– Все нормально будет. Успокойся.

– А если не будет? – стиснула я руки в волнении. – Вдруг они там… поссорятся?

– Ладно. – Таш решительно спрыгнул со скамьи и сел передо мной. – У тебя, кажется, мрисса была? Доставай. Без нее не получится, я пробовал.

– Что пробовал? – насторожилась я.

– Соединение, – непонятно объяснил шош.

– Какое соединение? Мысленное? Чтобы общаться на расстоянии? – не удержалась я от вопросов, разрывая прозрачную упаковку.

– Хватит болтать! – взвыл Таш. – Не успеем же! Все самое интересное пропустим! Глотай давай. Обе сразу, передозировка нужна. И в глаза мне смотри. Только в глаза, поняла?

В глаза. Да. Это не сложно.

Янтарный перелив полыхнул огненным всплеском. Затопил собой пространство, увлек, развернул, перехватывая дыхание и лишая ощущения собственного тела. На мгновение я увидела саму себя, расслабленно обмякшую на скамье, и снова картинка поплыла, смазалась, как если бы на одном экране наложились друг на друга сразу два фильма. Тот же эффект был, когда я попала в сознание птиценасекомой. Только в тот момент я видела камни, на которых лежала, и одновременно с этим – холмистую местность с высоты полета крим-ваги. А сейчас…

Сейчас был парк и интерьер дома, на фоне которого замерла размытая фигура, медленно проявляющаяся все более четко. Тихий шелест веток и гулкий звук, постепенно обретающий внятность. Еще секунда, и все сложилось в образ Дьера Шайхота, заявившего:

– Иного способа я не видел.

– Не видел? Или не хотел видеть? – рассерженно прошипел другой голос, такой любимый, отозвавшийся в потерявшемся сознании нежными отзвуками, несмотря на всю ярость, с которой говорил.

– Я всего лишь ее проверял. Хотел убедиться, что она тебя не предаст. Да, возможно, действовал жестко, не слишком этично, но…

Смазанное движение, и рука, схватившая дагона за шею, сильно толкнула, вынуждая отступить и припечатывая к стене.

– Ты не выполнил условие, которое сам же принял! Я ведь четко сказал – никакого давления.

– Ньер! – захрипел Шайхот, пытаясь отодрать от себя пальцы брата. – Да пойми ты уже! Тебе и так непросто! Разве я мог допустить, чтобы ты в итоге оказался обманутым и озлобился, если девчонка на самом деле шпионка? Вдруг она потом решила бы сбежать и тебя бросить? Тут любые средства хороши, чтобы знать точно.

– Вынудить ее врать всю жизнь, а мне заблуждаться на ее счет, это, по-твоему, «хорошее средство»? – и не подумал снизить напора Ньевор, по-прежнему удерживая захват. – Что ты задумал, Дьер? Меня через нее контролировать?

– Ты здесь ни при чем, – уже и не пытаясь вырваться, обреченно поднял глаза к потолку дагон. – Просто никак не мог поверить в ее порядочность. Она же… Она идеальная, Ньер! Сильная и слабая одновременно. Умная, но не расчетливая. Рассудительная и при этом очень эмоциональная. Верная, отзывчивая, готовая пожертвовать собой ради… ради тебя. Даже Таш опекает ее как хозяйку, а не присматривает просто, как за любовницей хозяина. Не бывает таких женщин. Понимаешь?

– Понимаю, – неожиданно согласился Ньевор. Его рука исчезла, наконец освобождая шею брата, а взгляд метнулся к окну, где вдали, среди серой листвы просматривались пятна – рыжее и желтое. – Зря ты ищешь в ней недостатки. Не найдешь.

– Да понял я уже, – вздохнул Шайхот.

Когда взгляд Ньевора снова к нему вернулся, он уже сидел за столом, подперев голову рукой, и спокойно смотрел на брата.

– Что дальше делать собираешься? Оставишь ее со мной или…

– Или! – оборвав предложение, Ньевор тоже опустился на стул. Побарабанил пальцами по столешнице и признался: – Я предложил Медее семейный вызов, и она его приняла. Я больше ее никогда не оставлю.

– Значит, вместе полетите на орбиту? Когда?

– Как только ты выполнишь свое обязательство. Я не хочу, чтобы Медея чувствовала себя ущербной и вынужденной притворяться глупой круглоухой. Но и афишировать то, что она землянка, тоже нельзя. Ты что-нибудь придумал?

– Ну, есть пара идей… То есть была пара, теперь на одну меньше. – Шайхот отыскал взглядом флакончик, задумался и неожиданно поднял закрывающий его колпак. Бережно сжав бутылочку в пальцах, отвинтил крышку и попросил: – Руку дай.

Густая маслянистая капля упала на внутреннюю сторону запястья и медленно покатилась по коже, уменьшаясь в размерах и оставляя жирный след. Впрочем, и он быстро исчез, не оставив даже намека на присутствие жидкости.

– Это та самая настойка? Мне Медея сказала, но я не очень понял, – голос Ньевора звучал растерянно.

– Да. Это мриссовый концентрат. Невероятная вещь. Закрепляет эффект съеденных ягод. Пока, правда, неясно, на какой срок, но точно длительно. И связь дает обширную, а не узконаправленную. Так что не удивляйся, когда услышишь нотацию от Хаса. – Дьер неожиданно засмеялся: – Видел бы ты свое лицо сейчас, братик. Не пугайся, это всего лишь моя благодарность за совет. Без тебя я бы рецепт вряд ли так быстро нашел, а может, и вообще бы не догадался.

– Ты хочешь наладить массовое производство этого… концентрата?

– Как ты себе это представляешь? – изумленно взлетели вверх темные брови дагона. – Эксперименты с мриссой запрещены. Не просто же так Гуз Рьяр… Помнишь моего учителя?

– У которого ты дипломную работу писал? Про круглоухих?

– Именно. Я же там высказал предположение, что мрисса, если ее с детства применять, может повлиять на умственное развитие, а он этим воодушевился и решил на практике проверить. Я ему поселение подобрал, благо как раз дагоном стал. И Гуз все втайне делал, чтобы не подставить ни себя, ни меня. Препарат, конечно, получился совсем иного действия, но афишировать его все равно не стоит. Мне проблемы не нужны.

– От темы не уходи, – недовольно проворчал Ньевор. – Что за идеи по поводу Медеи? Почему на одну меньше?

– Потому что я поначалу думал списать на воздействие концентрата поумнение твоей… Деи. Но, похоже, не получится. Слишком много внимания привлеку. А я все же хотел изыскания продолжить.

– Втайне?

Дьер загадочно улыбнулся и отвечать не стал. Вернулся к главной проблеме:

– Умная круглоухая это нонсенс. Значит, она должна превратиться в остроухую. Все просто.

– Пластику предлагаешь? – в голосе Ньевора появились нотки сомнений.

– Да. – Шайхот взъерошил волосы и провел пальцами по контуру своих ушей.

– И кто за такое возьмется?

– Так я и возьмусь. У меня в университете был год медицинского факультатива, уж такую простую операцию сделаю. И все между нами останется. Вот была бы Медея на самом деле круглоухой, тогда смысла бы не было – по поведению все равно ясно, кто она. Разве что заставить молчать все время. Но землянка-то не глупая. Так что никто ничего не заподозрит. И вот еще…