— Джон, кто были эти люди? Чего они хотели?

— Обычные люди. А хотели… моей крови.

— Почему?

— Месть. Я — не друг людям, я тебе говорил.

Софи отрицательно покачала головой, сама не понимая с чем именно она не соглашается.

— Расскажи мне, — приказала она. — Я хочу знать правду.

Джон взял ее руки и нежно погладил, спрятав взгляд.

— Мне страшно тебе рассказать. Я знаю, ты отвернешься от меня. Навсегда. Ты человек и никогда не сможешь понять.

— Ну хватит, Джон! Я хочу знать! Я должна знать, что происходит. Мне сегодня… Господи, я чуть ума не лишилась. Расскажи мне правду немедленно. Я приказываю тебе!

Джон смотрел на нее с ужасом. Он зажмурился, собираясь с силами, и выпрямился. Заговорил он быстро и решительно:

— Эти люди, скорее всего, служат Альберту Рошу. Есть людское ведомство, секретное, из которого мы с Синаем забрали тебя и Нилана. Организация, которая следит за эльфами. Сейчас многие считают Роша сумасшедшим… но, наступит время, и его назовут пророком. Он один из немногих, кто догадывается о том, что эльфы ведут в людском мире дела. Что есть такие, как Нилан, изменившие свою внешность. С самого начала мы следим за людскими достижениями в науках, оружии и медицине. Когда появились первые химические анализы крови, Эльтан понял, к чему это может привести нас. Наша кровь… отличается. Попади она в руки к людям, и тогда выяснить кто перед тобой — эльф или человек — не составит труда.

— Хочешь сказать… — Софи нахмурилась. — За сотни лет эльфийская кровь ни разу не попадала к людям?

— О, если бы ты знала всю правду… — Джон закрыл глаза и криво усмехнулся. — Конечно, попадала, множество раз. Но Эльтан заручился многочисленными союзниками в медицинской сфере. У него есть… — Джон презрительно скривился. — Покровители. В высших кругах людской власти. Они так же не хотят, чтобы тайны эльфийской крови стали общедоступны. Поэтому эльфы никогда не пользуются людской медициной. Наша кровь не должна попасть в руки людей, чтобы они не могли доподлинно определять, кто перед ними — человек или эльф. Каждый раз, как возникает такой риск, Эльтан вмешивается через своих соглядатаев.

Софи пораженно моргнула.

— Так…

— Но Рош и некоторые другие подозревают. А те люди, что покровительствуют Эльтану… Они медленно затягивают петлю на шее моего народа, и скоро мы совсем не сможем дышать. «Согласие о Землях» будет нарушено, — сказал Джон тоном мрачного пророчества. — Нами или людьми, но оно падет. Перемирие скоро закончится, это все понимают. Эльтан старается отсрочить это, все еще считает, что он купил нам вечный мир. Что людская алчность имеет границы. — Джон презрительно хмыкнул. — Прошло триста лет, триста лет унижений. Люди забыли, что когда-то опасались эльфов. Они… перешли все мыслимые границы. Эльтану дозволено возвращаться в Сиршаллен лишь на месяц в году. Они приковали моего брата как цепную собаку к своей проклятой столице! А если он не вернется, в Сиршаллен войдут людские войска. Его вернут в Кайрин, даже если для этого придется стереть всех эльфов с лица земли. Вот в каком мире я живу. Мы все живем!

Софи пораженно моргнула.

— Н-но… почему Эльтан им так нужен?

Джон осекся.

— Это знание может стоить тебе жизни. Я не стану ей рисковать.

— Джон, я хочу знать. Я теперь тоже живу в твоем мире. И я хочу знать правду!

Джон сглотнул и поглядел на нее отстраненно.

— Изучая историю наших народов, ты не задавалась вопросом, почему люди подписали «Согласие о Землях»? Что такого могли дать эльфы, что им сохранили их жизни и даже отдали земли?

Софи почти не дышала.

— Я думала, что все хотели окончания войны и… это было… гуманно…

— Гуманно? Это слово означает милосердие для людей, а не для нас, — холодно отчеканил Джон. — Если хоть один эльф узнает, что я рассказал… Нет! Я не могу так рисковать.

— Я умею хранить секреты, Джон. Тем более твои.

— Нет. Да это… и не нужно. Тебе хватит и того, что ты узнаешь про меня. — Джон сглотнул и высвободился из объятий Софи. Она неловко слезла со стола. Джон сжал кулаки и поглядел на нее прямо. Улыбнулся. — В последний раз ты смотришь на меня так. Дай мне еще минуту насладится твоим взглядом.

— Да что ты там… Джон, ты же мне говорил, что не собираешься убивать никого.

— Убивать… нет.

— Тогда говори. Я смогу понять…

— Нет, не сможешь. Ни понять, ни простить… Прошу, не сегодня. Я… не могу. — Он отвернулся, но тут же повернулся к ней обратно. — Я прошу у тебя еще три дня. Мы поедем к владычице, потом к Владыке. Я покажу тебе старый город, мы посмотрим, как солнце садиться над Сиршалленом со сторожевого поста. А после… я скажу. Прошу, подари мне еще три рассвета, в которые ты будешь госпожой моего сердца, и это будет взаимно. Пусть потом ты станешь презирать меня, но подари мне эту малость. Я не прошу у тебя большего. — Джон взял ее руку.

Софи медленно провела пальцами по пальцам Джона. Что он собирался ей сказать? Софи стало страшно. В эту минуту она поверила, что после его слов… между ними все закончится. Что если у нее и правда есть всего лишь три дня? А потом… они с Джоном расстанутся. И она останется одна в Сиршаллене, презираемая ханти, без права даже перемолвится с кем-то парой фраз. Стоят ли секреты Джона такой жизни для нее? Может и правда сделать вид, что ее это вовсе не касается?

Софи осторожно коснулась повязки на разбитом лбу. Она вспомнила все страшные картины сегодняшней ночи. Хруст сломанной шеи, грохот клавиш рояля в темноте, журчание крови из порезанных артерий.

Софи посмотрела на Джона. Он стоял и ждал ее ответа, тревожно вглядываясь в ее лицо.

— Я… — сглотнув, прошептала Софи. — Я хочу знать правду. Какой бы неприятной она не была. Не могу я… закрыть глаза и притворятся, что все в порядке. Наверное очень зря. Но если…. — Софи сжала руку Джона и, отчаянно храбрясь, вскинула подбородок. — Если три дня — это все, что у нас есть, то я не желаю провести их, притворяясь благородной эльфийской девой! — яростно заявила Софи. — Я хочу провести эти три дня с тобой как… как твоя любимая.

Джон сглотнул, он, казалось, принял ее слова очень серьезно.

— Да, — Софи почувствовала что краснеет, но все равно не отступила. — Три дня... и три ночи. Не ханти и не госпожа сердца. А… просто твоя любимая девушка. Как… как у людей.

Джон провел пальцами по ее щеке, с чувственной поволокой наблюдая за своим прикосновением.

— Мне следует отказаться… Я должен отказаться, — прошептал он.

— Кому должен, Джон? — Софи покачала головой, глядя на него с нежностью. — Ты просто упрямый ребенок, ты знаешь это?

— Я не ребенок. Разве ребенок может… сомневаться в таком выборе. — Джон нехотя оторвал пальцы от ее кожи. — Только три рассвета… — Джон уничижительно усмехнулся. — Всего три, против вечности позора. И я не в силах отказаться. Как же я слаб… — болезненно прошептал Джон.