В большинстве случаев, когда раскапывают целиком или почти целиком курганный могильник, обнаруживают компактные группы погребений савроматского времени. Их можно рассматривать как погребения одного рода или частей его, состоявших из отдельных семей.

Если с этой точки зрения подходить к каждой исследованной курганной группе, то можно сделать вывод, что в начале железного века в составе населения степей Поволжья и Приуралья произошли значительные изменения по сравнению с эпохой бронзы. Население как будто бы уменьшилось или, вернее, рассредоточилось по всей степи, заняв и ее глубинные, маловодные районы. Родовые группы стали меньше и в их составе резче выступают социальные и имущественные различия. Одни группы, например, быковская, состоят из довольно однообразных «бедных» погребений, принадлежавших небогатому роду или семье. Другие группы оставлены богатыми савроматами, как, например, более поздние курганы могильника Пятимары I и курганы у с. Покровка на р. Илек. Чаще всего в курганных группах погребения различаются по размеру и по разной степени оборудования могил, по богатству погребального инвентаря одного и того же времени. Следовательно, в большинстве случаев наблюдается процесс не столько разделения родовых групп на богатые и бедные, сколько выделения из состава одной семейно-родовой группы людей, занимавших особое общественное положение и обладавших большим материальным богатством, чем их сородичи.

В савроматском обществе род продолжал составлять основу общественного порядка, однако влияние на общественный строй прежних уз родства постепенно ослабевало. Возникает частная собственность, проявляются различия в богатстве и усиливается обмен, как между родственными племенами, так и далеко за пределами савроматской территории. Создается возможность пользоваться чужой рабочей силой, т. е. складываются условия для возникновения классовых противоречий[890].

Вследствие подвижного образа жизни савроматов, да и по ограниченности археологических и тем более письменных данных, мы не можем определить четкие границы расселения отдельных родов и племен. Судя по топографии могильников и специфическим погребальным признакам на определенной территории, можно все же сделать вывод, что отдельные родо-племенные образования занимали довольно ограниченные районы степей, где протекали большие или мелкие реки, а их постоянные кочевья ограничивались пространством приблизительно от 100 до 400 км[891]. Отдаленные откочевки, вероятно, предпринимали наиболее могущественные роды или богатые семьи, обладавшие большим количеством скота.

Вопрос о формах собственности у ранних сарматов является, пожалуй, наиболее трудным, тем более, что он совсем не освещен в письменных источниках. Лишь на основании исторических параллелей и данных этнографии можно полагать, что у савроматов отсутствовала частная собственность на землю, и территория с угодьями для скота принадлежала всему роду или даже племени. К землепользованию того времени применимы слова К. Маркса: «У кочевых пастушеских племен… земля, наравне с прочими природными условиями, представляется в своей первичной неограниченности, например, в степях Азии и на азиатском плоскогорье. Ее используют как пастбище и т. д., на ней кормятся стада, которыми, в свою очередь, существуют пастушеские народы. Они относятся к земле, как к своей собственности, хотя они никогда не фиксируют этой собственности». Землю «на каждом месте стоянки временно используют сообща»[892].

Савроматы вряд ли производили организованный раздел земельных участков между родами и большими семьями. Это можно предположить только для скифской и меото-савроматской группы дельты Дона, где жили оседлые племена, общественные отношения у которых, вероятно, не отличались от отношений скифов-земледельцев эпохи Геродота[893].

В пользовании всего племени или отдельного рода находились естественные богатства — медные рудники Южного Урала, которые, несомненно, разрабатывались савроматами или их ближайшими соседями.

Еще сложнее вопрос о собственности на скот — главное орудие производства и богатства номадов. Можно думать, что в скифо-савроматскую эпоху скот был собственностью уже не всего рода, а отдельных семейств. На основании обобщения огромного исторического материала классики марксизма высказали предположение о том, что частная собственность на стада должна была развиваться очень рано. В связи с этим Ф. Энгельс писал: «…на пороге достоверной истории мы уже всюду находим стада как обособленную собственность глав семей…»[894].

В советской историко-археологической литературе высказывалось мнение о переходе скота в частное владение отдельных семей и глав семей уже в эпоху бронзы, в частности, у андроновских племен. Мы не приводим здесь аргументации, отсылая читателей к интересной статье В.С. Сорокина[895]. Допуская сложение институтов частной собственности на стада у племен срубной и андроновской культур, можно думать, что в савроматскую эпоху скот был основной экономической силой в руках родо-племенной верхушки савроматов. Действительно, в погребальном обряде, по которому мы судим о реальном состоянии общества, отражается неравномерное распределение скота среди отдельных представителей семейной группы. Довольно часто при захоронении рядовых членов общества в могилу вовсе не клали мяса домашних животных в качестве заупокойной пищи. У савроматов были люди, у которых скота было очень немного, или вовсе не было. В подавляющем большинстве рядовых погребений мы находим часть отрубленной туши или одну расчлененную тушу барана, лошади, значительно реже — коровы. В наиболее богатых могилах, принадлежавших главам семьи, рода или племени, известны целые «склады» разрубленных туш домашних животных. Именно в них часто можно встретить кости крупного рогатого скота, которого у савроматов было меньше, чем овец и лошадей. В последнее время мне удалось показать на основании раскопок богатых савроматских курганов на р. Илек, что захоронение боевых коней, видимо, как частной собственности совершали главным образом при погребении военно-племенной аристократии. Это неравенство в распределении скота и создавало основу для разделения савроматов на отдельные общественные группы: экономически сильный и потому господствующий слой и основную массу общинников, которая в той или иной степени была зависима от богатых членов рода. Кроме того, неравенство усиливалось вследствие различного положения социальных групп. Господствующее место в родоплеменной организации савроматов занимали родовые старейшины, жрецы, племенные вожди и их приближенные, среди которых все бо́льшую и бо́льшую роль должны были играть дружинники, группировавшиеся вокруг военных вождей племен или союзов племен.

В истории номадов Поволжья и Южного Приуралья савроматское время представляется эпохой интенсивного разложения родового строя, экономического обособления родовой верхушки, началом сложения классовых различий, еще не достигших тех противоречий, вследствие которых возникает государство. Разложение родового строя у кочевых савроматов в отличие от классических примеров этого процесса у скотоводов древности происходило несколько иным путем. Савроматское общество выступает перед нами с еще очень архаическими признаками общественного строя. Наиболее ярким выражением их является «гинекократия», которую подчеркивают, говоря о савроматах, ранние античные письменные источники и которая хорошо подтверждается археологическими данными.

Пережитки и даже отдельные черты матриархальных отношений у савроматов так же ярки, как у массагетов и саков, которые находились в большем родстве с савроматами, особенно с их восточной группой, чем