Она протянула руку, чтобы отследить резьбу и одновременно извлекая из кармана фотографию метки для сравнения. Когда ее пальцы проскользили по сапфиру, ее накрыла волна удовлетворения, будто в этом мире все в порядке.

Здесь все в порядке, нашептывали ей эмоции. Все хорошо.

Она развернулась, чтобы уйти, внезапно полностью удовлетворенная, забыв даже о том, что хотела поговорить с главными жрицами Природы.

Ей потребовалось сделать четыре шага, и лишь потом ее подозрения вернулись. Она застыла на полпути.

Алтарь не просто инкрустирован драгоценными камнями, камни заряжены магией.

Бросившись назад, она стала смотреть на них, но больше не дотрагивалась… Сапфиры можно превратить в камни удовлетворенности и довольства. Но это чувство возникло так основательно и так внезапно, что она даже не заметила болезненного укола ложных эмоций, проникающих в ее тело. Сапфир вовсе не был таким уж большим, чтобы создать такую иллюзию, а это означало, что прозрачные камни должны были быть бриллиантами – камнями-усилителями, не несущими собственных эмоций, но усиливающими другие.

Держась на расстоянии, она сравнила фотографию и гравировку. Да, она уверена: они совпадают.

Кто бы ни вставлял камни в алтарь, он знал, зачем он их вставляет – чтобы охранять тайны и отправлять любопытных подальше.

Крона еще раз оглядела комнату, пытаясь обнаружить дверь, которая привела бы ее в кабинет главного жреца. Она нашла ее за скульптурой Природы.

Будучи близнецами, Время и Природа были связаны многим. Это были две стороны медали, которые отражали и дополняли друг друга: у каждого божества было по две ноги, чтобы смело шагать, по четыре руки, чтобы крепко держать друг друга, и по шесть крыльев, чтобы быстро нестись по миру – у Времени ястребиные, а у Природы вороньи.

Соответственно, главные жрецы Времени и Природы и сами всегда были какими-нибудь близнецами. Не обязательно парой «брат-сестра» – им просто надо было быть многорожденными.

Близнецы считались благословением для любой семьи, но особенно для очень бедной. Соперничать в борьбе за право руководить городом-государством могли близнецы только благородного происхождения, но близнецы любого другого сословия считались святыми.

Дверь за скульптурой привела Крону в узкий коридор, который резко сворачивал, образуя острый угол. Кабинет соединялся и с храмом Времени, и с храмом Природы, что позволяло главным жрецам делить пространство со своим братом или сестрой. Видимо, точно такой же коридор шел и со стороны скульптуры Времени.

Крона дошла до другой двери, остановилась, прислушиваясь к голосам. Внутри все было тихо.

Она осторожно постучала.

– Войдите, – сказал женский голос.

Крона повиновалась.

Вдоль стен комнаты стояли книжные полки, а в центре – большой стол, за которым сидели обе жрицы, просматривая разные документы. Выглядели они лет на пятьдесят, были практически идентичны друг другу во всем, за исключением стрижек коротких седых волос. Сестры прижались друг к другу почти вплотную – так близко, что Крона сочла это неприличным. Казалось, что под столом они сплелись руками.

– Приветствуем вас, мадемуазель, – сказала близнец слева. – Что мы можем сделать для вас? Боюсь, мы должны попросить вас поторопиться, потому что мы ждем посетителя.

– Вы главные жрицы Времени и Природы здесь? Донна и Иллана Сандху?

– Мы.

Крона коснулась своего жетона регулятора в кармане юбки.

– У меня вопросы относительно символа на восстановленном алтаре в храме Природы – в частности, как он соотносится со знаком духовенства.

Они быстро отвели от нее взгляд, снова уткнувшись в лежавшие перед ними бумаги.

– Это старый обычай, который боги больше не приемлют, – ответила близнец слева.

– Почему вы спрашиваете? – спросила близнец справа. – Вы пришли с просьбой о защите?

– Если я скажу да? – спросила Крона.

– Тогда нам придется передать вас констебулярам, – продолжила правый близнец. – Вы, наверное, пришли проверить нашу веру. Котерия основателя в Асгар-Скане уже направляла многих таких посланников. Но с нами так легко не разделаться.

Котерия основателя была первой котерией, созданной самим Абсолоном. Именно там жили Первосвященники – те, с кем боги однажды говорили при синей луне. Все, кроме божества Непознанного, конечно. Они курировал все остальные котерии во всем Аркензире, обеспечивая согласованность служб, следя за тем, чтобы никакие «откровения» не распространялись без проверки.

Первосвященники для этих двоих были, как Мартинеты для Кроны.

К настоящему времени фото знака разворачивали и сворачивали так много раз, что на нем в центре образовались большие складки посередине, но символ все еще оставался совершенно белым на фоне серого большого пальца человека. Крона положила фото на стол перед ними, а затем сверху свой жетон регулятора.

– Я не из Котерии основателя. Раньше видели такое?

Женщина справа немедленно подняла монету, и глаза у нее расширились.

– Я пришла предложить вам милость и защиту в обмен на все, что вы знаете о людях, которые в настоящее время используют этот знак.

Близнецы встали, но по-прежнему крепко держа друг друга руками. И именно тогда Крона сообразила, что они не могут отпустить друг друга – они были соединены друг с другом в груди, около плеча, и держаться за руки, казалось, было для них самым простым способом положить их руки ближе друг к другу.

– Благодарю богов, – сказала сестра слева. – Мы только пытались следовать канонам службы. Мы понятия не имели, что они…

– Иллана, – резко оборвала ее сестра.

– Прости, Донна, но я больше не могу это терпеть…

– То, что она предъявила жетон и говорит, что она регулятор, не значит, что она им является. Она могла быть заодно с Котерией основателя или с ними. Пророк мог ниспослать нам испытание.

– У меня здесь коллеги на улице в полной форме, – оживилась Крона. – Они проводят вас в безопасное место, под охрану Дозора.

– Сейчас? – спросила Донна с недоверием.

– Чем раньше, тем лучше.

– Мы не можем уйти сейчас, пока…

Жрицу прервал стук в дверь.

– Сестры?

– Это Джексон, – выдохнула Иллана и посмотрела на сестру. – Что, если он видел других регуляторов? Что, если он начнет подозревать что-нибудь?

– Что? – спросила Донна. – Регуляторы имеют право прийти, куда угодно. С чего бы ему думать, что это связано с нами.

Едва Крона успела убрать свой жетон и фото и сунуть их в карман, как дверь со скрипом открылась.

– Сестры, вы… О, здравствуйте.