единственное, что могло объяснить столь быструю гибель, – встреча с айсбергом. Большинство экспертов склонялось к мысли, что «Копенгаген» постигла судьба «Титаника».

В конце 1932 г. в Юго-Западной Африке, почти в самом сердце пустыни Намиб, одна из британских экспедиций обнаружила семь иссохших скелетов, одетых в изорванные морские бушлаты. По строению черепа исследователи определили, что это были европейцы. Но самую ценную информацию поисковикам дали пуговицы на бушлатах. По рисунку на медных пуговицах специалисты установили, что они принадлежат форме кадетов торгового флота Дании. Опрос местных аборигенов показал, что несколько лет назад они обнаружили на побережье разбитую шлюпку, но названия ее сказать не могли. Однако на этот раз у владельцев Восточно-Азиатской компании сомнений уже не оставалось, ведь до 1932 г. потерпело катастрофу только одно учебное судно Дании – «Копенгаген». Значит, несколько несчастных все-таки смогли достигнуть берега, где и умерли от голода и жажды. Судьба остальных до сих пор покрыта мраком…

(По материалам К. Карелова)

1934 г.

13 февраля 1934 года в Арктике затонул пароход «Челюскин», раздавленный льдами.

Моряки верят в приметы. Те, кто связан с морем, – тоже. Поэтому все, кто так или иначе имеет отношение к истории «Челюскина» – и человека и парохода, поражаются мистике, связанной с его короткой судьбой.

В 1932 г. уже не молодая советская республика, а юный СССР заказал в Дании пароход. Дело в том, что советское правительство осуществляло традиционную русскую идею освоения восточных и северных районов страны. Зародилась она еще в XVI в. у Ермака Тимофеевича, научно ее сформулировал Михайло Ломоносов, к осуществлению ее приложил свои усилия и штурман Семен Челюскин. Но с наибольшим размахом идея воплотилась в жизнь в советское время, когда была учреждена Арктическая правительственная комиссия, которая руководила созданием на побережье Северного Ледовитого океана морских и авиационных баз, метеостанций и регламентировала движение судов.

Отплытие «Челюскина»

В 1932 г. ледокол «Сибиряков» смог пройти (правда, с трудом – в Беринговом проливе он, лишенный винта, двигался кормой вперед под самодельными парусами) от Мурманска до Владивостока Северным морским путем за одну навигацию, т. е. за летне-осенний период. Начальником экспедиции был профессор Отто Юльевич Шмидт, а капитаном ледокола – Владимир Иванович Воронин. Сразу по ее окончании было создано Главное управление Северного морского пути (Главсевморпуть), которому было поручено освоить этот путь, обеспечить его техническим оборудованием, построить поселки и многое другое. Начальником Главсевморпути был назначен О.Ю. Шмидт.

Пароходу, заказанному в Дании под названием «Лена», было суждено сменить имя на «Челюскин» и повторить рейс «Сибирякова». Только что построенный, приспособленный к плаванию во льдах (а вовсе не ледокол) пароход «Челюскин» водоизмещением 7500 т должен был пройти за одну навигацию от Ленинграда до порта приписки Владивостока.

Экспедицию на «Челюскине» снова возглавил О.Ю. Шмидт, а капитаном он уговорил пойти В.И. Воронина. На «Челюскине» плыло более 100 человек: команда корабля, научные работники, журналисты, смена зимовщиков и строителей на остров Врангеля.