Ник не шелохнулся. Его безжизненное лицо было словно восковая маска.

– Мы ведь не женаты, Ник? Ты выдумал этот брак, верно?

– Да, – угрюмо подтвердил он.

Внутри разлилась странная гулкая пустота.

Верно.

Этот, в общем-то, очевидный и с самого начала известный ей ответ рассыпался у нее в сердце ворохом обжигающих искр. Они не женаты и не были женаты никогда. Она это прекрасно знала. Только зачем-то еще раз спросила у Ника.

Ее губы предательски задрожали. Значит, все остальное тоже ложь… Зачем дальнейшие расспросы? Что еще нужно выяснять?

Ощущение нереальности, невозможности происходящего окутало Кристину, как липкий холодный туман. Ей и в самом деле было холодно, несмотря на яркий огонь в камине и теплое одеяло, которым она закрывалась от Ника, словно щитом. Наверное, она все-таки успела намерзнуться во дворе, когда пыталась в одной простыне убежать от него. Или от себя. И то, и другое, в сущности, смысла не имело.

Кристина с силой зажмурилась, отчего на ресницах повисли крупные капли слез, и вновь открыла глаза. Наивная детская уловка не помогла. Все предметы, переживания и – теперь уже – воспоминания, все осталось на своих местах, только бессвязные мысли в голове с бешеной скоростью затягивали ее в водоворот паники.

– Уходи, – произнесла она чуть слышно.

Все, теперь можно не прятаться. Слезы, как она ни старалась их удержать, выдали ее с головой.

Ник не шелохнулся.

– Уйди отсюда! – выкрикнула она, давясь слезами. – Мне нужно одеться, ясно? И забери их!

С этими словами она размахнулась и бросила кольца ему в лицо. От обиды его глаза стали почти черными, он весь потемнел, но уже в следующую секунду кровь вновь отхлынула от его лица.

Ник неподвижно стоял на том же месте, потерянный, бледный, хотя сильнее, казалось, уже было невозможно, и, не мигая, смотрел на нее. В его глазах было столько муки, что Кристина не выдержала и отвела взгляд первой.

Жалобный звон упавших на пол колец отдавался в ее ушах раскатистыми ударами похоронного колокола.

В комнате вновь повисла напряженная тишина. Только поднявшийся ветер бросал в окна горсти снега, отчего стекла едва слышно позвякивали, словно перекликались с треском поленьев, догорающих в камине.

Прошла минута.

Еще одна.

И еще.

Наконец, Ник заговорил.

– Так… Ну что ж… Что хотел – сказал, что не хотел – услышал. Насколько я понимаю, на данный момент вопросы у тебя закончились. Если ты захочешь узнать еще что-нибудь или, в свою очередь, рассказать мне, я буду внизу, – он помедлил и добавил: – И вот еще что. На твоем месте я бы принял горячий душ. Тебе нужно по-хорошему прогреться после… твоей прогулки. А потом одевайся и спускайся ко мне. Это все.

Ник оттолкнулся от столбика в ногах кровати, на который опирался все время, что они разговаривали, и направился к двери, но у порога задержался и бросил через плечо, не оборачиваясь:

– Не вздумай вскрыть себе вены, устроить пожар или удрать через окно. Я говорю это, потому что знаю, ты на такое способна. Один обрыв у Ричмонда чего стоил… До города три мили по глухому лесу. Меня тебе следует бояться меньше, чем диких зверей.

* * *

Кристина заставила себя выбраться из постели, только когда убедилась по удаляющимся звукам в коридоре, что Ник спустился по лестнице на первый этаж. Наверное, он прав, решила она и, заперевшись в ванной на задвижку, чего до этого ни разу не делала, пустила из крана кипяток. Через несколько минут ванная комната заполнилась густым паром.

Добавив чуточку холодной воды, Кристина встала под горячий душ. Упругие струи согревали ее замерзшее тело, не в силах отогреть заледеневшую от страха душу. На самом деле согрелась она довольно скоро, но все стояла и стояла с закрытыми глазами и чисто механически подставляла под самый разбрызгиватель дрожащие ладони, напряженное лицо и окаменевшие плечи, давая себе отсрочку – несколько лишних минут перед тем, как спуститься вниз.

Интересно, Ник действительно думает, что она может попытаться убежать от него через окно на втором этаже? В том, что он не спускает глаз с лестницы, она не сомневалась.

Кристина покачала головой. Похоже, так и есть.

Надо же, вспомнил, как она чуть было не шагнула вниз с обрыва. Столько лет прошло, а он помнит.

Ник помнит все. Иначе не вел бы себя так. Иначе не было бы в его выразительных глазах той невыносимой боли, что заставляла ее отводить взгляд и мучиться самой.

Она невесело усмехнулась и пробормотала:

– А ведь в забвении есть несомненные плюсы…

Вода показалась ей остывшей, она немного сдвинула бронзовую ручку, но тут же вздернула плечи от горячего потока, хлынувшего ей на спину.

Есть плюсы. Покой, например. Да, она сначала металась и панически пыталась собрать воедино мозаику своей прошлой жизни, а когда успокоилась, поняла, насколько ей хорошо просто находиться рядом с Ником и, не задумываясь о прошлом и будущем, плыть по течению.

Что принесло ей прозрение, какие радости вернуло? Никаких. Только сомнения, терзания и стыд. И разочарование, поняла она, поднеся к глазам руки, где уже не было украшений, которые свидетельствовали об их неразрывной связи с Ником. О ее принадлежности ему. О его любви.

До момента сегодняшнего пробуждения Кристина искренне верила в то, что все это правда, успела поверить и почувствовать себя счастливой. А теперь во что верить, когда Ник сам признал, что все это ложь?

Она почувствовала, что еще немного – и разрыдается.

Нет, нельзя!

Ладно, пусть их брак был выдуман Ником, чтобы объяснить ее появление в его доме и дать ему право удерживать ее рядом. Но неужели он с такой же легкостью притворялся, что ему приятно заботиться о ней, что он любит ее? Ведь так притвориться просто невозможно!

Кристина вспомнила неподдельную тревогу во взгляде Ника, когда ей было плохо, свет, который озарял его лицо, стоило ей самой улыбнуться и сказать, что ей лучше. Она вспомнила страсть, затопившую его глаза вчера ночью и…

Господи, об этом лучше не вспоминать!

Кусая губы, Кристина потянулась к полочке и начала автоматически намыливать губку, хотя в этом необходимости не было, она же забралась сюда только для того, чтобы согреться. А вот теперь она стоит и с усилием трет свою и без того раскрасневшуюся кожу, смывая с нее прикосновения Ника, его поцелуи, его запах… Словно это может помочь стереть воспоминания о минувшей ночи. Или, еще лучше – обо всей ее прошлой жизни. Еще раз.

Если бы все было так просто…

* * *

Когда Кристина, наконец, вышла из ванной, воздух в комнате показался ей довольно прохладным, хотя, если судить по камину, огонь погас совсем недавно. Все дело в том, что она слишком долго стояла под горячим душем.