class="p">– У тебя совесть есть? Это были последние деньги на хлеб и на дорогу в поликлинику. Ты же прекрасно знал, что мне сегодня нужно ехать к врачу, и эти двести рублей я сберегла в деревне именно для этой цели.

– Но у меня кончились деньги! – капризно проскулил муж. – А я – мужик! Я не могу ходить на работу без денег! Мало ли, что мне может понадобиться!

– Да, ты – мужик! И забирать последние деньги у жены и детей, чтобы они не могли даже хлеба себе купить, это, конечно же, по-мужски! – бросила в ответ я и отключила телефон.

И когда он только успел влезть в мой кошелёк? Наверное, ночью, когда мы спали. Надо было лучше прятать! Но я и помыслить не могла, что после того как Андрей оставил себе всю зарплату, он будет ещё покушаться и на наши крохи!

И визит к врачу пришлось тоже отменить, также как и крестины, которые я решила перенести на неделю. Через несколько дней у мужа должна быть зарплата, и мне было необходимо сразу же забрать её у него. По крайней мере, в том объёме, в котором он донесёт её до дома.

Я была взбешена. Словно разъярённый лев я ходила по комнате из угла в угол, разговаривая вслух сама с собой.

– Как можно было проесть всю зарплату? Ведь он же был здесь один! Да, пару раз к нему приезжали друзья, но на дворе август! Продукты дешёвые! Овощи-фрукты стоят копейки! А одному много ли надо? Осетриной он, что ли, каждый день питался? Или чёрной икрой?

И тут в моей голове что-то щёлкнуло. Смутные догадки стали закрадываться в мой мозг. Если Андрей так много ел, то, однозначно, он и пил. И я опрометью метнулась к шкафу, в котором должно было стоять десять бутылок водки.

Да, мои худшие опасения подтвердились. Водки тоже не было. Значит, он проел и пропил не только всю зарплату, но и весь запас алкоголя, который мы заготовили для угощения друзей и родственников после крестин сына. Что же теперь делать? Если покупать всё по новой, мы же выбьемся из всех лимитов. На что же мы будем жить целый месяц?

Кровь заклокотала у меня в висках, и я снова пожалела о том, что столько раз спасала этого человека от смерти, когда он, пьяный, не соображая, выбегал на улицу в мороз в одной рубашке или выскакивал на проезжую часть перед потоком машин, хотя, возможно, лучше было бы позволить ему умереть, ведь каждый лишний день его жизни на этом свете причинял мне и детям столько страданий, что он никогда бы не расплатился с нами за эту боль.

Руки у меня опустились, и я стала снова сомневаться в том, что справлюсь со своей ношей. И я пошла на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Но внезапно вспомнила про ягоды, которые мы вчера привезли из деревни. Ведь можно было сварить из них компот! Всё-таки это – витамины! И других я пока не могла позволить ни себе, ни детям.

Я подошла к холодильнику и открыла морозилку, чтобы достать ягоды, и новое потрясение снова заставило меня схватиться за сердце. Ведёрка со смородиной там не было.

Столько неприятностей за один день! И когда же он только закончится?

Я просто не знала, что думать. Мы с Андреем были женаты четырнадцать лет, но он до сих пор продолжал разочаровывать меня. Порой казалось, что это уже невозможно. Но нет, каждый новый день, каждая новая минута раскрывали этого человека с ещё более худшей стороны.

И хотя я знала, что ни я, ни Алёна не являемся авторитетами для Андрея, и он без малейших угрызений совести продаст нас любому, кто будет готов заплатить две копейки, я всё же надеялась, что к сыну он будет относиться иначе. Ведь Артём – продолжатель его рода, носитель фамилии. Все мужчины хотят иметь сыновей, и те отцы, у которых они есть, гордятся наличием наследников и стараются сделать для них всё, что только в их силах.

Но Андрей не таков. Дети для него, как и жена, представляют собой лишь галочки в анкете, наличие которых необходимо для его социального статуса и ни для чего более. Ему не нужно семейное тепло и домашний очаг. Ему не нужны семейные праздники и разговоры по душам. И если бы он мог отправить нас куда-нибудь на другую планету при условии, что у него в паспорте останутся наши данные, он бы, не задумываясь, это сделал.

В качестве людей со своими потребностями и желаниями мы были ему не нужны. Наоборот, наши человеческие качества мешали ему жить, и он терпел нас исключительно из-за того, чтобы не испортить перед окружающими свой непогрешимый образ образцового мужчины, для завершения которого непременно нужны были примерная жена и благополучные дети.

А когда вечером Андрей вернулся с работы, я сразу же напустилась на него с новой порцией упрёков.

– Где водка, которую мы купили для крестин Артёма?

– Какая водка? – с наигранным простодушием переспросил Андрей.

– Я имею в виду десять бутылок водки, которые стояли в шкафу! – уточнила я, хотя прекрасно понимала, что муж догадался, о чём идёт речь.

– Не было там никакой водки! – продолжая притворяться несведущим, произнёс Андрей.

– Как это не было? – начала свирепеть я.

Больше всего в муже меня бесило не то, что он постоянно подводил меня и детей, а то, что он всегда пытался выставить меня дурой в собственных глазах.

– Мы же вместе с тобой перед моим отъездом в деревню ходили в «Дикси» и покупали там водку!

– Никуда мы с тобой не ходили и никакую водку не покупали! – быстро проговорил Андрей, надеясь запутать меня, но только такой номер со мной уже давно не проходил.

По всем вопросам, которые касаются денег, я веду строгий учёт.

– Ты за кого меня принимаешь? – напустилась я на мужа. – Думал, соврёшь мне, и я поверю! Повторяю: водка была. Десять бутылок. Мы их купили на крестины Артёма!

– Не было никакой водки! – снова повторил Андрей, видимо, не придумав для себя другого оправдания.

И тогда я перешла в новое наступление.

– А ведра смородины в морозилке тоже не было? А ведь я его из деревни привезла для того, чтобы сварить детям компот! Даже не представляешь, как мне было тяжело всё это везти!

– Смородина была, – согласился муж. – Но я отнёс её на работу.

– Зачем?

– Угостить ребят! – простодушно ответил муж. – Ты же вернулась из деревни! И