– Я просто хотела, чтоб вы знали, – прошептала Мэри. – Не думаю, что когда-нибудь еще увижу вас.

Непроизвольно он хотел было разуверить ее, но опять-таки все поглотило осознание какого-то безвозвратного конца, невосполнимой потери. Он попытался поблагодарить за все, что она для него сделала, но попытка успеха не имела из-за его неумения найти верный тон, свободный от обязанности произнести слова окончательного прощания, когда услышал произнесенное Мэри шепотом предупреждение:

– Доктор Карр идет.

Она принялась разворачивать каталку, но Карр уже подошел, потирая ладони, словно хотел подсушить их после торопливого мытья.

– Виноват, заставил вас ждать, – нервно извинился он.

– Я слышал, вам выпало тяжкое утро, – сказал Джадд, умом извиняя доктора, подсознательно же отпихиваясь от очередного мучительного прощания.

– Ужасное, – коротко признал Карр, не вдаваясь в подробности. – Ваша жена?

– Пошла за машиной.

– Я обещал ей подготовить перечень рациона питания, – сказал доктор. – Но нет никакой необходимости все расписывать. Вам известен принцип: употреблять меньше жиров, – вот и все, что действительно имеет значение. Помните об этих самых триглицеридах.

Джадд, улыбнувшись, вознес руку с тремя вытянутыми пальцами: молчаливое признание, что память о том слишком жива и уже никогда не забудется.

– Отлично, – сугубо по-деловому бросил Карр. – А за пределами этого ешьте что хотите, делайте что хотите. Чем скорее вы вернетесь к нормальной жизни, тем лучше для вас будет. Э-э, недели две-три отдыхайте, сколько сможете, но после – забудьте думать. Нет никакой нужды чувствовать, что вы в чем-то ограничены, совершенно никакой причины. Не бойтесь этого сердца. Никаких неполадок в нем теперь нет. Это прошло.

– Я знаю об этом, – сказал Джадд и стал медленно подниматься из кресла, показалось, что, продолжая сидеть, он утверждает себя в каком-то глупом страхе. Он начал приподниматься и замер, услышав слова Карра:

– Ах да, я еще хотел вот о чем сказать, о вашей истории болезни. Я сделаю ее дубликат, а потом перешлю вашему доктору. У меня где-то было его имя. Хьюис, верно?

– Не утруждайтесь, – сказал Джадд, в миг единый приняв решение. – Он не мой доктор. Во всяком случае, не будет таковым с этих самых пор.

– Вам решать, само собой, – сказал Карр, явно ощущая неловкость, как и все доктора, когда на них бросаешь тень, критикуя его коллегу. – Но вам предстоит пройти обследование через несколько недель, хотя бы для того…

– До Окружной больницы всего сорок миль, – перебил его Джадд, сам несколько пораженный внезапно пришедшей мыслью. – Вы испортили меня для любого другого доктора.

Карр начал было говорить, что-то мямлить про то, что он ничего не сделал для него, чего не смог бы сделать любой доктор, немало времени потребовалось, чтобы он, взяв себя в руки, заметил:

– Все же я признателен вам за такие чувства.

Машина Кэй остановилась у выхода.

Джадд встал и протянул руку. Карр крепко пожал ее, тряхнул: его прощальное молчание было исполнено красноречия. Джадд, отвечая тем же, кивнул.

И направился к двери. Мэри поспешила распахнуть ее перед ним.

– Прощайте, – шепнула она.

Он кивнул и, не глядя на нее, вышел на свежий воздух.

Фрэнк Уиттейкер подогнал «Ривьеру» позади машины Кэй и, остановив ее, приветственно замахал рукой. Джадд подошел к нему, пока не остановился у наспех открытой дверцы. Фрэнк выбрался, неловко разгибая ноги и руки: задержка придала силы наконец-то состоявшемуся приветствию.

– Очень любезно с твоей стороны, Фрэнк, – сказал Джадд, пытаясь отыскать на его лице объяснение, помимо того, что дала ему Кэй. Зрительный удар не задел лица Фрэнка, а уже в следующую секунду Джадд, словно пораженный контрударом, прежде чем успел нанести свой, едва не зашатался. Голова пошла кругом без всякой видимой причины, обман чувств оказался таким скоропалительным, что он нисколько не удивился, увидев свою записную книжку, лежащей на полу машины: четко вспомнил, что она упала с сиденья за миг до того, как он резко свернул тогда на светофор, только вот где конверт с гранками?

Всполошившись, он глянул вниз, обшаривая взглядом землю и думая, что конверт мог выпасть наружу, когда он дверцу открыл. Нет, он где-то в машине. Однако он не посмел нагнуться и заглянуть внутрь, чтобы поискать его. Если бы сделал это, то в обморок рухнул бы. Непременно голову нужно прямо держать. Пройтись, чтоб полегчало. Добраться до той забегаловки.

– Честное слово, Джадд, отлично выглядите, – обрушилось на него, какой-то голос из ночи, тьмы, которую разметало солнце, сиявшее на лице Фрэнка Уиттейкера.

– Ясное дело, я в полном порядке, – услышал Джадд собственный голос, быстро переводя дыхание, как бы подтверждая свои слова, возврат к реальности оказался таким же скорым, как и впадение в обман чувств.

– Может, вам «Ривьера» больше по душе? – спрашивал Фрэнк. – Мне все равно, легко справлюсь и с машиной Кэй, если вы…

– Нет, – выпалил, не дослушав, Джадд, слова у него опередили мысли от страха перед повторением прошлого. Отвернувшись, он увидел теперь, что Кэй вернулась в больницу. Ему было видно через стеклянную дверь, как она говорила с доктором Карром, кивая каким-то его словам и каждые несколько секунд бросая взгляды на мужа, словно проверяя, все ли с ним в порядке. – Нет, ей будет гораздо удобнее вести собственную машину, – сказал он и повернулся, направляясь к ней.

Фрэнк подался вперед, словно бы намеревался поддержать его, однако убрал руку, едва коснувшись кончиками пальцев руки Джадда, как бы извиняясь, он произнес:

– Полагаю, вам никакая помощь не потребуется.

– Точно, я в порядке, – сказал Джадд, глубоко вдыхая, упиваясь свежим прогретым весенним воздухом, наделявшим его силой, помогавшей идти вперед. Он прошел между машинами, обогнул машину Кэй, зайдя с правой стороны, чувствуя теперь легкое головокружение, когда же потянулся к ручке, то заметил, как дрожит рука, а все тело покрылось теплой испариной. Осторожно, стараясь не выдать себя, он уперся бедром в бок машины. Кэй, однако, должно быть, заметила это. Выскочив из больничной двери, она бросила чемодан и прибежала, открыла ему дверцу, не обращая внимания на старание Джадда остановить ее заботливую возню с ним, рука ее по-прежнему лежала на его руке, даже когда он уже забрался в машину и уселся.

Фрэнк сходил за чемоданом, положил его на заднее сиденье. Кэй села в машину и завела двигатель.

– Не волнуйтесь, я поеду сразу за вами! – крикнул вслед Фрэнк, голос которого уносило прочь, пока он торопился к «Ривьере».

– Ну, и что это все значит? – задал вопрос Джадд, когда машина уже ехала.

– А-а, он должен был мне перечень режима питания подготовить.

– Я не об этом, – начал он, но голос его оборвался, когда, в последний раз обернувшись назад, он увидел, как доктор Карр вышел из дверей больницы, смотря ему вслед.