Подавшись вперед, повела носом возле теплой кожи. Ощутила, как сжались пальцы на пояснице. Приподняла голову, покусывая губы и безуспешно заставляя себя отступить. Даже мысли о том, что это совершенно другой парень, не помогали. Ладони легли на напряженные плечи, и при затихшей музыке я выдавила короткое:

— Прости.

Прижалась щекой к плечу, обняла крепче и вдохнула полной грудью. Кейел не обнимал, не двигался, но и не отталкивал. Одной рукой по-прежнему придерживал меня за талию, а вторая неподвижно повисла. На его лицо я старалась не смотреть, а чтобы улыбки умиления девушек не отвлекали, вовсе закрыла глаза.

Мое сердце расшатывало нас, необычная музыка снова звучала громче. Я обнимала его, а он позволял обнимать. Еще секунду. Еще мгновение.

Еще…

— Асфи, мы говорили об этом, — произнес он, когда музыка вновь начала стихать. — Ты…

— Перегибаю? — Я резко подняла голову, сокращая расстояние между нашими губами.

Может, поцелует…

Но жалость в зелено-карих глазах отрезвила, а хриплый голос охладил похлеще ледяной воды:

— Да, верно. Ты перегибаешь. Мне тоже многое хочется, — он улыбнулся, — но мы ведь договорились. Извини меня.

Я покачала головой, отступая и выдавливая улыбку. В глазах вспыхивал образ его и Лери. Из них получится прекрасная пара. Усмехнулась с болью под сердцем. О чем это я? Уже получилась! Они прекрасная пара!

— И ты лишняя, — прошептала в ладонь. Громче и с весельем добавила: — Ты отвлек меня от вечеринки! Не переживай за нас, Кейел! На таких мероприятиях нужно отрываться!

— Отрываться? — с широкой улыбкой спросил он и отшатнулся, когда пара, приплясывая, промчалась между нами.

— Так выражаются на Земле! Иди и оторвись!

Сама быстро отвернулась, чтобы не видеть его. Не сегодня. Сегодня я праздную очередную свою победу! Сегодня я только победительница!

Клыкастые девушки, вскинув тонкие руки к небу, кружились друг перед дружкой. Их юбки раскидывались бутонами цветов вокруг ног, темные косы волос хлестали жаркий воздух. Янтарные глаза впитывали огонь костров и отражали его медью и бронзой. Мое приближение девушки отметили улыбками, смехом и радушно протянутыми ладонями. Никто из них не показывал на Кейела и не пытался жестами узнать о нас, вместо этого они легко потащили меня танцевать.

Мужчины стояли на постаментах и ритмично били железом по камням, а те звенели. Поющие камни я видела впервые, но больше восхищалась другим музыкальным инструментом. В плотную шкуру, пропитанную маслами, оборачивали груз. Ее привязывали к веревке и поджигали. Масла не позволяли шкуре ни сгореть, ни потухнуть. Викхарты забирались на широкие колонны и раскручивали веревку высокого над головами танцующих. Пламя ухало, веревка гудела, и множество музыкантов, синхронизируя движения, создавали мелодию. На фоне необычных инструментов ни погремушки из костей, ни барабаны с подвязанными к ним колокольчиками не удивляли.

Я танцевала.

Сначала в паре с высокой девушкой, затем, когда поняла движения, — одна. Пальцами ног черпала песок на берегу, кланялась костру, тянулась к земле и, в одночасье, раскидывая руки и запрокидывая голову, стремилась грудью к звездам. Жадно вдыхая ароматный воздух ночи, кружилась на носочках, смазывала мир перед глазами и тогда видела его. Костры плевали искрами, лизали поленья и землю, обнимали теплом. Девушки и парни водили меня от одного огня к другому, а я и без пламени сгорала.

Я победительница!

Радуйся… Давай же, Аня, радуйся!

И я кружилась снова. Опять выгибала спину злобной кошкой и кланялась земле, а затем птицей стремилась к небу. И кружение… Будто подбитая стрелой, падаю и падаю. Вот-вот рухну, достигну земли, разобьюсь, сама рассыплюсь на последние осколки и мучения закончатся. Но я танцую. Танцую пока есть силы в ногах. Пока есть душевные силы — живу.

С ноющей болью на сердце поддержала заливистый смех. Под очередные незнакомые слова направилась к столам. Приняла из девичьих рук кубок и с жадностью залила сухость во рту, обжигающей сладостью смыла горечь на языке. Небо защипало, в носу закололо, но я допила все до дна и рукавом вытерла губы. Девушки, танцующие вместе со мной, пили из той же бочки, и опасения исчезли. Не отравлюсь.

Стоило мне протянуть опустошенный кубок, как мне опять заполнили его до краев. И я пригубила сладко-кислый напиток, унимающий боль в груди. Насладилась облегчением и залпом опрокинула содержимое кубка в себя. Уж лучше бы в клетке из ребер вместо сердца крепко спал обугленный камень.

Зачем я нашла этого парня? Зачем он пришел следом?..

В голове помутнело, боль затихла, а мир показался прохладной колыбелью. Закачался, убаюкивая. Хорошо…

Теплая ладонь накрыла мою руку, викхартка с каштановой копной волос потащила плясать дальше. Ноги расслабились, но послушно ступали по песку.

И я в который раз танцевала. В танце исчезало время этого мира, и оживало другое. Оставленное мною, брошенное, ошибочно принятое невероятно тяжелым. И я улыбалась призраку Кейела, стоящему в тени пальмы и улыбающемуся мне. Подойти боялась — ведь исчезнет. Растворится в другом времени, в том, что уничтожало надежду, заставляло думать о смерти. Но я боролась и жила. Не на зло ему, не на зло другим, просто потому что хотела жить. Потому что хватало сил.

Я победительница!

Лишь бы не было больно…

Но боль медленно возвращалась, острым холодом вплеталась в хмель, селила чувство ужаса и обреченности. Боль неумолимо возвращалась.

Я смотрел на Асфи. Собирался уйти, но не смог ее оставить.

Сначала отошел в сторону, хотел понаблюдать, убедиться, что не обидел, что она не натворит глупостей, а потом пойти и проверить остальных безумцев. Они все безумцы! Елрех исколола себе руку кинжалом, сделанным из кости нечисти, только ради того, чтобы испробовать все исцеляющие зелья и мази викхартов, которые ей показали. Роми изводил себя близостью с существами, присутствие которых с трудом переносил, но узнавал о них, спрашивал и вносил записи в дневник. Я ждал, что ему скоро станет плохо и его придется уводить подальше от викхартов, а Елрех… Вдруг какое-то зелье подействует на нее неправильно?

Искренне полагал, что Асфи поможет остепенить ее друзей, но она лишь отмахнулась и отправилась… отрываться?

Я с улыбкой покачал головой. Наблюдая за ее весельем в кругу молодых девушек, уже направился в сторону помоста, возведенного для Кхангатора, но остановился. Асфи, держа за руку высокую викхартку, училась их танцу. Ломано и некрасиво повторяла поклон и, когда местные смеялись над ней, тоже смеялась. Движимый неясным интересом, я встал в тени пальмы и продолжил следить за ней.

Девушка закружилась, оступилась, но, устояв на ногах, тряхнула густыми волосами и снова неумело затопталась на месте, повела руками. Однако с третьей попытки ее движения вызвали одобрительные улыбки наблюдающих, а она перестала смотреть на других, отвлекаться на изучение и затанцевала отрешенно.