– А какие выводы ты сделала из последней их весточ­ки? – задал очередной вопрос Айриш.

Она провела рукой по волосам:

– Совершенно очевидно, что они собираются действо­вать в день выборов. И воспользуются для этого ружьем или чем-нибудь вроде того.

– Ну, не знаю, – задумчиво произнес Айриш. – Уж больно они на этот раз откровенны.

– То есть?

– Как тебе сказать… – Он слегка прикусил губу, про­должая размышлять. Потом машинально взял стакан с бренди, который отставила Эйвери, и сделал внушитель­ный глоток. – Куда подевалась прежняя иносказатель­ность? Либо тебя испытывают, либо он – самый наглый сукин сын из всех, какие мне попадались.

– Может, вся его наглость оттого, что поздно дать отбой, – угрюмо заявил Вэн. – Дело на мази, все рас­ставлены по местам.

– В том числе Седой? – спросила Эйвери.

Вэн пожал плечами.

– Слушай, а тот материал, который ты сегодня отснял в Хьюстоне, – там его нет?

– Не-а. С самого Форт Уорта не появлялся. Эйвери ведь дома сидит. – Его взгляд стал туманным от ма­рихуаны, но на Эйвери он посмотрел так многозначи­тельно, что от Айриша это не укрылось.

– Так-так. Ну вы, двое, о чем я еще не знаю?

Эйвери провела языком по губам:

– Вэн считает, что Седой, возможно, следит за мной, а не за Тейтом.

Голова Айриша повернулась на толстой шее, и он взглянул на Вэна:

– С чего ты взял?

– Так, с потолка, но…

– На всех пленках он смотрит на Тейта, а не на меня, – рассудительно возразила Эйвери.

– Трудно сказать. Ты же всегда стоишь совсем рядом с ним.

– Эйвери. – Айриш взял ее за руку, усадил на диван, опустился перед ней на корточки. – Теперь послушай меня внимательно. Ты должна сообщить властям.

– Я…

– Сказал тебе, слушай. Значит, молчи в тряпочку и слушай. – Он собрался с мыслями. – Ты здорово влипла, детка. Я понимаю, почему ты на это пошла. Захватываю­щая идея, единственный в жизни шанс сделать себе имя, а между делом и кое-кого спасти. Но ситуация вышла из-под контроля. Твоя жизнь в опасности. И пока ты не прекратишь этот маскарад, под угрозой и жизнь Ратледжа. И девочки. – Было похоже, что его последний довод произвел на Эйвери впечатление, поэтому Айриш сел рядом с ней, продолжая, правда, сжи­мать ее руки в своих. – Давай позвоним в ФБР.

– Легавым? – пискнул Вэн.

– У меня есть дружок в местном бюро, – продолжал Айриш, не обращая на него внимания. – Он обычно ра­ботает под прикрытием, ловит травку, которая идет из Мексики. Это не его область, но он скажет нам, с кем свя­заться, и посоветует, что делать.

Он еще не закончил фразу, но Эйвери уже затрясла го­ловой:

– Нельзя, Айриш. Ты же понимаешь: узнает ФБР – все узнают. Если Тейт ни с того ни с сего появится в ок­ружении вооруженной охраны и агентов секретной служ­бы, тут же возникнет масса подозрений. Все сразу раскро­ется.

– То-то и оно! – рявкнул он. – Ты не хочешь, чтобы Ратледж узнал! Не хочешь, потому что тогда тебе придет­ся освободить уютное местечко в его постели.

– Нет, не поэтому! – крикнула она. – Власти смогут защитить его от кого угодно, кроме членов собственной семьи. А нам известно, что смерти ему желает кто-то из близких, кто-то якобы его любящий. Нельзя уведомить одного Тейта, не уведомив при этом всю семью.

Она с трудом перевела дух, но тут же заговорила снова:

– Кроме того, если эту историю кому-нибудь расска­зать, то все решат, что мы либо врем, либо чокнутые. С дру­гой стороны, если нашу сказку примут на веру, что сде­лают со мной?

– А что могут сделать с тобой? – поинтересовался Вэн.

– Точно не знаю, но пока они станут разбираться, Тейта будет некому защитить.

– Так что ты думаешь делать? – спросил Айриш.

Она закрыла лицо руками и заплакала:

– Не знаю.

Вэн встал и накинул поношенную кожаную куртку:

– Ладно, пойду, поброжу при луне.

– Чего это вдруг?

Вэн равнодушно пожал плечами в ответ на вопрос Ай­риша:

– Поперебираю кое-какие свои пленки.

– Зачем?

– Внутренний голос велит.

Эйвери взяла его за руку:

– Спасибо за все, Вэн. Если что-нибудь увидишь или услышишь…

– Сообщу.

– Ключ от абонентского ящика, который я тебе дал, еще у тебя? – спросил Айриш.

– Да, только зачем он мне нужен? Когда я в городе, то тебя каждый день вижу на работе.

– Но может случиться так, что тебе понадобится что-то мне прислать, когда ты куда-нибудь уедешь с Ратледжем. Что-нибудь такое, что лучше не посылать на студию.

– Усек. Пока.

Едва за ним закрылась дверь, как Айриш обронил:

– Вот тупица. Нам бы союзника ненадежнее.

– Не принижай его. Меня он тоже иногда раздражает, но вообще-то ему цены нет. Он всегда был мне другом, а, видит Бог, друзья мне ох как нужны.

Она взглянула на свои часики – подарок Тейта. С тех пор как выудила их у Фэнси, Эйвери их не снимала.

– Мне пора. Уже поздно. Когда я задерживаюсь, Тейт начинает задавать вопросы, и я уже не в силах придумы­вать приемлемые объяснения. Так, чего доброго, он ре­шит, что я просто поселилась в своем любимом магазине. – Попытка пошутить получилась тяжеловесной.

Айриш обнял ее и неуклюже погладил своей ручищей по волосам. Она уткнулась ему в плечо.

– Ты любишь его. – Это был не вопрос, а утверждение. Она кивнула. – О Господи, – вздохнул он. – И отчего все всегда так чертовски сложно?

Она зажмурилась; горячие слезы оставили расплывча­тые пятна на рубашке Айриша.

– Люблю. Так, что болит.

– Я знаю, каково это.

Эйвери была слишком поглощена своими пережива­ниями, чтобы заметить упоминание его неразделенной любви к ее матери.

– Что мне делать? Я не могу ни рассказать ему, ни защитить. – Она припала к Айришу, ища опоры.

Он крепче прижал ее к себе и смущенно поцеловал в висок.

– Розмари обрушилась бы на меня всеми своими девя­носта восемью фунтами, знай она, что я позволяю тебе рисковать жизнью.

Эйвери улыбнулась в его влажное от ее слез плечо.

– Может быть. Она ведь доверяла нас твоему попече­нию.

– И теперь я ее подвожу. – Он еще крепче обнял ее. – Я боюсь за тебя, Эйвери.

– С сегодняшнего дня, после того как у меня кровь за­стыла при виде этой афиши, за себя боюсь меньше всего. Меня-то тоже числят в заговорщиках. И да поможет мне Бог, если выяснится, что все наоборот.