Огненная птаха, выслушав приказ, поклонилась прямо в воздухе, окатив Ангелину горячим воздухом, взмахнула переливающимися крыльями и понеслась к установленному в саду очагу, где всегда горел огонь.

Владычица, едва заметно нахмурившись, глядела ей вслед. Сможет ли крылатый почтальон найти источник огня во дворце морской царицы, через который сможет выйти? Не уничтожат ли его стражи, поймет ли сама царица, что он несет послание?

Ангелина добавила в письмо для Василины просьбу позвонить Иппоталии и затем уже, успокоившись, отправила и вторую птаху к очагу.

Впереди было много дел. Ани, подсчитывая, удастся ли разместить всех драконов во дворце, уже направлялась к дверям кабинета, чтобы отдать Заре, которая работала сейчас ее помощницей, приказ собрать срочное совещание, когда в дверь — невиданное дело для дипломатичного дракона — ворвался Ветери.

— Владычица, — склонил он голову, — прости, но мне нужно сказать…

— Я все слышала, Ветери, — спокойно ответила она. — Не жди меня, лети на помощь. Я выполню просьбу своего супруга и нагоню вас сама.

Когда драконы Истаила с тревожными криками поднимались в небо, совещание уже началось. Ангелина отдавала приказы, а министры, управляющие, главы городских служб торопливо записывали их. Срочно подготовить не только свободные комнаты, но и поставить большие шатры в саду у целебных источников, обеспечить там спальные места. Позвать людей не только для ухода, но и для приготовления еды как для драконов, так и для их помощников. Согнать в Истаил стада, принадлежащие Владыке, и частные стада кочевников, но не отбирать у владельцев все — выкупать только половину, не трогать самок и ягнят с верблюжатами. Предупредить работающих в Истаиле немногих врачей и священнослужителей — части из них придется экстренно прибыть во дворец.

Совещание заняло минут сорок, и когда оно закончилось, Ангелина распахнула ажурные двери зала, ведущие на балкон, взмахнула руками — и нырнула в дневной зной уже не женщиной в алом восточном платье, а большой птицей, крылья которой переливались огнем так же, как крылья огнедухов. И летела она так же быстро.

Пусть она делилась силой с мужем — но и сама в браке стала сильней.

* * *

Владыку от сотрясения горы швырнуло набок, он провалился в расходящуюся трещину — и полез наверх, цепляясь когтями и фыркая от пыли. Кое-как выбрался, едва не надорвавшись, пополз к краю пика над озером. Спасительный край был далеко.

Сверху в каменной дымке мелькнули тени — и по бокам от Нории зависли два змея, с любопытством и настороженностью глядя на стреляющую тысячами пыльных фонтанчиков гору.

«Вы здесь», — сказал он с благодарностью. Голова кружилась, стук сотен — или уже тысяч? — сердец из горы повергал в ужас: сможет ли спасти всех, хватит ли на всех сил?

«А где же нам еще быть, брат?» — с легкой насмешкой ответил Люк Дармоншир, нахальный ветер, от одного присутствия которого и иронии вдруг стало дышать легче. — Скажи, чем помочь тебе сейчас. Тебе нужна кровь?»

«И много, — подтвердил Владыка, перебираясь через очередную трещину. — Но прежде брось меня в озеро, брат».

Змей совершенно неприлично захохотал-зашипел и со словами: «Тамми, на тебе охота, тащи к нам столько добычи, сколько сможешь», — изогнулся дугой, чтобы подхватить дракона всеми четырьмя лапами, за пару секунд вынес его в воздух высоко над озером и швырнул вниз.

«Ты не разобьешься?!» — крикнул он вслед, спохватившись. Подтянул к Нории ветер, придержал его в полете.

«Нет», — ответил дракон, вытягиваясь стрелой, глядя на гору, — пик рушился пока медленно, неохотно, по пласту, по скале — и вошел в ледяную, полную силы воду ледникового озера.

Здесь били сотни родников и водились сотни духов, здесь, как в любом молодом озере или реке, полной силой играла стихия Матери, и дракон завис в толще воды, впитывая ее столько, насколько хватило воздуха потомку водной богини. Он вынырнул на поверхность, но не успел сделать то, что задумал.

От срезанной вершины под грохот обвалов и дробный стук драконьих сердец откололся большой кусок, полетел вниз по склону, медленно дробясь, и Владыка словно в страшном сне увидел, как кувыркается в клубах серой пыли молодая драконица, ломая крылья, неспособная даже сжаться в клубок, чтобы уберечься. Он нагнал ее, вцепился лапами в бока, чувствуя, как молотят по шкуре камни, и рванул в сторону, подальше от камнепада. Уложил на зеленый низкий склон за пересохшим руслом речки — тоже нехорошо устраивать здесь лагерь, если озеро прорвется, то всех раненых смоет, — но нести дальше — значит, терять драгоценное время.

Драконица — он помнил ее имя, И́тери, — корчилась на траве, рыча и воя от боли, истощенная, со сломанными ребрами, просвечивающими сквозь шкуру, когда рядом снова шлепнулись четыре крупных, истекающих кровью горных барана. Нории тут же сунул одного Итери под нос, поднял голову вверх — Таммингтон улетал прочь, Дармоншир приветственно курлыкнул, отряхивая от крови передние лапы, и бросился в сторону горы.

Драконица вцепилась в тушу, крупно дрожа, заглотила ее, схватилась за вторую. Рядом рухнул Энтери, подкатив к Итери еще барана, и тут же наложил на нее крыло, делясь витой, — а Нории снова поднялся в воздух, полетел вслед за Люком, который уже вился среди падающих скал.

Как же мало свободных лап, как мало так нужной пищи и виталистов, и каждая минута — это чья-то смерть!

Со стороны горы раздавался рев, будто там неслись вниз десятки грузовых поездов.

Снова шлепнулись на берег реки две бараньи туши, поспешно улетел прочь Таммингтон.

Навстречу Владыке стрелой полетел Люк, зажимая в передних лапах двух маленьких драконят. Они были живы, но без сознания, и их сердца пульсировали едва заметно.

«Боги, боги, — прошипел змей нервно, — это же совсем дети, Нории, я не знаю, что с ними делать! Нам не справиться одним здесь, неизвестно, сколько твоих родичей уже упало с обломками! — И тут же, задрав голову, заорал куда-то наверх: — Прошу тебя, помоги! Я знаю, что тебе невыносимо быть близко к земле, но помоги! Это же и твои братья тоже!»

Сверху в ответ тяжело и обреченно загудело — и Нории увидел, как огромный змеедух завис над вершиной пика. Гигантский, почти бесконечный хвост его разделился на десятки тонких хвостов-потоков, которые окружили гору, выхватывая из камнепадов драконов — то тут, то там. Сам Владыка, лавируя среди этих потоков, снова направился к озеру