Снова раздался тот же мучительный, исходящий из самых глубин души стон.

Непослушными руками он вытащил из-под пальто какой-то предмет.

— Назад! — крикнул Беккер. — У него может быть оружие!

Колени Бруклина подломились. Его длинное тело не упало, а, скорее, сложилось, и он повалился лицом на булыжную мостовую.

Полковника сотрясла судорога, а потом он замер.

Притихшая толпа приблизилась, но оставалась на безопасном расстоянии.

— Перекресток Кэннон и Кэйбл-стрит, — заметил комиссар Мэйн. — Где-то здесь, под этими камнями, был похоронен Джон Уильямс.

— Не где-то, — вмешался отец. — Прямо здесь. Я уверен: Бруклин точно знал место, где покоятся останки его отца.

— Эмили, Маргарет, отвернитесь, — скомандовал Беккер и осторожно нагнулся, чтобы перевернуть тело полковника на спину.

Но мы не отвернулись. Все обычные чувства покинули меня. Я была настолько ошеломлена случившимся, что даже не моргнула и не содрогнулась, когда увидела, что причиной смерти Бруклина стал кинжал — он вытащил его из-под полы пальто и, падая, вонзил себе между ребер.

Как и тогда, когда Бруклин выл, запрокинув голову в небо, рот его был широко открыт.

— Они так уже умирал, но все же счел необходимым воспользоваться кинжалом, — произнес отец. — Конечно, это не совсем то же самое, что забитый в сердце кол. Однако, по моему мнению, Бруклин хотел, чтобы все максимально походило на произошедшее в конце с его отцом. Простите, Маргарет.

— Для меня он умер давным-давно, — тихо сказала Маргарет. — Мне нет нужды его жалеть. Но вот за то, что он натворил, воспользовавшись моей тогдашней слабостью, пусть Господь сжалится надо мной.

— Человек может обнаружить в себе, в отдаленном потайном уголке сознания, совершенно другую, чуждую сущность, — продолжал отец, мысленно обращаясь к одному из своих произведений. — Но что, если эта чуждая сущность начинает конфликтовать с породившей ее, вступает с ней в схватку и в итоге разрушает то, что человек полагал некогда надежным и незыблемым убежищем для своей души?

— Вы здесь справитесь без меня? — внезапно спросил Беккер, переводя взгляд с отца и комиссара на нас с Маргарет.

— Мы в безопасности. Идите! — ответила я за всех.

Толпа расступилась, и Беккер кинулся бежать в сторону освещающего темный горизонт зарева пожара в доках.

Вокруг трещало пламя, в ужасе ржали лошади. Звон пожарных колоколов звал на подмогу. Люди лежали на причалах, перевесившись через край, и наполняли ведра водой. Ведра они передавали по цепочке, растянувшейся до самого склада. По другой цепочке поспешно возвращали назад опустевшие емкости. Из гавани протянулись шланги к пожарным экипажам. Одни люди неистово качали воду помпами, другие направляли струи воды на горящий склад.

Беккер отыскал в этом хаосе констебля и подбежал к нему.

— Где инспектор Райан?

— Не знаю такого.

Беккер устремился к другому полицейскому. Вокруг бушевало пламя.

— Я ищу инспектора Райана.

— Я его не видел.

Задыхаясь от долгого и быстрого бега, Беккер в отчаянии огляделся по сторонам.

— Эй, это вы говорили, что ищете Райана? — спросил его стражник.

— Да!

— Он был вместе с теми полицейскими, которых убили.

— Райан мертв? — крикнул Беккер.

— Не знаю. — Стражнику пришлось повысить голос, чтобы его было слышно за всеобщей суматохой и ревом пламени. — Он получил удар ножом.

— Что?

— Я как раз помогал ему выбраться из склада, когда рвануло. Нас подбросило в воздух. Потом я его не видел.

— Куда? Покажите, куда вас отбросило взрывом.

— Вон туда.

Стражник показал на усыпанную гравием площадку. Там никого не было.

Беккер оглянулся и закричал:

— Райан! Ради всего святого, отзовитесь, Райан! — Он остановил спешащего мимо мужчину. — Вы знаете, куда отправили раненых?

— Туда! В склад специй.

Он указал на здание неподалеку от горящего склада.

Беккер побежал в том направлении.

Живые и мертвые лежали на одеялах. Беккер перебегал от одного тела к другому и всматривался в лица. Иногда для этого приходилось счищать с них копоть.

Не найдя Райана, констебль помчался обратно к уничтоженному складу опиума. За стеной огня он разглядел место, где находилась дверь, снесенная взрывом. Если кто-то выходил через нее, ударной волной его должно было поднять в воздух и…

Беккер пошел по прямой от дверного проема в направлении покрытой гравием площадки, на которую указал стражник. Там он обнаружил кровь. Пройдя по следу, констебль оказался на деревянном причале. Самый его край был также перепачкан кровью.

— Райан!

Беккер опустился на колени и стал всматриваться в грязную воду. Только что сердце его бешено стучало в груди, а теперь будто остановилось. Он увидел человека, наполовину погрузившегося в воду, правой рукой тот держался за веревочную петлю.

— Помогите мне! — заорал Беккер. — Ради бога! Помогите кто-нибудь!

Крик услышал один из констеблей и подбежал к причалу.

— Я полицейский! — сообщил Беккер. — Там в воде инспектор Райан!

Он сорвал с себя пальто, во все стороны полетели пуговицы. Потом скинул ботинки и нырнул.

Вода оказалась чудовищно холодной. Правда, в первое мгновение Беккер почти ничего не почувствовал, но уже через несколько секунд все тело онемело. Дрожащими, непослушными руками он ухватился за веревку, которую сбросил констебль, продел ее под мышками Райана и махнул полицейскому, к которому присоединился его коллега, чтобы они вытаскивали инспектора.

Но когда тело показалось из воды, в свете пожара Беккер увидел в животе старшего товарища ужасную рану.

Его едва не стошнило, но констебль сдержал рвотные позывы и крикнул:

— Стойте! Он ранен! Мы сейчас сделаем только хуже!

Полицейские опустили Райана обратно в воду. К счастью, отец-фермер в свое время настоял, чтобы юный Беккер научился плавать, прежде чем ходить на рыбалку к ручью, что протекал рядом с их фермой. Сейчас он одной рукой обхватил бесчувственного Райана, а второй погреб вдоль причала. Намокшая одежда тянула Беккера ко дну, но он продолжал двигаться вперед. Вот он ухватился за сваю, хлебнул воды, но смог подтянуть себя и инспектора к деревянному настилу, спускающемуся с причала.

Туда уже подбежали полицейские и помогли вытащить инспектора из воды.

— Он мертв, — тихо произнес один из них.