Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Там что у вас, целая стая?!
Счет к повелителю мгновенно вырос на несколько пунктов.
Правда, внутрь я сунуться не рискнула – оттуда шибануло такой смесью ароматов, что у меня перехватило дыхание. Пожалуй, воняло тут даже хуже, чем в стойле у вишера, потому что в нем хотя бы периодически убирали, тогда как здесь… ф-фу… кажется, больше года никто не чистил.
Зажав двумя пальцами нос, я прикрыла слезящиеся глаза и гнусаво крикнула:
– Уголек, марш оттуда! Он теперь сам справится! А если попадетесь его стае, в которой, упаси боже, окажется хоть одна самка…
Меня прервал донесшийся из недр подземелья болезненный взвизг и шум отчаянной борьбы. Твою мать… да там точно остались самки, раз клыкастик так настойчиво туда рвался и вероломно напал на молодых охотников! У кахгаров, хоть и считалось, что они одиночки, невероятно развит стайный инстинкт. За своих самок самец убьет любого, кого заподозрит в желании причинить им вред. Это я уже не раз наблюдала в Степи, пока пристраивала своих новых подданных. Они там первое время такое творили, что нам с эарами стоило немалых трудов заставить их существовать относительно мирно. Да и то без свар и по сей день не обходилось. Полегче стало только тогда, когда Ра-Кхкеол дал им новые леса и позволил расселиться свободно. А до того… у-у-у… боюсь, охотники могли попасть под раздачу.
Словно в ответ на мои догадки, из-под земли снова кто-то пронзительно взвизгнул.
– А ну, НЕ СМЕТЬ! – рявкнула я, пустив гулять по арене долгое зловещее эхо, усиленное дурацким амулетом. – Не сметь рвать друг другу глотку! Поймаю – удавлю на месте, слышали?!
Звуки борьбы так же внезапно смолкли, а следом донесся жалобный, какой-то беспомощный писк.
– А ну, наверх! – окончательно взбеленилась я. – ЖИВО!
От моего вопля даже трибуны пугливо присели. Но мне сейчас было не до чужого комфорта: одна мысль о том, что мои звери сейчас насмерть передерутся, заставляла не только поторопиться, но и подкрепить приказ Знаками. Да так, что сцепившимся Тварям пребольно досталось.
Зато они, наконец, послушались и друг за другом выбрались на поверхность, избавив меня от необходимости лезть внутрь и портить и без того испорченные сапоги. Сперва, тихонько потявкивая, оттуда выскочили прихрамывающие охотники. Следом, недовольно ворча, выбрался кахгар. А за ним, то и дело спотыкаясь и болезненно жмурясь от льющегося сверху света, вышли две крупные самки, одна из которых держала в зубах тяжело дышащий комочек. Слабый, совсем крохотный и, кажется, едва живой.
При виде истощенного детеныша меня аж тряхнуло.
– Демон… сколько же он не ел?!
Такая же изможденная мать глухо рыкнула и яростно посмотрела мне в глаза.
– Дай сюда, – решительно шагнула я, не обратив внимания на ее сузившиеся зрачки.
Она рыкнула громче и ощетинилась.
– Не дури! – прикрикнула я, так же зло уставившись на нее. – Ему жить осталось несколько оборотов, а ты зубы скалишь! Хочешь его потерять так же, как остальных?! Сколько малышей было в кладке?! Двое? Трое? А остался один! И он умрет, если ты так и будешь тянуть из него силы!
Вот тогда самка дрогнула.
– Отдай, – чуть тише буркнула я, решительно протягивая руки. И почти не удивилась, когда крохотный и еще слепой малыш инстинктивно потянулся навстречу. Слабый, беспомощный, еще не научившийся питаться ничем, кроме чужих эмоций, он тем не менее уже прекрасно знал, где их можно достать, и жадно причмокнул губами, уловив бьющие от меня волны раздражения и неподдельной злости. Даже вякнул недовольно, когда мать попыталась его оттащить, и упрямо задрыгался, всеми силами стремясь туда, где была его единственная возможность выжить.
Наконец, самец повелительно рыкнул, и мать неохотно разжала зубы, позволив мне обнять свое сокровище. Щенок тут же прижался к моей груди. Довольно засопел, торопливо поедая единственную доступную ему пищу. И лишь спустя пару минут счастливо заурчал.
Облегченно выдохнув, я погладила засопевшего карапуза и подняла голову, тут же наткнувшись на напряженный взгляд матери.
– Жить будет, – отмахнулась от вопросительного взгляда самца и продемонстрировала заметно округлившееся брюшко детеныша. – Восстанавливаться, правда, придется долго, но угрозы для него больше нет. Тогда как вам троим следует отмыться и перекусить.
Кахгар непроизвольно облизнулся и оглядел переполненные трибуны.
– Нет, – поморщилась я. – Мы подберем для вас более питательный рацион. На волю, конечно, не пущу – вы не привыкли к солнцу, так что владыке придется отыскать для вас приемлемое помещение на время адаптации, пока я не занялась этим самостоятельно.
– А что мне в этом случае будет грозить? – вдруг осведомился из-за моей спины спокойный голос. – Неужели вы все-таки хотите разрушить мой замок, леди Гайдэ?
О, явился… посмотрите-ка, кто решил показать свою наглую морду?!
Опасно сузив глаза и прижав к себе малыша покрепче, под дружный рык кахгаров и оправившихся охотников, я медленно обернулась. Злая, как разъяренная рирза. Страшная, как исчадье ада. Тихо шипящая сквозь зубы и очень-очень не настроенная на мирные переговоры.
Глава 11
Повелитель спокойно встретил мой бешеный взгляд. Да и вообще, выглядел как человек, которому не за что оправдываться. Более того, он рискнул встать против меня в одиночку. Ни магов, ни стражи, никого поблизости не было… кроме скорчившегося у его ног лысого карлика, оказавшегося незнакомым мне пожилым коарани в нещадно мятой и, я бы даже сказала, потрепанной ливрее.
– Я прошу у вас всего две минки, чтобы все объяснить, – все тем же нечеловечески ровным тоном сказал владыка, не опуская взгляда. – Всего две, миледи… полагаю, это совсем немного.
Я сузила глаза.
– Только не начинайте, пожалуйста, с фразы: «Я об этом не знал».
– Мне очень жаль, что я испортил вам этот день, – послушно не начал с оправданий он. – Мне хотелось сделать его необычным и запоминающимся…
– Не сомневайтесь: я никогда его не забуду.
Повелитель криво улыбнулся.
– Вы сердитесь… я даже отсюда чувствую, как в вас клокочет совершенно справедливое негодование. Но, к сожалению, не могу не признать в этом своей вины: у нас говорят – раз участвовали твои люди, значит, виновен. И я не собираюсь этого отрицать. Просто мне хотелось извиниться за случившееся и предложить посильную помощь в устранении последствий.
Когда он замолчал, уложившись всего в половину оговоренного срока, я какое-то время ждала дополнений и пояснений. Не дождалась, как ни странно, из-за чего моя подозрительность мгновенно выросла до невероятных размеров и не преминула себя продемонстрировать в
