— Сегодня произошло множество странных вещей, — ответил, наконец, Морис под грохот снова закачавшихся стен. — Но это место небезопасно. Я имею в виду уже не эту пещеру, а весь Алоа Глен. Нам нужно найти подходящее место для всех нас и там спокойно обдумать и обсудить, что же на самом деле сегодня произошло. А главное сообразить, что делать дальше. Впереди темные времена. Претор знает, что разоблачен и замкнет город своей черной магией. И я лично не хочу оказаться здесь, когда он созовет сюда всех своих тварей — по крайней мере, до тех пор, пока мы соответственно не подготовимся...

— Я думаю, с этим мнением надо согласиться, — подтвердил Флинт.

Все согласно закивали.

— Тогда отправляемся, — предложил Каст, возглавляя процессию.

— Подождите, — вдруг остановил их Джоах, глядя на предмет, который он никоим образом не хотел оставлять здесь. Мальчик быстро пробежал по залу и схватил выпавший из рук Грешюма посох, который так и остался лежать на том месте, где его выпустил из рук Претор. Джоах вспомнил ужасный крик старика перед тем, как тот провалился в бездну — он смотрел прямо на посох.

— Может, будет все-таки разумнее оставить эту проклятую вещь, — предположил Флинт.

— Нет. В нем его власть, он прикрывает старика. — Джоах крепко взял посох в руку, и тот показался ему вдруг обыкновенной деревянной палкой, только чуть более гладкой на ощупь. Слезы подступили к глазам мальчика, и, задыхаясь, он сказал: — Грешюм отнял у меня родителей, отнял дом, отнял Родину. А теперь я сам отниму у него силу, и настанет день, когда он заплатит мне за все. Заплатит с лихвой. — Голос Джоаха стал жесток. — Но сейчас я должен найти сестру — раньше, чем это сделают они.

— А чего они хотят от нее? — спросил Флинт.

Джоах медленно пошел к входу. Он устал от секретов и тайн.

— Моя сестра — ведьма.

Каст шел последним. Все молчали, погруженные в собственные переживания и утраты. Кровавый же Всадник до сих пор не мог понять, что с ним произошло. Он в который раз вспоминал дьявола в черном огне, руку Сайвин, потянувшуюся к его щеке... дальше наступала темнота, провал... А потом он почему-то стоял голым, с недоумением оглядывая остальных.

Он шел за Сайвин, то и дело потирая шею и щеку. Их до сих пор жгло, словно от кипятка или, вернее, так, будто ему только что сделали новую татуировку. Какое отношение ко всему этому имеет русалка? Тогда, на судне Жарплина их связала какая-то невидимая нить. Каст постарался точнее припомнить события: смерть братьев Харт, кровавый нож в его руке, прикосновение прохладной кожи Сайвин, когда он на руках нес ее на палубу из камбуза. Все это он помнил совершенно отчетливо, но больше ничего. Дальше снова начинался провал.

И он ненавидел свою беспомощность.

Что же произошло на самом деле? Почему теперь мирая постоянно оглядывается на него со страхом?

Вдруг почва под ними задрожала, и Каст едва удержался на ногах, Сайвин впереди упала на колени. Над головами пронесся грохот, сопровождаемый густой стеной пыли, принесенной откуда-то из-за их спин. Закашлявшись, Каст поднял мираю и подставил ей для поддержки локоть, но она в страхе отдернула руку.

— Спасибо, — прошептала девушка, но подалась вперед, стараясь не глядеть ему в глаза.

— Пещера дракона, наконец, закончила свое существование, — объявил Флинт. — А нам надо поспешить, может обрушиться и весь нижний уровень!

Все ускорили шаг. И теперь шли, сгрудившись в одну кучу, стараясь побыстрей протискиваться в проходы, которые продолжали сужаться.

И эта спешка как-то заставила Каста отвлечься. Кровавый Всадник был человеком конкретного дела, и сейчас необходимость освобождения полностью поглотила его мысли.

— Наша единственная надежда — это грот, — сказал Морис, тяжело дыша от бега. — Остается молиться, что морской канал все еще открыт.

— Может быть, придется добираться вплавь, — вздохнул Флинт. — А лодка всего одна.

— А как же Конч?! — ахнула Сайвин.

— Сначала надо посмотреть, малышка. После всего, что здесь произошло, не знаю, как лекари... Хватило ли у них времени подать должную помощь дракону твоей матери.

И по сомнению, прозвучавшему в словах старика, Каст все понял. Флинт боялся, что лекари просто оставили раненого дракона умирать, спасая собственные жизни.

И тогда заговорил рыжий мальчик по имени Джоах:

— А что, есть еще один дракон?

Каст сдвинул брови: что мальчишка хотел сказать, употребив слово «другой»?

Но никто не ответил Джоаху. Все молча пробирались вперед, задыхаясь от пыли.

И когда Каст начал уже подумывать о том, не потерял ли Морис дорогу, беглецы обогнули очередной угол, и в ноздри ударил резкий запах каких-то снадобий. А за едким запахом чувствовался и другой — запах моря, запах дома.

Они добрались до Грота.

Вскоре все вышли из туннеля на берег озера, покрытый галькой.

Горшки красной глазури валялись разбитыми, явно брошенными в спешке, но один из восьми лекарей все еще стоял по щиколотки в воде рядом с большим, ярко-зеленым драконом. Лысый, с измученным багровым лицом, он поднял на пришедших усталые глаза, но, узнав Флинта, немного оживился.

— А где же остальные, брат Иван?

— Ушли в туннели, — ответил лекарь, вытирая ладонью пот со лба. — Одни побежали, чтобы догнать других, а другие... побежали просто так. Некоторые пытались воспользоваться вашей лодкой, но мой нож пресек эти поползновения к воровству.

— А дракон? — спросил Флинт, осторожно поглядывая на мираю, которая уже сошла в воду и положила руку на нос Конча. Но тот был слишком слаб даже для того, чтобы поднять голову, хотя явно почувствовал присутствие русалки. Джоах с интересом наблюдал за этой парой, но держался на самом почтительном расстоянии.

— Он еще дышит, — ответил лекарь и добавил уже совсем шепотом. — Но едва-едва. Бальзам притупил боль, и он отдыхает. Но, я боюсь... не жилец.

К Флинту подошел Морис.

— Надо уходить. Если дракон слишком слаб, то его придется все-таки оставить. Чтобы выжить, сегодня приходится действовать быстро. А умирающий зверь только задержит нас.

— Да, если его заставить двигаться, он тут же умрет, — подтвердил его слова Иван. — Мне кажется, ему не выйти даже в открытое море.

Флинт выслушал новости, потемнев лицом и нахмурив брови.

— Я обещал ей, что спасу дракона, — мрачно пробормотал он в никуда.

Морис молча положил руку на плечо старика.

Каст тоже знал, что слов, способных помочь в такой ситуации, нет. Иногда жизнь ставит людей перед слишком жестоким выбором. Кровавые Всадники знали это гораздо лучше, чем другие. И все-таки он не мог перешагнуть через слезы склонившейся над Кончем мираи.