Линия жизни обрезана? Ладно, это понять ей было под силу, она ведь уже умерла. Не предопределенная судьба? Выходит, раз нити обрезаны, то никто не сможет знать, чего ей ожидать в будущем? Она не сможет получать предсказания, ей придется полагаться лишь на себя?

— Отчасти я тебя поняла, но что значат твои слова о богах? У богов тоже нет нитей жизни?

Кайдис кивнул.

— Ага, я об этом в церкви судеб узнал. У богов нет судьбы, только предназначение. Как у инструментов. Вещи и оружия ведь не могут решать, в чьи руки они попадут. Только человек, владелец вещи, вправе решить, как этой вещью распорядиться.

— Говоришь так, будто уже встречал богов.

Он усмехнулся.

— А ты не встречала? Я думал, ты с ними виделась, раз вернулась в прошлое.

— Все сложнее, — Делия снова хмурилась. — Я не понимаю причин, по которым вернулась. Мне, знаешь ли, — передразнила она Кайдиса, — никто не объяснил, почему я ожила.

— Ну… Хоть я тебе и сказал недавно, что тебе пришлось убить себя, но говорил я не буквально. То есть я точно не знаю, было ли твое возрождение решением бога, или ты убила себя по собственной воле, когда тебе грозила опасность… Знаю только, что все вышло, как вышло. Ты здесь, ты жива, а это спасло и меня.

Помассировав лоб ладонью, Дели оглядела библиотеку.

— Как такое возможно, что человек может убить сам себя и при этом не умереть?

— Не меня об этом спрашивать нужно. Я знаю только, что все проклятья и благословения богов — это проявление внутренних сил самого человека. Если бы тебя убил другой человек, то ты бы, наверное, умерла. Ты когда-нибудь задумывалась, почему слышишь колыбельную, а не видишь на лбу человеку дату смерти?

Дели покачала головой.

— Думаю, все дело в намерении, — сказал Кайдис. — Боги и люди разные по природе. Боги могут предвидеть, могут влезать в жизни людей, но по природе своей они сами не знают, что делают. Они просто знают факты, а как этими фактами распорядится человек — это уже его выбор. То есть богам известна теория, а практику могут воплощать люди. Например, дети бога правды слышат ложь, но лгать им не запрещается. Боги дают им это знание, а люди уже решают, что с ней делать. Дети Осколка войны наделены физической мощью, но эту силу они используют только по своему разумению. Так и ты. Ты наделена силой чувствовать намерение тела умереть или убить. Когда человек умирает своей смертью, по причине болезни, эта смерть идет как бы у него изнутри. Она намеренная и вызванная слабостью тела. Когда другой человек решает кого-то убить, то это опять же слышится как колыбель, потому что человек уже решил, что отнимет чью-то жизнь, а значит, тоже соприкоснется со смертью. Сложная и запутанная система, но я так понимаю, ты намеревалась умереть, поэтому и умирала, но не в обычном понимании этого слова — ты скорее заставила свою душу вернуться в момент, когда она еще не испытывала этого намерения умереть, но это только мои предположения.

— Если следовать этой логике, то достаточно переубедить тело или человека избирать смерть? По-твоему, я могу перенаправить душу на новый путь?

Кайдис пожал плечами.

— Может так оно и есть. Когда человек решает сделать что-то, исходом чего и будет смерть, тогда ты и начинаешь слышать колыбель. Если человек уже болен и умирает, то тоже самое. Этот процесс уже запущен. Можно сделать новый выбор или повлиять на этот самый выбор, тогда злой рок минует смертника, однако… Ты, к сожалению, не можешь знать, изменят твои действия судьбу человека или нет, — Кайдис подскочил с места. — Вот поэтому тебе и нужен я!

Звучало убедительно и самую малость дико.

— А что означали твои слова в храме бога Начал? Слова о похищенных детях?

Кайдис нахмурился, но постарался взять себя в руки.

— Пропажи детей в нашей стране не редкость. Верховные боги благословляют только детей, поэтому многие желающие обрести эти силы идут на что угодно для этого. Кто-то пытается украсть благословения, кто-то крадет детей и делает их слугами своих домов. Но странно другое. Есть люди, похищающие детей не только ради благословений. Они делают это как будто по указке. Как будто это какая-то подпольная организация.

Делия долго думала. На ум пришел случай со служанкой, которая пыталась похитить Мейтона.

— И как ты узнал об этой организации?

— Как-как… — мальчишка втянул больше воздуха в грудь и медленно выдохнул. — Я один из тех, кого однажды украли и выкупили. Меня сделали сосудом души для сына знатной семьи, мне грозила смерть, — голос Кайдиса становился все тише, но он вдруг специально заговорил громче и четче. — Но как видишь, я выжил и теперь хочу отомстить этим людям за смерть своего брата. Из-за них мне почти пришлось умереть!

«Люди охотятся за благословениями? Ты тоже можешь стать их жертвой?» — подал голос ноан.

«Не переживай, меня не украдут, за мой жизнью только один ты охотишься», — сказав это, Дели задумалась.

Что ж, выходит, что благословения и проклятья, как и говорил однажды смотритель библиотеки, и впрямь две стороны одной проржавевшей медали. Никто из детей не защищен. Что проклятые, что благословленные, даже обычные дети без сил — все могут оказаться жертвой чьих-то нападок.

— Боги… Это ведь они допустили существование этих проклятых сил. Разве не из-за них мы живем как в кошмаре? — сказала вслух Делия.

Кайдис легко улыбнулся и, схватив ладонь Делии, сжал ее в пальцах.

— Говорил же, намерения богов чаще всего были прозрачны. Если бы боги и правда были против людей, то мы оказались бы в большой опасности, — он засмеялся, но этот нервный смешок не внушал Делии и капли доверия.

— А ты, случаем, не думаешь, что за всем этим как раз и стоят боги? Может в их планах извести человечество нашими же руками? Вдруг и такие бывают?

Кайдис перевел взгляд на книги. Он долго рассматривал стеллажи, пока не выдал с усмешкой:

— Люди написали так много книг, а полезного в них до одури