так! — пытался переубедить девушку Кайдис.

Амина кивнула.

— Что вы, не оправдывайтесь, юный господин. Моя сестра, чтобы вы знали, заявила о намерениях выйти замуж за соседского мальчика, когда ей было двенадцать. Сейчас они и правда женаты.

Две пары удивленных глаз уставились на служанку.

— В двенадцать?! — завопил Кайдис.

— У тебя есть сестра?! — поразилась Делия.

Амина покачала головой и усмехнулась. Она не стала смотреть на детей и смеяться над ними сильнее. Вместо этого она вышла, дав им продолжить беседу, а Делия тут же выдохнула, мысленно поблагодарив понимающую служанку.

— Ты только что видел, это место не совсем подходит для разговоров.

Кайдис кивнул.

— Да… Зря я начал…

Делия его перебила.

— Я отведу тебя в библиотеку, там нам не помешают.

Глава 30. «Наследник»

За десять дней до Дня Сотворения

— Господин, леди Притт снова попыталась нанести вред служанке… — дворецкий откашлялся. — Кхм, у нее это вышло.

Кайдис вздохнул, кружка в его руках дрогнула, тело вытянулось по струнке, и даже глаза остекленели и напомнили собой глыбы льда.

— Я вас предупреждал, нужно за ней постоянно следить и не допускать, чтобы в ее руки попадало острое и горячее.

— Простите, впредь слуги будут внимательнее.

— Внимательнее? Ха, как же! С ней нужно вести себя не просто внимательно, с ней, как с огнем, нужно всегда быть предусмотрительным и осторожным! — голос Кайдиса, что по началу казался спокойным, с каждым словом все больше срывался на крик. — Это женщина не в себе, она больше не та, какой ее знала прислуга, пускай эти преданные идиоты даже не пытаются к ней приближаться.

Кайдис отставил чашку в сторонку, стараясь себя успокоить. Толку-то в его злости и в предупреждении слуг? За сумасшедшими не уследить, а в этом доме, к несчастью, все сумасшедшие: и ушедшая на «заслуженный» отдых хозяйка, и слуги, да и он сам нисколько не лучше. Будет славно, если эта женщина не попыталась кого-то убить, и будет здорово, если прислуга не подставит для этого свои глупые головы.

— Простите, что испортил вам настроение, господин.

— Ладно. Сделанного не воротишь, так что позаботься о служанке, а я позабочусь о матушке.

Приподнявшись со стула, Кайдис поправил манжеты. Он провел пальцами по уложенным волосам и сбросил с рубашки невидимые пылинки. Нельзя дать заметить оплошность в его внешнем виде, матушка этого не простит.

Кайдис спустился по коридору, пока не достиг нужной двери, перед входом выждал пару минут, пару раз помолился и после с улыбкой отворил тяжелую дверь.

— Доброе утро, матушка, неужто снова буяните? — полилась из его рта приторно-сладкая речь.

Ласковый тон ввел женщину в ярость, ее холодный неистовый взгляд заметался в разные стороны.

— Не смей звать меня матерью, гнилое отродье! Я вырву твой поганый язык! Скормлю тебя псинам! — она сорвалась с места, но Кайдис, оставаясь все также спокоен, выставил руку вперед. Невидимые путы охватили тело графини, и одна из невидимых нитей туго оплела ее тонкую шею.

— Отпусти меня, сволочь! Отпусти!

— Ладно, миссис Притт, будь по-вашему.

Он самую малость ослабил хватку.

— Я тебя придушу! Выпусти меня!

Сын судеб вздохнул.

— Миссис Притт, и вам еще не надоело? — видя, как горло женщины покраснело, он ослабил нити еще чуть сильнее. — Если так не хочется меня видеть, не стоит вредить окружающим. Корчите из себя жертву? — он рассмеялся. — Вы вправе уйти отсюда, когда пожелаете! Вправе пойти в церковь и рассказать всем о монстре, что забрался в ваш дом и чужие умы. Почему вы еще это не сделали? Я ведь дал вам на это добро!

Женщина зарычала:

— Лживый ублюдок!

— Ну вот снова вы, — он покачал головой. — Если не хотите бежать, то хотя бы прекратите наносить людям вред. Они не виноваты в ваших грехах, госпожа, — глаза Кайдиса похолодели. — Если вы не усмирите свой гнев, я заставлю вас пройти через все, что довелось испытать мне и нашей с вами прислуге. В этот раз я не лгу, можете быть уверены.

Он вышел из комнаты, окончательно отпустив нити. Женщина все еще выкрикивала ругательства, но Кайдис ушел так далеко, что слова превратились в обрывки. Миссис Притт его так яростно проклинала, но он уже давно смирился с проклятиями. Он и сам отлично проклинал сам себя.

— Велеть подать госпоже успокоительного отвара? — поинтересовался дворецкий.

— Да, и мне принесите, я буду в саду. Нужно остудить голову.

Кайдис вышел во дворик, снег красиво лежал вдоль дорожек, а ветер нес в себе свежесть нового дня. Так спокойно. Ему нравилось наслаждаться этой прохладой, она остужала пыл, очищала разум и голову, застилала тяжелые мысли пеленой студеных сугробов.

Он приблизился к склепу и, опустив капюшон, поклонился. У знатных семей было принято хоронить прах членов семьи в одном месте. К счастью, пепел Кайдиса в этом склепе никогда не останется. Его пепел вырвется на свободу, опадет словно снег на земли Итевы и однажды исчезнет.

Все однажды закончится.

— Эй, Варти, твоя мать снова желает мне смерти, — Кайдис остановился, склонив голову над могилой. — Она говорит, что я лживый ублюдок, не далеко от истины, да?

Он засмеялся, и пара горячих слез скатилась по алым от холода щекам.

— Я ведь просил тебя не бросать меня с ней наедине, умолял не умирать. Зачем ты так со мной?

Теперь он зарыдал. Чистенькими манжетами он принялся утирать свои слезы, теперь они уже не были так опрятны.

— Варти, какой же ты… Ты… — голос перешел в рык. — После смерти схвачу все твои нити, привяжу их к себе, тогда ты не посмеешь сбежать!

Кайдис уселся на корточки и принялся вытирать платком упавшие слезы. Несколько капель опали на крышку пустого надгробия, нельзя их так оставлять. Ему вряд ли понравится, что Кайдис снова начал рыдать. Варти не любил, когда Кайдис рыдает.

Сын судьбы усмехнулся и уселся на каменный пол.

— Эй, Варти, а