Снова молча побрели по аллее, усаженной цветами. Летние соцветия уже давным-давно превратились в семена, а вот осенние… Незнакомые мне цветы едва покачивали яркими головками и отчаянно благоухали. Словно в предчувствии увяданья изо всех сил кичились своей красотой.

— Но если вдруг тебе понадобится женский совет по завоеванию, — сузила я в лисьем прищуре глаза. — Ты всегда можешь обратиться ко мне.

Нимфа горестно взвыл и ускорил шаг. Хихикая, я поковыляла за ним.

— Думаю, советы от местной знаменитости недешево стоят, — вторил мне смешком Дион.

Радость тут же как рукой сняло.

— Похоже, многие считают меня героем, — огляделась я.

Погода сегодня выдалась хорошая, и большая часть студентов сидела с книжками прямо на лавках перед главным корпусом. Едва мы проходили мимо, каждый считал свои долгом оторваться от чтения и проводить нас взглядом.

— Разве это плохо?

Я пожала плечами.

— Для самолюбия очень даже хорошо. А вот для совести…

— Ассаро сам не сумел сыскать любви у обитателей Авэль, — со вздохом негодования проговорил Дион. Похоже, ему надоело изо дня в день повторять одно и то же. — А в том, что случилось, он сам виноват.

— Но ведь и я не без грешка! Меня вообще полагалось отчислить за такой серьезный проступок… Ты и сам это знаешь. Не зря меня на принудительные работы сослали!

Лесной цокнул языком. Крыть ему тут было нечем.

В начале учебной недели Ривел и правда оставил меня после занятий и известил, я должна отработать наказание. И я думала, что согласна на что угодно, лишь бы хоть как-то загладить свою вину.

Как же я ошибалась.

— Месяц? — с опаской покосилась я на замершего рядом каменным изваянием пепельноволосого демона.

— Месяц, — высокомерно кивнула худосочная женщина. — И уж поверьте, я сделаю все, чтобы раз и навсегда отбить у вас желание впредь нарушать устав академии. За работу. Оба!

Не скажу, что я когда-либо считала себя белоручкой, да и кормить и ухаживать за магически выведенными зверюшками было весьма увлекательно, но вычищать загоны… Причем почтеннейшая госпожа Агнесс Иглу даже не удосужилась выдать рабочие перчатки! И не сложно себе представить, на что были похожи мои руки после местных общественных работ. Да и Ассаро все время рядом толокся. Правда, говорили мы с ним мало. Здоровались и то не всегда.

— Раз ты все еще здесь, значит, проступок не столь серьезен, — Дион наконец нашелся что ответить. — Пойми ты наконец, Лиза, — остановился он, — не защитись ты тогда, Ассаро бы тебя в порошок стер! Думаю, Совет академии это понимает, поэтому и проявил милосердие. Ну и его наказал.

Я нахмурилась.

— Сомневаюсь, что Ассаро сделал бы это на глазах у Ривела, — задумчиво протянула я. — Да и вообще, я уже не уверена, что он хотел меня убить.

— Твой рассудок окончательно затмило чувство вины, — покачал головой нимфа. — Ты же сама говорила: рогатый тебя на дух не переносит!

Я промолчала. Просто спорить больше не хотелось.

— Ума сказала, я могу исцелить его раны.

Дион резко развернулся ко мне, сверкая глазами.

— И думать об этом не смей!

— Это почему это не смей?

Вот заложена в человеке функция стремления к запрещенному. Чем строже запрет, тем сильнее это самое стремление.

— Ты еще совсем слабый маг, — отрезал Дион.

— Вот уж спасибо, — проворчала я. — Обязательно напоминать мне об этом?

— Попытаешься исцелить Ассаро, сама можешь пострадать, — слегка смягчил тон парень. — Ты еще не умеешь управлять собой. Помнишь, как Ривел заблокировал твою способность? — Я скривилась: «Еще бы я забыла. Магический паралич вещь незабываемая!» — Так вот неспроста это он. Я уверен. «Пустынники» вообще странные создания, так что лучше не рисковать.

Я шла с опущенной головой. В глубине души понимала, что Дион, скорее всего, прав, но разве можно сидеть сложа руки, обладая такой редкой силой?

— Пообещай, что не станешь глупости творить, — с подозрением уставился на меня лесной.

Я долго молчала.

— Я целитель Ириты, — суховато выдала я наконец. — И если ваша богиня и впрямь наделила меня таким даром, значит, это не просто так. Ты сам говорил.

Дион в ответ только тяжело вздохнул и покачал зеленовласой головой. И пусть он промолчал, я как никто другой была уверена: нимфа постарается не дать мне возможности рискнуть собой, а уж тем более ради Ассаро. Из кожи вон вылезет, но не позволит положить свою жизнь на алтарь целительства.

— Ты в общежитие иди, — кивнула я другу, — а мне еще к Ривелу зайти нужно.

— Ты не говорила, — замер лесной поодаль. — Я с тобой пойду, чтобы ты вновь чего не удумала.

— Ничего я не удумаю, — так искусно лгала я впервые в жизни. Ни один мускул на лице не дрогнул. — Неделя отработки закончилась, нужно отчитаться. Может, и выходной на завтра выпрошу, на пляж сходим. С Окарой поближе познакомимся.

Нимфа вновь побледнел, что-то проворчал и, кажется, поверил. Направился к общежитиям.

Я же поспешила к замку, заприметив на крыльце знакомую взъерошенную синеволосую рогатую голову. И едва ее обладатель, распрощавшись с друзьями, вошел в главный корпус, как я мышкой юркнула следом.

* * *

Соблюдая дистанцию, я шла за Ассаро. И вполне успешно, если учесть, что демон меня не замечал.

— Пришлая!

Я едва слышно выругалась и замерла на месте. Откуда ни возьмись из аудитории мене навстречу выплыл остроухий профессор собственной персоной.

— Что вы здесь забыли? — Ривел остановился и требовательно поглядел на меня сверху вниз. — У вашего курса занятий сегодня здесь нет.

«Вот ведь дотошный! Не поленился расписание запомнить», — все еще отчаянно пыталась я понять, куда же направляется рогатый объект моего преследования, выглядывая из-за Ривела.

— Вас искала, — солгала я.

Мужчина удивленно отпрянул.

— На вашем месте я вообще бы старался не попадаться мне на глаза, — сощурился он. — Ну, раз так, то вот он я. Говорите.

Я только плечами расстроенно пожала: Ассаро из виду все же потеряла.

— Хотела уточнить, мне нужно идти на отработку завтра?

— Решили выходной себе устроить, — с пониманием кивнул эльф. — А госпожа Иглу вас отпустила?

И вновь плечом дернула.

— Не знаю. Она не очень-то разговорчива. И я подумала, раз вы наш куратор, то можно обратиться и к вам.

Казалось, рот Ривела на секунду скривился в усмешке.

— Но суть наказания в том и заключена. Сомневаюсь, что вы познаете всю глубину вины, если не будете лишены удовольствий.