Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы быстрее до него добраться, Кора решает идти дворовыми улицами, чтобы избежать большие толпы людей. Она по пути настраивает камеру, делая какие-то ежесекундные снимки. Пригодятся для коллекции, думает она. Она пересекает Юг Бульвар, потом еще пару улиц, пока не выходит на Бойд-стрит.
Сумерки уже начали сковывать город, но это даже лучше, ведь ночью парк еще красивее. Кора, пожалев, что выбрала такой путь, протискивается сквозь толпу, ругаясь себе под нос, ведь из ее рук чуть не выпал дорогущий фотоаппарат, а все из-за неуклюжего парня на скейте. Она удивляется, когда замечает в этом потоке рыжую макушку. Она безошибочно может сказать, что это Эбби.
Джонс хочет подбежать к ней, чтобы поздороваться и спросить, какими судьбами она здесь, ведь знает, что Миллер живет в другом районе, но тут же останавливается, принимая на себя толчки от прохожих. Кора подмечает, что Эбби здесь не одна, а с кем-то, но вот сзади не может разобрать, кто это.
Любопытство просто берет над ней верх, поэтому она желает немного проследовать за ней, а если ее заметят, то она начнет ссылаться на случайную встречу. Как только Джонс удается выбраться из круговорота людей, она скрывается за углом одного из зданий, ведь Эбби с парнем остановилась. Кора замечает, что они держатся за руки, и решает запечатлеть этот милый момент.
Когда темноволосый мужчина поворачивается боком, то Джонс удается его рассмотреть: немного бледная кожа, алый румянец на скулах, бесчисленное количество родинок на лице. Этот образ кажется ей знакомым, но она не может вспомнить, где же видела его раньше. Она прокручивает его в голове, словно через мозговой сканер, и только тогда она осознает: это не кто иной, как мистер Уилсон.
— Черт, можно поаккуратнее! — зло шепчет Кора, как только ее задевает какой-то парень.
— Следишь за кем-то, красотка? — облокотившись на стенку, спрашивает тот.
— Отвали! Иди, куда шел! Не мешай! — посылает она, выглядывая из-за угла и спокойно вздыхая, замечая, что они все еще здесь.
Томас обнимает Эбби, и Джонс подносит к правому глазу фотоаппарат, делая очередной снимок. Это кажется ей довольно-таки интересным, поэтому она уже готова отказаться от прогулки в парк Гранд, лишь бы узнать, что будет дальше.
Как только Уилсон поворачиваются в сторону Джонс, она снова скрывается, желая быть незамеченной. Теперь она точно убедилась, что Эбби обнимается с преподавателем по сценическому искусству. Кора довольно ухмыляется, словно продумывает роковой план, о котором будет известно только ей.
— Томас, это место не слишком опасно для встреч, это же центр Лос-Анджелеса, — проговаривает та, настороженно оглядываясь по сторонам.
— Эбби, сейчас уже вечер, здесь слишком много людей, чтоб нас заметили, — он берет ее за руку. — Тем более то место, которое я хочу тебе показать, находится именно в центре.
Держась за руку, они проходят мимо художественной галереи, на которую девушка смотрит с замиранием сердца, затем они делают несколько поворотов и оказываются на Восток 2-й стрит. Там, прямо перед глазами Эбби, находится высотное здание, с крыши которого, наверняка, виден весь город, словно на ладони. Миллер не до конца понимает, почему они остановились именно здесь, но все здания закончились, а по правую сторону от нее лишь мостовая, которая светится разноцветными огнями. Но она молчит, лишь ожидая дальнейших действий своего парня. Томас, вдруг останавливаясь, подходит к ней ближе. Он аккуратно берет ее за подбородок, словно она хрустальная кукла, и касается ее губ, которые оказываются слишком податливыми.
Кора решает больше не следовать за ними, ведь ей уже достаточно того, что она увидела и наснимала. Она разворачивается, направляясь в сторону дома, совершенно забыв о своей главной цели. Все мысли спутаны, ведь новая информация буквально ошарашила ее. Как она раньше этого не заметила?
Джонс замолкает, закончив свою историю, а Эбби находится в огромном шоке, ведь теперь у нее точно нет никаких преимуществ: если раньше она могла сказать, что фотографии — это монтаж, то сейчас это не сработает, ведь Кора видела все собственными глазами.
Ноги становятся ватными, поэтому она опирается одной рукой на парту, будучи не в силах держаться без опоры. Огромный ком подкатывается к горлу, но Миллер проглатывает его, стараясь не показывать то, что ее застали врасплох. Она поднимает глаза на Кору, которая уже с презрением смотрит на нее, замечает, что она вовсе не поменялась в лице, разве что стала ехидно улыбаться.
— Мне казалось, что мистер Уилсон — человек с принципами и моральными нормами… Интересно, что будет, если эти фотографии будут не у тебя, а у кого-нибудь выше? Например, у ректора? — ухмыляется, подходя к Эбби. — Эх, Миллер, до чего же ты докатилась?
— Подожди, что ты хочешь взамен на эти фотографии? — хрипло спрашивает Эбби.
Джонс лишь смеется, будто все происходящее для нее просто игра, в которой она лидирует. Она насмешливым взглядом обрасывает никчемную, ничего не стоящую, по ее мнению, Миллер.
— Ха, просто не хочу, чтобы такие, как вы, были здесь. Я понимаю, что Уилсон очень горяч, особенно в очках, ну, или, когда он злится. Но я смогла как-то держать себя в руках, а ты просто отдалась ему полностью и без остатка. Тебе должно быть стыдно, ведь я была лучшего о тебе мнения.
Миллер снова чувствует себя униженной, опущенной, испорченной, ведь сама не понимает, когда успела до такого докатиться. Она не помнит, когда этот хриплый голос стал звучать у нее в ушах, а этот сексуальный образ мелькать в голове. Она не припоминает, когда стала плакать ночами напролет из-за того, что они не могут быть вместе…
Она выпрямляет корпус, чтобы не казаться такой ущербной, прочищает горло и делает глубокие вздохи. Ей кажется, что это придает ей уверенности, но со стороны она выглядит очень смешно, именно поэтому Джонс снова заливается злорадным смехом.
— Ты такая смешная! Ты теперь такая беспомощная, когда тебя загнали в угол. Но нужно было думать об этом раньше, прежде чем прыгать в постель к Уилсону.
Нервы Эбби начинают сдавать, и, черт возьми, она больше не может держать себя в руках, не может позволить себе снова быть униженной. Она поднимает руку, чтобы сделать замах и влепить пощечину Джонс, но брюнетка хватает ее за кисть, предотвращая удар.
— Подожди, Миллер, этим ты только сделаешь только хуже. У меня есть к тебе встречное предложение.
— Какое? — убирая руку, спрашивает она.
— Либо ты забираешь по-хорошему
