Он знал, что некогда Марс был бесплодной пустыней, но постепенно при помощи людей превратился в цветущий мир. Терраформинг планеты был закончен в конце двадцать шестого века, и она, по идее, должна была стать новой жемчужиной Солнечной системы, этаким райским местом для всех желающих переселиться со старушки Земли. Но не стала. А все пресловутый «Исход». В те годы правительство Земли вынуждено было даже ввести запрет на переселение за пределы Солнечной системы, дабы остановить стремительное уменьшение населения. И вот теперь, даже спустя столетия после «Исхода», все население Марса едва превышает шестьдесят миллионов человек. Капля в море. Кирилл, впервые попав на Марс, удивлялся прекрасным пустующим городам, некогда возведенным строителями для будущих переселенцев, а теперь медленно разрушавшихся под действием неумолимого времени.

Марсианское отделение академии по подготовке летного состава располагалось недалеко от берега Центрального моря. И по ночам, когда ветер доносил до казарм тихий голос прибоя, на Кира начинали накатывать воспоминания. Он не ложился спать, а сидел в кресле у окна, стараясь не думать, не помнить, забыть, но это не помогало. Гера, его Гера. Если бы он тогда не попросил ее прилететь, если бы Рен сразу понял, что за система стоит на базе, если бы группа зачистки прибыла пораньше, если бы… если бы… Вина глодала его, съедала изнутри, давила, душила, грызла, точно червяк спелое яблоко. Он старался загнать ее в дальний угол, отрешиться от происшедшего, но не мог, не мог… и как-то незаметно для самого себя превратился в отшельника, в нелюдимого одиночку. Нет, на учебе это никак не отразилось, он по-прежнему был в числе самых лучших пилотов, только вот друзей у него здесь не было, а учителя все чаще с беспокойством смотрели на студента с отрешенно-каменным лицом. И вот однажды, глядя в ночное небо, он неожиданно почувствовал, что у него ничего не осталось… только память… память и звезды. Звезды, они все так же манили к себе, звали, притягивали и постепенно заполнили внутреннюю пустоту, возродив пригасшую было мечту. Звезды позвали его, и он, услышав их тихий глас, точно одержимый устремился к цели, без устали изучая премудрости летного дела, стараясь забыть прошлое в этой сумасшедшей гонке.

А потом был сон.

Знакомый холм, покрытый необычными светящимися цветами, и город, раскинувшийся у его подножия. Знакомый океан и ночное небо с необычно большими звездами, однако… однако на этот раз он был не один. Рядом с ним стояла девушка в легком белоснежном платье и с улыбкой смотрела на опешившего парня.

– Привет Кирилл, – Гера подошла ближе и провела своей ладошкой по его щеке.

– Гера, – Кир обнял девушку, уткнувшись лицом в ее волосы. – Гера…

– Красиво тут. – Девушка отстранилась. – Красиво и необычно.

– Да, – кивнул он и хотел снова ее обнять, но Гера отрицательно покачала головой. – Но почему?

– Не спрашивай, – Гера грустно улыбнулась. – Не спрашивай. Хотя… Кир, ты должен понять, что прошедшего не вернуть. Должен понять и простить. Простить, в первую очередь, себя…

– Но я… – Он бессильно опустил руки. – Я не могу, я потерял тебя, я не знаю, что делать, я… потерял себя.

– Я знаю, – кивнула девушка. – Но ты должен понять, что я не умерла, я жива…

– Как, где?!

– Здесь, – палец девушки уперся ему в лоб, затем скользнул по щеке и уткнулся в грудь. – И здесь. А также в памяти и сердцах наших друзей. Я жива – жива, пока они помнят обо мне, пока помнишь ты…

– Пора, – раздался в голове знакомый голос невидимки.

– Уже?

Гера вздохнула и крепко прижалась к груди парня. Он сомкнул объятия и почувствовал, как губы девушки на миг прильнули к его губам. Неожиданно налетевший ветер взъерошил его волосы, и Кир с горечью ощутил, что его руки обнимают пустоту.

– Гера!!!

– Не останавливайся, Кир, иди дальше. Ищи, борись, люби. Спасибо тебе за все и прощай.

Голос затих вдали, лишь вновь налетевший ветер зашумел высокой травой, а с огненных цветов сорвались мириады маленьких огоньков и взмыли в ночное небо. Кир словно зачарованный смотрел на поднимавшееся ввысь мерцающее облако и вдруг снова почувствовал присутствие невидимого незнакомца.

– Она ушла?

– Да, – В голосе невидимки послышалась грусть.

– Скажи мне наконец – это сон или явь?

– А какая разница? – Кириллу показалось, что невидимка пожал плечами. – Не ваш ли философ сказал, что весь мир – это сон бога?

– А ты бог, что ли?

– Нет.

– А кто?

– А какая разница? – повторил неведомый собеседник.

– Разница, разница… Да в принципе никакой, все равно ведь это сон, а ты просто мой внутренний голос, бред моего воображения, моя фантазия, вымысел!!! – Кир сорвался на крик. – Тебя не существует, как и этого океана, этих дурацких светящихся цветов, этого непонятного города, до которого нельзя дойти… не су-ще-ству-ет!!!

– Возможно. – Голос невидимки был спокоен. – Однако тебе пора, Искатель. Пора. Вновь пришло время выбора и решений. Пора…

Проснувшись в то утро, он долго лежал, пока марсианское солнце не залило светом его маленькую комнату в казарме, а затем резко встал и впервые за год набрал номер Айко.

Космос. Его безграничность завораживает, когда ты остаешься с ним один на один, отделенный от его холодных объятий лишь тонкими стенками кабины. Внизу, под брюхом твоего корабля, проплывает поверхность планеты, раскрашенная причудливыми красками, но ты уже не смотришь туда, ибо перед тобой раскрывается бездна…

Открылась бездна, звезд полна:

Звездам числа нет, бездне дна.

Именно эти строчки древнего ученого, услышанные им некогда на одной из лекций, молотом стучали в висках Кира, когда его кораблик покинул тренировочную базу, уносясь в первый самостоятельный полет.

Потом были месяцы и месяцы постоянных тренировок, теоретического обучения и снова тренировок. В атмосфере, на орбите, в поясе астероидов. В одиночку, звеньями, подразделением. И вот, наконец, пришел тот день, когда он в последний раз прошел по коридорам академии, чтобы получить свой диплом. Вручение произошло без помпы. Дипломы выдавали вместе с приказом о распределении. Так он оказался на Европе – ледяном спутнике Юпитера, где располагалась исследовательская станция «Одиссея», огромный полукилометровый шар, практически утопленный в лед и медленно дрейфующий вместе с ним в океане, покрывавшем всю поверхность этого спутника. Исследования Европы проводились уже несколько столетий, но ученые постоянно открывали что-то новое в его подледном океане. Помимо различных существ, там были обнаружены странные структуры в виде пяти сросшихся снежинок. Эти гигантские, почти километрового диаметра фракталы свободно плавали в бледно-оранжевом океане планеты, несомые его течениями. То, что они искусственного происхождения, удалось выяснить довольно быстро, а вот их назначение до сих пор оставалось загадкой. К моменту прилета Кирилла на станции работало около пятидесяти человек, больше половины из которых составляли ученые со всех концов Анклава. Лишь семеро были сотрудниками «Искателя», остальные относились к обслуживающему персоналу базы. Полгода Кир со своими новыми товарищами метался по спутникам и окрестностям Юпитера, то спасая совершивших неудачную посадку туристов, то вытаскивая любопытных ученых из очередной передряги, которую они умудрились спровоцировать своими исследованиями. Было интересно и увлекательно, но… но душа хотела иного. Иногда он надевал скафандр и, выйдя на поверхность, долго смотрел на туманный шар газового гиганта, закрывающий практически весь горизонт. Он ненавидел Юпитер, казалось, эта планета навечно приковала его к себе, обрезав начавшие отрастать крылья. Все его рапорты с просьбой о переводе в службу патруля оставались без ответа. Кир не понимал, почему его, одного из лучших пилотов выпуска, отправили в эту дыру, однако не сдавался, с маниакальным постоянством повторяя свои прошения о переводе каждый месяц. Он хотел к звездам, а добраться до них можно было, только попав в подразделение дальней разведки, и служба во внутрисистемном патруле была одной из ступенек к этому. И вот, спустя семь месяцев, его вызвали на Землю.