– Что… что ты несёшь?

– Прости, Сонь… – он упал обратно на стул и обхватил руками голову. – Это всё они… на нервы действуют. Мать орала… что твой бывший ходит к тебе за моей спиной. Прости, прости… Я в это не поверил, конечно…

Он поднял на неё просящий взгляд – мол, скажи, что это не правда.

– А в пять абортов? – тихо спросила Соня. – Тоже – появились сомнения?

– Соня!

Она молчала, пытаясь понять – что это было, просто наговоры его матери, или за ней установлена настоящая слежка? Анька видела у подъезда «шпиона», но с тех пор никто здесь не появлялся. Соседи доложили? Но кому?

Соня понимала, как отреагирует муж, и всё-таки не сумела соврать.

– Мить, он был здесь. Один раз – был, – устало произнесла она, глядя ему в глаза.

– Что… Что ты сказала?! – не поверил ушам Митя.

– Что слышал. Он приносил ключи… Подожди, когда же… Сейчас вспомню. Да, точно – на другой день Вова попрошайничать заявился. Ты ещё всё выспрашивал, что со мной…

Митя уставился на неё испепеляющим взглядом, потом вскочил и убежал в комнату. Соня осталась на кухне. Она начала убирать со стола посуду, в голове у неё творилась сумятица. Она ни в чём не виновата, чтобы оправдываться, но ведь не рассказала, выходит – соврала. Значит, теперь он поверит чему угодно.

А Митя уже снова влетел к ней, схватил за плечи, дёрнув так сильно, что тарелка выпала из её рук и грохнулась в раковину, разбив любимую Сонину чашку.

– Что?! Отвечай, что?! Что он делал, что было – говори, отвечай, немедленно!

– Пусти… мне больно, не смей меня трогать! Ненормальный… – Соня попыталась освободиться.

– Сонь, Сонь… я ведь, и правда, псих! Весь в папашу! Говори, или я убью тебя. Честно.

Он смотрел на неё – с бешенством и мольбой одновременно. Нельзя было не пожалеть его сейчас.

– Митенька… – Соня обхватила его лицо обеими руками и принялась целовать, словно стирая гримасу страдания. – Митенька, родной мой, успокойся.

– Он дотрагивался до тебя, да? Что он сделал?

– Митя, хватит! – заорала Соня. – Я поэтому и молчала! Чтобы ты не бесился! Ничего не было. Он… отдал ключи. Но это был просто предлог.

– Зачем ты его пустила?!

– Я его не пускала! Он открыл дверь сам!

– Мразь! Козел ё…! Как он смел… Что, дальше, говори, что было дальше!

– Сказал, что знает, кто ты. Мол, я потому предпочла тебя, что ты сын Калюжного. Обозвал меня. Нёс всякий бред.

– Какой? Говори всё!

– Допытывался, хорошо ли мне с тобой в постели…

– И что? Что ты ответила? Он хотел, чтобы ты сравнила, да? Ну, и как же всё-таки – хорошо? Или он лучше?

– Ну хоть ты-то не начинай! – взмолилась Соня. – Его мучают комплексы, Мить! Я поставила его на место, он извинился. Сказал, что это от ревности. Что он… всё ещё любит меня.

– Дерьмо… – простонал Митя. – Что ещё?

– Боже, Митя, я испугалась – мне не нужно его любви… Не знала, как от него избавиться. Он рассказал про свою жену, как она вернулась к нему, а он её не пустил. Потом заявил, что я тоже к нему прибегу. Но меня он простит.

– Ещё чего! Не дождётся! – сквозь зубы произнёс Митя.

– Я ему так и сказала!

– Ты не ответила – он касался тебя?

– Попробовал обнять, – честно призналась Соня, решив больше никогда не врать мужу. – Я вырвалась. Он попросил прощения, сказал, что это был порыв.

Лицо у Мити перекосилось от гнева и ненависти.

– Потом ты позвонил – очень вовремя, – заторопилась Соня. – Я не могла подойти – боялась, что ты поймёшь и рванёшь домой. Стала его гнать. Тогда он ушёл. Предсказывал, что мы расстанемся недель через пять.

– Ну вот он и обломался! Прошло уже больше, да, Сонь? Да?

«Смотря от чего считать… если от прихода Жени – то и месяца не прошло», – подумала она, но вслух сказала:

– Мить… не сходи с ума!

– Это всё? Сонь, это точно – всё? Он больше не появлялся, не звонил?

– Не появлялся и не звонил.

Митя зажмурился, как от сильной боли.

– Это был единственный раз, когда я что-то от тебя скрыла! – сердито выкрикнула Соня. – Я же знала твой характер. Пожалуйста, Мить… забудь! Ума не приложу, как твоя мама могла об этом…

– Никак… – сумрачно произнёс он, всё ещё не открывая глаз. – Она просто всё выдумала.

– Теперь у тебя зародятся сомнения, да? – горько усмехнулась Соня. – Насчёт всего остального…

Муж поднял на неё измученные глаза:

– Я верю тебе, Сонь. Только тебе. Если я не смогу тебе верить, то не смогу жить.

– Я тоже, Мить… Я сама виновата. И ещё… что касается Наташи. Я постараюсь… в общем, давай никогда больше не будем… оба…

– Давай…

Вид у него стал просто убитый. Он посмотрел на неё, словно на что-то решаясь, и вдруг сказал:

– Сонь. Я тоже должен… признаться.

– В чём? – она замерла.

– У нас с Наташкой… кое-что было, давно. Всего один раз… ей в тот день восемнадцать исполнилось, она сказала, что совершеннолетняя, и затащила меня в постель. Я потом дико жалел об этом. Нельзя было… я же её, как родственницу воспринимал… Ну, объяснил потом… что это ошибка, и что больше никогда… Сонь, она мне даже не нравится, как женщина! Просто… знаешь, по глупости – предложили, не отказался. Кретин, короче.

Соня молчала, боль разливалась у неё по сердцу. Она, конечно, подозревала, что такое могло быть, не слепая же, видела – тогда, в ресторане, но надеялась, что всё это просто её ревнивые домыслы.

– Сонь! Я никогда её не любил! Никого до тебя не любил… Но вот она с тех пор… совсем чокнулась.

– Ты… был у неё первым, да?

– Представь себе, нет, а то бы вообще… Я знал, что у неё были до меня…

– Значит… – медленно начала Соня, – вот почему ты так трогательно к ней относишься. Прощаешь то, что даже матери не простил, то, что Наташа так меня…

– Потому что она от ревности двинулась! Потому что… потому что я сам в этом виноват, понимаешь?

– Да, – только и сказала Соня.

Отвернулась к раковине и принялась собирать осколки посуды. «Бьётся теперь регулярно», – мелькнула в голове нелепая мысль.

– Это было три года назад! – раздражённо бросил Митя.

– Да я всё поняла, Мить… ты не смог ей противиться… Может, и сейчас… как ты сказал: предложат – и не откажешься?

– Сонь… – он подошёл к ней сзади и крепко обнял, целуя в висок, щёку, краешек губ. – Ты же не ревнуешь меня к Кате… ко всем остальным.