Но Гарин за свою недолгую работу в клубах Дэннийорда уяснил простое правило: «Азарт облегчает кошелек», а рисковать чем-то серьезным за столь несерьезным занятием он не собирался. Поэтому поставил для себя лимит трат в символическую сотню, о чем твердо заявил за столом. Старый аджай презрительно хэкнул, но спорить не стал. Ловкими пальцами хирурга раздал карты.

Как пролетело полтора часа Юрий не заметил. Игра шла легко, компания не напрягала. Корней оказался веселым балагуром с сотней историй, но ему катастрофически не везло с картами. Корабельный доктор то и дело отпускал едкие шуточки, изредка пытался мухлевать.

А Гарину было просто хорошо. Он смеялся над шутками, слушал истории и больше не думал о проблемах. Оказалось, что именно этого ему и не хватало.

Однако когда наручный коммуникатор просигналил, что в «блошином» кубрике объявлен «отбой», он сбросил карты и закрыл банк – он не хотел ломать свой устоявшийся режим. Тем более, что перед сном он планировал еще раз просмотреть записи штурма транспортника, проанализировать действия подчиненных.

А также разобрать самым критическим образом свои собственные действия.

Проходя мимо спортзала, обратил внимание на горящий внутри свет и на характерный звук работающих «дольфов». Кто-то из технарей, любящий потягать «железо» между сменами? Или абордажник, забывший про распорядок?

Он поправил форму и свернул к открытой двери. Перешагнул порог, осматриваясь.

С первого взгляда зал показался пустым. Тихо шумела вентиляция, попискивая ионизаторами, светились дорожки вокруг тренажерной площадки. На ринге, спиной ко входу, топтался потертый тренировочный робот.

Юрий нахмурился – неужели кто-то опять забыл прибраться за собой после занятия? Одно время этим «страдали» молодые контракторы, в частности Маракши и Гречин, хотя попадались матросыи и из других подразделений. Со всеми Гарин провел разъяснительную беседу и считал, что вопрос закрыт раз и навсегда. Оказывается, нет?

И тут он услышал тихий, сдержанный стон со стороны ринга. Потом стук чего-то твердого по полу.

Юрий быстрым шагом обогнул невысокий помост. Отметил капли крови на канвасе, странного сгорбленного «дольфа», словно у того вдруг скрутило живот. Переступил лавку и заглянул за ринг.

– Не смотри!

Юрий отшатнулся, словно этот полувскрик-полушипение оттолкнуло его. Перед глазами стояла увиденная мельком картина – кажущаяся обнаженной женская фигура, свернувшаяся на полу, неестественно длинные руки, выгнутые в разные стороны, что-то явно искусственное, торчащее из локтей.

– Я не смотрю, Кира, – успокоил он девушку. – Я могу как-то помочь?

За рингом болезненно задергались, что-то сухо хрустнуло. Аоки воскликнула, зло и резко:

– Не надо ничего! Уходи!

– Я понял, хорошо.

Гарин попятился, пока не уперся в лавку. Почесал затылок, раздумывая, потом осторожно присел на край ринга.

За рингом вновь неприятно хрустнуло, и Кира издала долгий мучительный стон.

Юрий нервно постучал пальцами по коленям. Все его естество порывалось помочь девушке, но он не знал чем. Может, вызвать доктора? Но у Киры у самой есть такая возможность, она ею не воспользовалась. Значит, ситуация для нее не нова?

– Уходи, – в голосе Аоки прорезалась мольба.

– Нет, – отрезал Юрий. – Я тебя одну не оставлю.

Кира гортанно выругалась, зашипела сквозь зубы, а потом и вовсе замолчала.

Шло время. За рингом что-то происходило, но Гарин туда не лез. Сначала он просто сидел, разглядывая рисунок царапин на лавке. Когда ему это надоело, встал и, стараясь не шуметь, решил навести порядок в зале.

Первым делом дал «дольфу» команду на прекращение программы. Робот, словно изможденный старик, проковылял в угол ринга и там выключился, уронив на грудь гладкую голову. В нем явно что-то сломалось, с этим стоило разобраться завтра.

Сходил в зону тренажеров, но там все было деактивировано. Погасил дорожки, подхватил лежащее на скамье трико Киры и вернулся обратно. Подавив желание заглянуть за помост, уселся на свое место, приготовившись ждать сколько нужно.

– Ты очень упрямый, доно, – раздался глухой, но насмешливый голос Аоки.

Девушка, скособочившись и обхватив себя тонкими руками, поднялась по ту сторону ринга. Тяжело села на край, откинувшись на канаты. Подняла измученное лицо с закрытыми глазами вверх. На ее коже отчетливо поблескивали бисеринки пота.

– Тебе нужна помощь? – на всякий случай спросил Гарин.

Кира лишь покачала головой.

– Нет, доно, с этим уже не помочь.

– Почему ты называешь меня «доно»? – Юрий повернулся к ней и вопросительно поднял брови.

Девушка бросила на него взгляд через плечо. Ее глаза, все еще красные и влажные, насмешливо сощурились.

– «Доно» означает «самый важный кожаный мешок».

Гарин улыбнулся в ответ. Шутит – значит приходит в себя.

Его взгляд скользнул по худой спине девушки, по пунктиру позвоночника, по острым крыльям лопаток, по тонкой шее. Захотелось подойти, приобнять, ободрить.

Аоки словно почувствовала это, расправила плечи и твердо произнесла:

– Никогда не смей меня жалеть. Все, что я получила – это мой сознательный выбор.

– Я не жалею, я переживаю, – ответил Юрий. – В том числе и как командир. Я обязан знать с каким багажом мои подчиненные идут в бой.

Кира сидела словно статуя, лишь грудь вздымалась от дыхания. Потом резко повернулась к Гарину, внимательные миндалевидные глаза девушки поймали его взгляд.

– Уверена, что ты изучал мое личное дело, доно.

– Там слишком мало, – Юрий не лукавил. – Общий профиль, почти нет конкретики. Набор характеристик, словно речь о машине.

Уголки губ Аоки чуть приподнялись.

– Я и есть почти машина, – сказала девушка.

– Я уверен, ты понимаешь, о чем я говорю. Все эти твои глубокие аугментации, генетические изменения… Ты просто не должна быть среди нас, Кира. Так с кем именно я имею дело?

Девушка отвернулась, ее острый профиль четко вырисовывался на фоне светлой стены.

Юрий терпеливо ждал.

– Да нечего особенно рассказывать, доно, – нехотя начала Аоки. – Обычная девчонка из инкубатора, удачно выбравшая специализацию. Попала в платный манеж, оттуда в интернат, прошла профхирургию… Тебе нужны подробности, командир?

– Как считаешь нужным.

– Я была корпоративным скальпелем, спецом по деликатным поручениям. Не класса «А», конечно, но могла удивить кое-чем. Только вот в моем деле быстро стареют, доно. Не успеешь щелкнуть пальцами, как твой интерфейс уже не совместим с новейшими системами. Или старые «железки» конфликтуют с новыми. Знаешь, как бывает? Ты думаешь, что будешь вечно сильной, быстрой и здоровой, но в один прекрасный день все начинает сыпаться к чертям.