Чувствовалось общее напряжение, но я очень надеялся на то, что эксцессов не будет – тут явно собрались профессионалы, для которых выдержка является одним из главных критериев отбора.

Аалон и Ланка, повинуясь моему сигналу, остановились недалеко от джипов, а я пошёл дальше, к стоящим на крыльце батюшке и генскому генералу. Меня никто не стал задерживать, несмотря на карабин на плече и пистолет в набедренной кобуре, да и высокопоставленный гость как-то ну уж очень индифферентно отнёсся к самому факту моего появления.

Ой, тут такой спектакль разыгрывается!

Но, видимо, мне в нём отведена своя, и совсем не главная роль…

Повисла томительная пауза…

Священник и его гость с интересом разглядывали меня, а оценив – профессиональные воины сразу распознали во мне собрата – чуть подвинулись, освобождая мне место и давая понять, что меня, неизвестного бродягу в форме простого мауринского старлея, пускают в свою компанию, не обманувшись внешней атрибутикой.

Прежде чем подойти к ним поближе, я добродушно улыбнулся, чуть поднял голову и снова перекрестился, глядя на золочённый православный крест.

– Кто ты, сын мой? – наконец-то нарушив молчание, спросил на мауринском священник.

– Странник, отче, странник… – выдал я с некоторой усталостью в голосе, но уже на русском, с удовольствием наблюдая, как в глазах пожилого мужчины зажглись искорки неподдельного интереса.

– Как твоё имя, странник?

– Максим, отец…

– Евстафий, отец Евстафий.

– Приятно познакомиться.

– Откуда ты, Максим?

И тут я – уж точно ломая все возможные тактики построения диалога, заложенные в меня имперскими психологами – выдал, при этом приложив ладонь к виску в русском военном приветствии, жесте, который абсолютно не характерен для этой планеты, да и который в Империи тоже не увидишь:

– Старший лейтенант Максим Мельников, семьдесят шестая дивизия противовоздушной обороны, город Севастополь.

«Вот как у него глаза-то загорелись, ну точно не ожидал такого…» – подумал я, невольно отмечая мимику хозяина.

– Я ждал посланника, но не думал, что твой хозяин найдёт такое нестандартное решение, ведь…

– Император – не мой хозяин, – слегка невежливо перебил я священника.

– Вот как? А что ты тогда тут делаешь?

– Иду своим путём, который рано или поздно закончится, и я наконец-то там… – тут я чуть кивнул головой вверх. – Встречусь со своими родными и друзьями.

– Но тебя всё равно послал Император.

– Да, меня настоятельно попросили так, что я не смог отказаться, но я не имею к Империи никакого отношения и даже к некоторым её представителям имею свои счёты.

– Это всё – мирская суета… Не можете жить мирно: всё воюете, мстите… Он на этом тебя и подловил?

– И это тоже, но не настолько критично. Уже давно отболело… Там идёт большая война, многих потерял, поэтому эти страсти отошли на второй план. Тут, скорее, был просто интерес пообщаться, скажем так, с земляками.

Священник очень долго смотрел на меня, пытаясь проникнуть в самую суть, и я вдруг почувствовал, как меня буквально обволакивает его тёплая мягкая сила, но не подчиняет, а успокаивает, заставляя поверить в мир, в доброту, в людей…

«Ого, вот это ЧЕЛОВЕЧИЩЕ!» – мелькнула мысль, я таких людей ещё не встречал…

Отец Евстафий, видимо, получив нужные ответы и приняв какое-то решение, на мгновение закрыл глаза, глубоко вздохнул, улыбнулся по-доброму и как-то по-ребячески подмигнул, сразу помолодев лет на пятьдесят.

– Штабс-капитан Андреев Аристарх Петрович, Павлоградский второй лейб-гусарский полк! – доложил он.

– Вот и познакомились, – улыбнулся и я, прекрасно осознавая: и кто передо мной стоит, и к чему я только что прикоснулся.

Но мой собеседник уже повернул голову к генцу – что всё это время молча стоял рядом и с интересом вслушивался в русскую речь, которая звучала настолько инородно в данной ситуации, что привлекла внимание и его охранников, и моих спутников – и заговорил уже на генском:

– Мне кажется, генерал, вы хотели известить о прибытии нашего гостя, но он появился несколько раньше времени, и ваш сюрприз не совсем удался?

– Да, мы уже давно обратили на него внимание и, скажем так, старались не позволить некоторым силам окончательно прекратить его путь. Но благодаря его талантам и опыту, наше вмешательство было минимальным. Да, ваш, так сказать, соплеменник – и это сейчас не вызывает никаких сомнений – имеет выдающуюся способность удивлять и своих соратников, и своих противников. Элементарная логика подсказывает, что у такого человека лучше не становиться на пути – лучше его изредка подталкивать в нужном направлении. Хотя здесь его появление меня действительно несколько удивило. Мы ожидали его появления в другом месте и хотели просто, предложив свою дружбу, привести сюда же. Но и тут ваш земляк сумел удивить нас. Мне несколько минут назад доложили, что его группу давно обнаружили и осторожно – охраняют, а вот его найти – не могут. Это ещё раз говорит о том, что мы не ошиблись в выборе вас, как…

– Мудро, я вам благодарен за заботу о моём – единоверце, и, поверьте, это не останется незамеченным и неоценённым… – мягко перебил его священник, давая понять, что не хочет некоторые вопросы обсуждать на людях.

Он не стал продолжать, только посмотрел на меня и сказал:

– Максим…

– Я подожду, не буду мешать…

Он улыбнулся и ничего больше не сказал, а я, повинуясь шестому чувству, вошёл в полумрак церкви, окунувшись в такие знакомые запахи ладана и чего-то такого родного, из детства…

В глазах нестерпимо защипало, и я с трудом сдержал слёзы…

Снова перекрестился, взял несколько тонких свечей, лежащих на подставке, повернул налево и подошёл к кануну, четырёхугольному столу с мраморной доской, на котором были расположены ячейки для поминальных свечей.

Я вспоминал уже почти стёршиеся из памяти лица друзей, соратников и родственников, одну за другой зажигал свечи за упокой и ставил их перед золотым, явно очень древним распятием, тихо говоря:

– Помяни, Господи, усопшего раба Твоего, прости его согрешения, вольные или невольные и даруй ему Царствие Небесное…

Сколько их было на моей извилистой дороге, скольких же я потерял, кто был мне действительно дорог, кто доверил мне свою жизнь, как командиру и защитнику. Свечи закончились, а перед глазами, как в немом кино, появлялись всё новые и новые лица…

Тут я боковым зрением увидел, что чуть в стороне стоит тот самый служка, который недавно подходил к батюшке, и который, видимо, докладывал ему о нашем появлении. Почувствовав моё внимание, он сделал шаг ко мне и протянул связку свечей со словами:

– У тебя был долгий путь, странник…