— Мы подчиняемся только господину президенту, — возразил охранник.

— Господин президент сейчас не здесь, как видите. — Капитан указал пальцем на точку, в которую уставился Хейгорн. — Вряд ли он сможет кому-то приказывать.

— Пусть оставят оружие и войдут, — разрешил наконец Трубех.

Когда дверь во второй корабль распахнулась, охранники втащили туда Хейгорна, бросавшего по сторонам дикие взгляды. Он определенно видел перед собой не пятерку солдат с лучеметами на изготовку, а что-то совсем другое. Трубех посмотрел на него презрительно:

— Надо бы объявить, что он арестован и все как полагается, — сказал он, обращаясь к Ольхауку, — но ему, кажется, уже все равно.

— Не смей смеяться! — выкрикнул Канех. — Я доберусь до тебя!

— Он совсем спятил, — сказал капитан флагмана.

— Это я вижу. Ну раз так… — Мятежник смерил взглядом скорчившуюся фигуру. — Ты думаешь, Бентиэн говорил правду? Про решение правления и все такое?

— Нет, конечно. Спасал свою шкуру. Но теперь им все равно придется принимать какое-то решение.

— Да уж… — Трубех остановил взгляд на лице Хейгорна, что-то старательно выискивавшего в вышине. — Но Бентиэн тут ни при чем.

— Что тебе так дался этот Бентиэн? — удивился Ольхаук.

— Ты же отправил его к Великому Духу. Жалко беднягу…

— Что я мог сделать? Я должен был выполнять приказ.

— Да я понимаю! Мы все принесли присягу и все выполняли приказ. Кто-то понял раньше, что наш президент, как ты говоришь, спятил… Кто-то позже. А может быть, понял, но надеялся, что Канех еще образумится. Ведь надеялся?

— Конечно, надеялся! До последнего момента надеялся — пока он не задрал глаза к небу.

— Ну вот! А я хотел тебя остановить, но не успел… совсем немножко не успел.

— Бентиэн мог и выжить, — заметил Ольхаук. — Ты же еще не подбирал капсулы?

— Еще нет. — Лицо Трубеха отразило напряженную работу мысли.

В глазах капитана флагмана появилось понимание.

— Знаешь, а я бы ни за что не доверил свою жизнь капсуле. Страшно ненадежные штуки! Иногда разбиваются прямо о борт корабля…

— Такого я уже давно не помню, — возразил Трубех. — Разве что не повезет нарваться на совсем зеленого новичка.

— Или вдруг неполадки в жизнеобеспечении. И вместо анабиоза погрузит в вечный сон.

— Да, — признал второй капитан, — такое изредка случается.

— Но что хуже всего: как только залез в эту консервную банку, от тебя уже ничего не зависит.

— Это точно!

— Вот видишь: многие так считают. Может, и Бентиэн из таких? Конечно, в последний момент он бы все равно побежал к капсуле… Но он мог и не успеть.

— Действительно, мог, — согласился Трубех. Он снова успокоился. — Мы с четвертым тебя вообще как, не сильно потрепали?

— Да ерунда. Ничего жизненно важного, залатаю.

— Ну и слава Духу! Возвращайся к себе, и летим домой. Этот, — Трубех указал на Хейгорна, — останется у меня. А землянина возьмем с собой свидетелем.

— Этот свидетель еще выставит счет за два корабля, — заметил первый.

— И получит ответный за нашего третьего. Кроме того, ему придется очень подробно объяснять, что они делали возле нашего объекта.

— Это верно: во всех подробностях! — согласился Ольхаук и развернулся к шлюзу.

А Канех, тыкая пальцем в воздух, бормотал:

— Я все равно доберусь до тебя, Кейвон Хаймс! Я выведу тебя из игры!

Но его уже никто не слышал.

— Мы совершаем ошибку, — сказал Михаил Квалин.

Он глядел на экран, где «Призрак» пока был виден только как точка, подсвеченная компом. Вместо исследовательской станции локатор регистрировал множество обломков, и это весьма беспокоило разведчика. Даже несмотря на то что больше поблизости ничего не наблюдалось.

— Почему? — спросил Диранст.

— Нам не надо было бежать.

— И ты теперь это говоришь? После того как сам сквозь заросли протащил меня к кораблю?

— Лучше бы меня остановили, — сказал Квалин.

— Это еще почему?

— Да потому что Мэри… еще немного, и она бы поняла. Она хотела понять, я это чувствовал… я бы убедил ее, что «Призрак» лучше оставить в покое.

— Она бы… я бы… — передразнил Койтль. — Так почему же не убедил?

— Не знаю… Она уже сама почти подошла к этой мысли. А потом ее вдруг переклинило — и опять пошла старая песня.

— А ты увидел ключ — и сам запел то же.

— Я хотел вырвать у нее ключ. Но не смог… сил не хватило.

— И тем не менее ты все еще надеешься ее убедить?

— Я бы попробовал. По крайней мере, ключ уже мешать не будет.

— Я себе это представляю! — ухмыльнулся Диранст. — Ты ее убеждаешь, а она возвращает твои убеждения тебе же взад. Вернее, в зад нашему кораблю, верхом на заграве.

— Ни в коем случае! Она еще не знает, что ключ мы выкинули.

— Тогда все-таки в зад тебе самому. Сразу, как только состыкуемся.

— Ну, может, не так уж и сразу…

— Да ты в нее влюбился, что ли?! — выкрикнул Койтль.

— Не говори ерунды! — вспыхнул Квалин. — Лучше вот что скажи. Допустим, мы сейчас идем на «Призрак», они прилетают следом и прутся за нами. Мы ставим бомбу. Они приходят через десять минут и снимают ее. И толку от нашего похода?

— Объясняю специально для тебя. На этой бомбе особый декон — с усиленным тормозным механизмом. На обычном деконцентрация идет несколько секунд, а этот вытягивает до полутора часов. Я, конечно, меньше поставлю — только чтобы мы успели убежать. Если «интера» начнут ковыряться с механизмом, они могут разве что ускорить процесс. Но не наоборот.

— Ладно, пусть так. Они ее не отключат, но и уйти не успеют. Их же разнесет вместе с «Призраком»!

Диранст пожал плечами:

— Туда и дорога.

Разведчик вскочил и метнул в ученого гневный взгляд:

— Тебе не кажется, что уже довольно смертей?!

— Кто бы говорил…

— Вот именно поэтому! Ты называешь их галактическими безумцами? А мы с тобой чем лучше?

— Да ничем, по правде говоря, — сказал Койтль, тяжело вздохнув.

— И тебя это устраивает?

— Квалин, смотри на вещи проще. Может сдохнуть кучка людей… мы с тобой, кстати, тоже запросто можем. А может прийти кирдык, как вы говорите, всему человечеству. Что ты выберешь?

— Койтль, давай без пафоса. Мэри, между прочим, предлагала мне пойти с ее командой, когда она высадится на «Призрак».