схватить его, но в то же время недостаточно далеко, чтобы можно было надеяться, что это не угроза.

– Баба, это простой вопрос, – сказал Маршалл. – Если я прошу тебя помочь, чтобы спасти моих друзей, то ты со мной или против меня?

Генерал Шу небрежно хмыкнул.

– В этом-то и состоит твоя проблема. Ты мнишь, будто все бывает только хорошим или плохим, героическим или дурным. Я взял тебя в дом, чтобы научить управлять людьми, а ты даже не можешь сдержать свое слово.

– Мое слово…

Генерал Шу не унимался.

– Мы следуем правилам. Мы выкорчевываем тех, кто угрожает мирному образу жизни. Ты мой сын и будешь поступать так же. Это единственный достойный выбор.

Глухо барабанил дождь. Венедикт почти испугался, что Маршалл послушает своего отца, что притяжение уз крови окажется слишком сильным.

Затем Маршалл сказал:

– Ты забыл. Я не получил достойного воспитания – меня воспитали как гангстера.

И прежде, чем генерал Шу успел его остановить, Маршалл схватил со стола пистолет и с силой ударил его в висок.

Венедикт бросился вперед с округлившимися глазами, Маршалл тем временем подхватил своего отца и уложил его на диван. Глаза генерала Шу были закрыты, его грудь, кажется, оставалась неподвижна.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты только что не совершил отцеубийство.

Маршалл закатил глаза и, сунув палец под нос своего отца, убедился, что генерал Шу все еще дышит.

– Ты же не думаешь, что за столько лет я не сумел в совершенстве овладеть искусством оглушать людей?

– Я просто говорю, что удар пистолетом – это немного слишком…

– Боже, ты невыносим. – Маршалл изобразил в пантомиме, будто застегивает губы на молнию, как бы запрещая Венедикту продолжать спор. – Время уходит. Давай отыщем эту печать.

Глава сорок три

– Ты их видишь?

– Нет, – ответил Рома, сжав зубы. – Нам не повезло – на этой набережной слишком много народа.

– Если бы я знала, какая здесь будет толчея, то выбрала бы другое место встречи, – пробормотала Джульетта и вздохнула, пытаясь держать руки над головой Алисы, чтобы защитить ее от дождя. Почему бы ей не поработать зонтом, пока Рома ходит по дощатому тротуару, ведя рекогносцировку?

Нет, так дело не пойдет. За пеленой дождя ничего нельзя было разобрать. Джульетта видела движущиеся толпы протестующих, но не могла различить лица дальше, чем на расстоянии нескольких футов. Рома и Джульетта были сейчас одеты просто, что позволяло им слиться с толпой, но Венедикт и Маршалл не смогут их отыскать, даже если они уже здесь, на Бунде. Они привыкли искать глазами выглаженные белые рубашки Ромы и отделанные бисером платья Джульетты, но сейчас здесь не было ни того, ни другого.

– Рома, уже почти полдень.

– Они придут, – ответил Рома. – Я знаю, они придут.

Джульетта посмотрела на реку, прикусив губу. У каждого причала теснились джонки, освобождая места для иностранных военных кораблей с красно-бело-синими флагами. Иностранцы призвали их сюда, чтобы пригрозить шанхайцам. Чтобы напомнить, что один раз они уже победили здесь в войне и могут сделать это снова. Чтобы напомнить, что, хотя жители Шанхая могут устроить массовые беспорядки, им лучше угомониться до того, как иностранцы разозлятся слишком сильно и задействуют эти корабли.

Джульетта попыталась стереть воду со лба, но это было бесполезно, потому что дождь продолжал лить.

– Я попытаюсь отыскать своего знакомца и уговорить его подождать с отплытием. Как только тут появится твой кузен, мы отправимся в путь.

– Как только он появится вместе с Маршаллом, – поправил ее Рома. Затем, увидев, что Джульетта нахмурилась, поцеловал ее в щеку. – Давай, иди. Мы подождем тебя здесь.

Джульетта опять прикусила нижнюю губу и, повернувшись, пошла по дощатому тротуару. Причал, который был ей нужен, находился недалеко – слева от того, рядом с которым стояли Рома и Алиса. Джульетта видела их краем глаза, пока шла, стараясь не поскользнуться на мокрых досках.

Обычно здесь толклось множество рыбаков. Сегодня было не так, и Джульетта не могла сказать, в чем дело – в царящем на улицах хаосе или в том, что рыбаки боятся выходить на эти причалы.

– Да Нао. – Джульетта увидела знакомого рыбака – пузатого мужчину, жующего зубочистку. Он стоял под тентом своей маленькой джонки, кажущейся совсем крошечной по сравнению с огромным военным кораблем, пришвартованным справа. Услышав зов Джульетты, Да Нао поднял глаза и застыл, затем отвязал свою джонку от причальной стенки.

– Цай Жуньли, – сказал он. – Я думал, что записка вашей двоюродной сестры – это розыгрыш.

– Нет, это не розыгрыш. Вы можете увезти нас отсюда?

Он медленно выпрямился во весь рост и огляделся по сторонам.

– Куда вы хотите плыть?

– До первого побережья, до которого вы сможете нас довезти, – спокойно ответила Джульетта. – Я… я больше не могу здесь оставаться. Только не после того, что начали творить Алые.

Несколько долгих секунд Да Нао молчал. Он опять нагнулся и продолжил собирать канат у своих ног. Затем ответил:

– Да. Я могу увезти вас отсюда. Я могу пойти на юг.

Джульетта вздохнула с облегчением.

– Спасибо, – быстро сказала она. – Я заплачу вам, сколько скажете…

– Кого вы берете с собой?

Он выдал этот вопрос внезапно, как будто старался произнести его как можно быстрее. На миг у Джульетты мелькнуло подозрение, но она отмахнулась от него, надеясь, что это из-за напряженной ситуации в городе.

– Рому Монтекова, – ответила Джульетта, надеясь, что ее голос не дрожит. Кэтлин сказала, что Да Нао сочувствует коммунистам. Несмотря на верность Алым, рыбаку не было дела до кровной вражды. – А также его сестру и двоих человек из его банды.

Да Нао закончил собирать канат, так что теперь его джонка была привязана к причалу лишь одной тонкой веревкой.

– Стало быть, теперь вы путешествуете с Монтековыми? За водными путями следят, мисс Цай, и, возможно, нам будет нелегко выйти в море.

– Я заплачу вам любые деньги, чтобы вы спрятали нас. Просто вывезите нас отсюда.

Хотя Да Нао уже все прибрал вокруг себя, он продолжал рассматривать палубу джонки.

– Они что, принуждают вас помогать им, мисс Цай? Мне вы можете сказать, если это так.

Джульетта заморгала. Дождь жалил ее глаза. Ей даже не приходило в голову, что этот рыбак может думать, будто она действует против своей воли. Почему его первой мыслью стало это, а не более логичный вывод, что Джульетта просто предала Алых?

– Никто ни к чему меня не принуждает, – ответила она, и у нее сжались кулаки. – Рома Монтеков мой муж. Теперь я могу пройти на борт вашей джонки?

Зубочистка