По предложению Альбиона они уселись в уютной впадине у скалы, где их никто бы не потревожил. Взаимное установление личности заняло секунды. Альбион с нежностью спросил о своей сестре Кэтрин, а дону Диего столь же не терпелось узнать, в добром ли здравии его теща, которую он описал так: «Это чудо, она святая». Однако, когда Альбион учтиво поздравил его с собственным высоким назначением, дон Диего удивился.

– Мое назначение? Я вообще никем не командую. Я просто частное лицо, путешествующее с Армадой. Это вы, мой дражайший брат, – склонил он голову, – достигли столь высокого и почетного поста. Ваша мать давно нам об этом написала.

Альбион медленно кивнул. Он начал понимать. Во всем происходящем он увидел прихотливую материнскую руку. Но разочаровывать благонамеренного испанца было не время. Выяснить предстояло еще очень многое. Рассчитывал ли сам испанский король, что он сдаст захватчикам Херст-Касл?

– А-а, мой план! – Лицо дона Диего просветлело. – Вернее, разумеется, план вашей матери. Какая женщина! – Но тут лицо его омрачилось. – Я пытался, дорогой брат. Бог свидетель, как я старался. Я написал пространный меморандум для моего родственника, герцога Медина-Сидонии. Но… – Его рука изобразила, что как бы падает. – Тщетно.

– Понятно.

Дело прояснялось.

Но в чем же, дерзнул спросить Альбион, заключался план испанского вторжения?

– А-а, вот что. И в самом деле? – Дон Диего покачал головой. – Мы все, в том числе и все флотские командиры, считали, что нужно захватить под базу порт. Плимут. Саутгемптон. Портсмут. Один из них. Там можно было бы обеспечить снабжение кораблей.

– Это кажется разумным.

– Но его величество король Филипп настоял, чтобы Армада пошла прямо на встречу с герцогом Пармским. В Нидерланды.

– То есть Армада должна переправить войска герцога?

– Нет. Похоже, что воды вблизи армии герцога Пармского слишком мелки для наших галеонов. Армада остановится в Кале. Это всего день пути.

– А потом?

– Потом Парма совершит переход до Англии. Вы знаете, он выдающийся полководец. Говорят, – дон Диего понизил голос, словно кто-то мог подслушать, – что именно герцог, а не король Филипп объявит себя королем Англии. Конечно, он не пойдет на такое вероломство. – Дон Диего все еще пребывал в сомнении.

– Так как же Парма сюда доберется? У него есть флот?

– Только плоскодонки. Так что ему понадобится хорошая погода.

– Но ведь английские корабли разобьют весь транспорт такого рода, – возразил Альбион.

– Нет-нет, брат, вы забываете. До нашей Армады будет лишь день пути. А на наших галеонах огромная армия. Англичане не осмелятся подойти достаточно близко, чтобы атаковать.

– Так почему же они делают это сейчас?

Словно подчеркивая вопрос, из-за острова Уайт донесся слабый грохот. Атака англичан возобновилась.

Дон Диего выглядел озабоченным:

– Вообще говоря, мой родственник, герцог Медина-Сидония, вроде как намекает, что… считает план короля небезупречным. – Он покачал головой. – Нам сказали, что все ваши корабли прогнили и обратятся в бегство.

– Это моя мать так сказала?

– О, разумеется. – Но тут дон Диего просветлел. – Однако, мой дорогой брат, мы не должны забывать важнейшую вещь.

– Какую же?

– То, что с нами Бог. Наша победа – это Его воля. Мы в этом убеждены. – Он улыбнулся. – Поэтому все будет хорошо. И конечно же, едва англичане узнают о нашей высадке, даже если прибудет лишь половина войск Пармы…

– Что тогда будет?

– Они восстанут, – просиял дон Диего. – Они поймут, что мы пришли избавить их от ведьмы Елизаветы, этой убийцы, которая держит их в рабстве.

Альбион подумал о простых ополченцах, которым сообщили, что основным грузом на испанских галеонах являются орудия пыток, применяемые испанской инквизицией.

– Могут и не восстать, – осторожно заметил он.

– А-а, горстка протестантов! Я-то знаю.

Альбион не ответил. Ему становилось ясно одно: если его зять хотя бы наполовину прав насчет испанской стратегии, то вторжение, которое привело в ужас всех, вряд ли будет успешным. И он обдумывал это, а также то, чем оно обернется для него лично, когда обнаружил, что дон Диего разгоряченно разглагольствует:

– …такую возможность. Мы с вами вместе. Как только Парма высадится, мы поведем отсюда обученные отряды на Лондон, где и объединимся с ним.

– Вы хотите поставить нас во главе большого восстания?

– Брат, это принесет вам еще бóльшую славу. А что касается меня… – Дон Диего пожал плечами. – Для меня ехать рядом с вами – уже великая честь.

Альбион медленно кивнул. Это восторженное безумие было достойно даже его матушки.

– В Англии не так-то легко поднять на бунт крупные силы, – тактично произнес он. – Даже будь вера крепче…

– А! – радостно посмотрел на него дон Диего. – В том-то и чудо случившегося! Вот где особенно ясно виден Божественный промысел! Наши испанские войска не лучше, – заверил он. – Им всем пообещали в Англии огромный куш. Но это, брат мой, только приманка. Бог вложил в наши руки все, что нужно для исполнения Его воли. Мы в состоянии заплатить войскам. – И, видя удивление Альбиона, он махнул в сторону моря. – Когда я в полном одиночестве потерпел крушение, я счел это карой. Но это было не так. Все дело в корабле. Ниже ватерлинии весь трюм набит серебром! – И он рассмеялся, радуясь этому чуду.

– У вас вообще нет спутников?

– Нет. Этим серебром владеем только мы с вами, брат. Оно передано в наши руки.

Альбион вновь глубоко задумался.

Подав испанцу знак оставаться на месте, он встал и подошел к краю скалы. Корабль застрял. Он не сдвинется с места. Теперь его не снесет даже приливом. Пока он рассматривал засевший на мели корабль, восток над Форестом осветился серебристыми лучами утреннего солнца.

Альбион повернулся и сверху вниз посмотрел на дона Диего. Какая странная штука – судьба. То, что после столь многих лет и при таких обстоятельствах он встретился с этим испанцем и, сверх того, испытал к нему симпатию. Ибо это являлось не последним делом: сей благонамеренный испанец средних лет был очень приятным человеком. Альбион вздохнул.

Его мысль лихорадочно работала. Альбион подумал о сестре, о себе, о верившем в правое дело католиков доне Диего и о своей матери. Подумал о совете, о Горджесе и их подозрениях насчет своей особы. И подумал о серебре. Альбион понял, что оно сделало ситуацию весьма интересной. Спустя какое-то время у него начал складываться план. Рассмотрев ряд его аспектов, Альбион счел, что все получится. Он оглянулся на восходящее солнце.

Затем увидел ее. Она в одиночестве ехала по хребту близ Лимингтона. Позади развевался черно-алый плащ, шляпа сдвинута под безумным углом. Она смахивала на некое дикое видение, ведьму на коне, способную галопом соскочить с его хребта и взмыть в воздух. В тот же миг Альбиона посетила мысль, сопровождавшаяся внезапной леденящей паникой: что, если сейчас она увидит его и обнаружит дона Диего?