— Хреново дело! — выругался Васян. — Еще чуть-чуть, и он умрет от потери крови. Его перевязать бы.

— Перевяжем, — согласился я. — Только надо торопиться. С минуты на минуту тут будут эльфы.

Васян с Жориком стянули с Зуба куртку. Рубаха под ней промокла от крови, на груди и животе были два глубоких пореза. Жорик разорвал свою рубашку на несколько бинтов. Пока Пухлый перевязывал орка, Васян забинтовал мне плечо. Во время перевязки я молился, чтобы сюда не нагрянули ушастые или рыцари Джастина. Зуб тихо стонал, наложенные бинты мигом набухали алым.

Все, готово.

— Надо вытаскивать его из города, — сказал я. — Донесем до пещеры. Кока со своей чудо-аптечкой должен помочь.

Я забросил Нику на плечо, а Жорик с Васяном подхватили под руки Зуба. Тот приоткрыл глаза и просипел:

— Я славно повеселился. Настало время уходить… Великий Гадюшник ждет…

— Щас, разбежался! — отрезал Стольник. — Кто тогда ушастикам задницы надирать будет?

Орк не ответил.

* * *

Не знаю, каким чудом нам удалось выбраться из города и не нарваться на отряды захватчиков. Но выбрались! Может, благодаря тому, что Стронгхолд пылал и улицы были окутаны клубами дыма. А может, потому что мы пробирались самыми узкими и глухими подворотнями. Или нам просто повезло. Ну должно же наконец хоть раз повезти!

Мы укрылись за камнями недалеко от Стронгхолда, чтобы сменить бинты.

Плечо онемело, я чувствовал, что вот-вот упаду в обморок. Ноги подкашивались, голова кружилась. Организм мобилизовал все скрытые резервы, чтобы выбраться из города. Но теперь, когда смертельная опасность миновала, навалилась жуткая слабость. Я с ужасом представил, что до пещеры — с полкилометра, а мне тащить на себе Нику. С другой стороны, хорошо, что девчонка все еще без сознания, а то сейчас рвалась бы в бой.

Зуб тоже не пришел в себя. Хрипло дышал, глаза были закрыты.

Наскоро перевязали раны орка и мое плечо. И двинулись вверх по горному склону Драконьего Горба.

Ноги заплетались, каждый шаг давался мучительно, словно я иду по колено в цементном растворе. Ника хоть и маленькая, но к середине пути мне казалось, что я тащу на себе Жорика. Я понял, придется сделать привал, иначе вообще не дойдем. До пещеры было еще метров двести.

Мы остановились на широком каменном уступе. Я аккуратно опустил Нику на землю. Вытер со лба пот. Обернулся.

Отсюда Стронгхолд был похож на горящий муравейник. Небо над ним уродовали черные кляксы дыма, а внизу, между пылающих домов, копошились маленькие фигурки.

Озаряющее этот кошмар солнце было не желтым и радостным, как обычно, а кроваво-красным.

* * *

Кока, как и обещал, ждал возле входа в пещеру. Завидев нас, ковылявших по тропинке, он бросился навстречу, сокрушаясь:

— Я же говорил, надо было уходить ночью! Это еще чудо, что вы все живы!

Он принял у меня из рук Нику. Пощупал пульс, внимательно осмотрел рану на голове.

— Что с ней? — не выдержал я.

— Не знаю. Я не могу без специальных приборов сделать томографию мозга. Но, судя по размерам шишки, серьезной черепно-мозговой травмы, скорее всего, нет.

Я выдохнул.

— Посмотри, что с Зубом, — попросил Стольник. — Он может умереть от потери крови.

Кока приложил ладонь к шее орка. Затем отвел глаза и грустно произнес:

— Он уже умер. Пульса нет.

Жорик опустил голову. Васян открыл рот: он, как и я, не мог поверить. Нам казалось, что таких, как Зуб или Зябба, невозможно убить.

Орк безмятежно лежал на спине. Казалось, что он просто спит. Только грудь не вздымалась, а глаза остекленели.

Я почувствовал, как у меня внутри разливается горечь. Как на глаза наворачиваются слезы, а в горле образуется мерзкий ком. Никогда еще я не чувствовал себя так погано. Никогда у меня не умирали друзья.

А ведь Зябба и Дитер все еще там, в этом аду. И главное, упрямцы будут драться до последнего, они и не подумают отступать!

Я обратился к друзьям:

— Надо попытаться вытащить Зяббу и Дитера.

Кока, осматривающий мою рану, сказал:

— Ты весь бледный — потерял слишком много крови. Ты просто не дойдешь до города.

— Если их оттуда силой не утащишь, они сами не отступят!

— Отступят, — возразил Васян. — Я говорил вчера с Дитером. Он обещал убедить Зяббу скрыться в пещерах, если наступит полная задница… Я надеюсь, Брынский, ты не хочешь вернуться в Стронгхолд? Мы их все равно не найдем, и сами потом живыми оттуда не выберемся.

Умом я понимал — идти в горящий город бесполезно. Отыскать там Зяббу и Дитера до того, как нас изрубят эльфы, шансов практически нет. Но я смотрел на распростертое тело Зуба, и челюсти сводило, а сердце сжималось от боли.

— Кока, у тебя в аптечке есть что-нибудь, что взбодрит? — спросил я. — Хотя бы на время.

— Есть стимулятор ЦНС. Только когда действие препарата закончится, ты можешь не выдержать.

— Коли.

Васян покрутил пальцем у виска:

— Крыша поехала?! Ты слишком много общался с Никой! У тебя даже меча нет, идиот! Только глупой напрасной смерти нам еще не хватало!

— Коли, — повторил я.

Кока вытащил из аптечки четыре шприца с разноцветными жидкостями.

Я не почувствовал, как игла вошла в плечо — оно давно онемело.

Через несколько секунд, когда веки против воли стали смыкаться, я понял — меня обманули.

— Поверь, ты бы не дошел, — виновато сказал очкарик.

— Молодец, Кока, — похвалил Васян. — Мы уже потеряли Зуба. Еще не хватало, чтобы Петро вслед за ним в Великий Гадюшник отправился.

Их голоса были глухими, словно мне в уши напихали ваты. Тело меня не слушалось, колени подгибались.

— Не кори себя, Петька, мы ведь сделали все, что в наших силах. — Это уже Жорик оправдывается. — Я уверен, Зябба с Дитером выкарабкаются… А если тебя убьют, что мы потом скажем твоей маме?

— Скажем: Петю зарезали эльфы, когда он спасал своих друзей — орка и гнома! — жестко ответил за меня Стольник.

Я понимал — друзья правы, тысячу раз правы. Но от этого легче не было.

Мои ноги подкосились. Жорик подхватил меня и уложил на землю. Как сквозь сон я слышал голоса:

— Надо похоронить Зуба.

— Орки своих не хоронят. Соберем хворост для погребального костра.

— Тут нет хвороста, одни камни, за дровами придется вниз спускаться.

— Давай тело камнями заложим, будет курган. Так хоть воронье не доберется.

Больше часа друзья таскали камни, чтобы соорудить курган.