Она испекла хлебы и вспомнила, как Тай называл их «большими лепешками»'. Он говорил, что это не хлеб, настоящий хлеб пекут только в Адья Тэрэк. Ему так не хватало этого хлеба, которого Ак Ми Э в жизни никогда не пробовала! Какой он, должно быть, вкусный, необыкновенный, если Тай так тосковал по простой еде!

Раз за разом девушка принялась вздыхать, но тут же строго одернула себя. Не тот сегодня день, чтобы вздыхать. Радостный день…

Покончив с делами и увязав все приготовленное в узел, она выглянула в окошко. Еще не время. Солнце уже поднялось над деревьями, но Сис Мя Э придет не скоро. А может, Матушка даже Су Ин пришлет? Слишком уж много ее Тин Ло теперь для Рода значит. Ак Ми Э ведь знает, как все шептались по углам, когда она на сносях ходила! Сын чужака! Чужая кровь…

А теперь, едва завидев Ак Ми Э, бредущую с младенцем на руках, приветливо кивают, светлеют лицами. Спрашивают, как Тин Ло, что он, здоров ли, ничего ли ей не нужно. Теперь их берегут, как на родине у Тая берегли бы самую большую «вечернюю звезду». Теперь лучатся улыбками. А вот Ак Ми Э не хочется в ответ улыбаться. Раньше за одно приветливое слово все бы отдала, теперь даже простой улыбки жалко, потому что не сердце улыбается, а только рот тянется в стороны.

Тин Ло, наевшись и наплакавшись, вдруг неожиданно крепко заснул, и Ак Ми Э вышла на крыльцо. Отошла, оставив дверь приотворенной, присела на травке, подставляя солнцу лицо. Жаркие лучи уходящего лета сморили девушку, и она, сама того не заметив, склонилась, опустилась на траву. И тут же вскочила. Ее щека встретила не шелковистую мягкую зелень, а чью-то грубую ладонь.

– Ак Ло Тан! – Она зажала себе рот, прислушалась и, не расслышав тревожных криков из-за полуоткрытой двери своей избушки, заговорила куда тише. – Ты же испугал меня до смерти!

Он улыбался. Как и все в И Лай, но по-другому. Уж лучше б так, как все… Подкрался тихо, уселся рядом, она и не заметила. А теперь чему-то радовался, протягивая ей белые звездочки полевого света, собранные в соседней лощине, недалеко от поселка.

– Не надо. Не приноси их больше. – Она хотела подняться и скрыться в домике, но охотник удержал ее за руку.

– Не уходи, Ак Ми Э. Я ведь все равно сидеть буду у дверей, пока разговора между нас не получится, – шутливо пригрозил он.

– Не получится. – Ак Ми Э еще раз попыталась приподняться, но он сжал руку крепко, и не думая отпускать девушку.

Опять этот огонек! Мелькнул и погас в глубине его глаз, но Ак Ми Э уже видела его, уже знает.

– Чего ты хочешь? – спросила только. – Все уже давно переговорено. А от лишних слов дела не будет.

– Хочу, чтобы цветы взяла, – охотник улыбался, как будто не понимал ее недовольства.

– Ну зачем ты их носишь все время, Ак Ло Тан? Они вянут у моего порога, а могли бы расти и радовать…

– А ты возьми их, и они не завянут у твоего порога.

Девушка вздохнула, едва заметно пошевелила рукой, пробуя. Его пальцы напряглись, готовясь в любой миг угадать рывок. Что ж, она не станет ходить вокруг да около.

– Если я возьму их, ты принесешь снова, а потом еще раз и еще… А потом придет день, когда ты спросишь, почему я не принимаю тебя,

– Ты же всегда любила полевой свет, – он словно и не слышал. – Я дарил его тебе, Ак Ми Э. Давно. Ты помнишь?

– Я помню, – она начала сердиться, – только твоя правда, давно это было. И я помню, как принимала твой сердечный дар. Но это тоже было давно, Ак Ло Тан. Те времена давно унесло водами Дун-Суя, а ты все ловишь их. И себя мучаешь, и меня, и Су Ни Сэ…

– Она приходила к тебе, – он злобно сверкнул глазами.

– Нет, что ты, – Ак Ми Э махнула свободной рукой, – она ко мне никогда не придет. А если и придет, что я ей скажу? Я тебя не привораживаю, не привечаю даже. Ты сам… за тенью моею гонишься. Нет больше той Ак Ми Э! – почти умоляющее обратилась она к охотнику. – Нет ее! Я тебе каждый раз говорю, что нет. Ты тень помнишь, за ней охотишься.

– Тень я бы не смог удержать, – Ак Ло Тан опять улыбнулся, уже криво.

– Ты ее и не держишь, – девушка дернула рукой, но он вцепился, как злой дух в проклятого. – Меня схватил. А та Ак Ми Э, что ты помнишь, она давно из поселка ушла и не вернулась. Осталась в лесах вместе с Далеким Человеком.

– Да разве я не хотел с тобой идти, разве не просил, уговаривал даже?! – взвился Ак Ло Тан, услышав в словах упрек, которого не было.

– Не кричи, Тин Ло разбудишь, – Ак Ми Э прижала руку к своим губам, охотник умолк. – Тогда тебе Род не дал уйти. Но это на лучшее. Духи, они плохого не сделают, это люди глупые их не понимают…

Глаза Ак Ло Тана засверкали и вовсе нехорошо.

– Ты-то утешение нашла! Потому духов и благодаришь! А меня они за что обманули? – Ударил кулаком о землю.

– Не беспокой духов понапрасну! – зашипела Ак Ми Э, боясь потревожить сон Тин Ло. – А то как бы они разъяснять не начали, показывать! Сам себя обманываешь. Вот и спрашивай за что, да не у духов, у себя. Да только спрашивать ты не будешь! – распалялась она все больше. – Потому что боишься правду услыхать! Вот за тенью и гонишься! Конечно, тени не говорят! А ныне вокруг тебя все говорит: и я, и Су Ни Сэ, и Старейшина, и род твой малый, и духи говорят! Даже сой, не тобою убитый, вдруг встал да заговорил!

Он мертвой хваткой сжал ей кисть, Ак Ми Э даже вскрикнула от неожиданности, но не отступила.

– Нет уж, Ак Ло Тан, последний раз говорим, так и знай! Ты думаешь, сила в том, чтобы мне все руки обломать, в свой дом затащить да женою сделать мне наперекор? Или в том, чтобы горы мяса в поселок каждый день с охоты приносить? Да, когда-то я любила эти сильные руки… ты хотел слышать это, вот – говорю я! Пять зим прошло с тех пор, пять зим, Ак Ло Тан! Я ведь тогда не знала, что одних рук твоих мало, чтобы сердцем прикипеть! Только теперь это понимаю! Если бы всем сердцем любила, разве отдала бы себя духам, не тебе? Это тогда я думала, что великую жертву им несу! А теперь вижу: это все неправда была. Только я не бегу от нее, как ты! Потому что я – сильная!

Он только зубами заскрипел, схватил ее уже за обе руки, точно собирался их сломать.

– А того, кто бежит от нее, духи все равно нагоняют! – выкрикнула Ак Ми Э прямо ему в лицо, забыв обо всем, и в избушке заплакал Тин Ло. – Пусти! Пусти меня! Дитя плачет! Или не слышишь?!

– Ничего, подождет чужая кровь, – почти прорычал Ак Ло Тан. – Знай, если б он для Рода не… Эх!

Он резко вскочил, отпустив Ак Ми Э на мгновение, но как только она вспрыгнула на ноги, подхватил опять, не давая идти. Притянул к себе, заглядывая в лицо.

– Да не вернется твой чужак! Не понимаешь? Не вернется! – прокричал прямо ей в лицо. – И не собирался никогда! Я слышал, как он орал: «Я вернусь, я вернусь!» Только не вернется! И не потому, что все жилы растеряет, по нашим лесам таскаясь! А потому, что спал и видел во сне, как в свою Землю Адия удрать! От нас, от всех подальше! И от тебя тоже! А ты говоришь, другая сделалась за пять зим? Да ты за пять зим еще глупее стала! Чужаку проклятому поверила! – Он расхохотался так, что у Ак Ми Э холодок пробежал по коже. – Потому что под шкуры с тобой нырял то и дело! Да здорово! – Он захохотал, уже захлебываясь. – На нас уж больно непохож! Я видел, как вы веселились!