В принципе, «Домострой» в области телесных наказаний не выдумывает ничего нового, и выказывает намного больше человеколюбия, чем тот же Ветхий Завет, где призывают: «Кто любит сына своего, тот пусть чаще наказывает его… нагибай выю его в юности и сокрушай ребра его… (Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова, гл. 30)».

Главе дома «Домострой» предписывает ежедневно советоваться о важных делах со своей «половиной», обсуждать с ней свои планы и намерения при сохранении своего первенства при окончательном решении. Это напоминает отношения царя и земли в лице Земского собора, имеющего совещательные права при решении важных проблем. Обязательным требованием семейной жизни «Домострой» выдвигает любовь и уважение супругов друг к другу. Жена не просто хозяйка в доме, она – «государыня», которая имеет право распоряжаться действиями детей и слуг и даже торговать излишками произведенных в домашнем хозяйстве товаров. А «государь»-муж отвечает за общие решения и отношения с внешним миром, от покупок продуктов на рынке до взаимоотношений с государством.

Таким образом, «Домострой» становится одним из элементов построения новой социальной общности в Русском государстве, которую спроектировал и осуществил первый русский царь Иоанн Грозный – «земской», или «народной» монархии, включающей наряду с жесткой вертикалью власти и систему народной демократии: выборность местной администрации и Земские соборы. Подобно государству, в семье XVI века также есть и демократия, и жесткая вертикаль власти.

«Домостроительство», или экономика семьи занимает значительную часть «Домостроя» Сильвестра от внутрисемейных дел, таких как приготовление пищи, рукоделие или хранение хмельного под замком до действительно, как сейчас бы сказали, малого семейного предпринимательства: как открыть торговую лавку, организовать работу соляной варницы или мельницы и как платить с них налоги. Так что «Домострой» это действительно «Экономикон» Московской Руси.

Но, как мы видели, книга протопопа Сильвестра больше чем просто пособие по домоводству или учебник по малому бизнесу. Это книга, которая охватывает все стороны тогдашней жизни русского человека, указывает семье ее роль и место в политической и социальной системе Московского царства в переломную эпоху его развития, эпоху становления нации, национального рынка и национального государства в России.

⁂

Сохранил ли «Домострой» в наше время хоть что-то из своего былого значения, или он превратился в «памятник древнерусской литературы», интересный лишь ученым-историкам и любителям отечественной старины?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны сравнить две исторические эпохи: время правления первого русского царя Ивана Васильевича Грозного и начало XXI века. Казалось бы, что между ними общего? Но если абстрагироваться от деталей эпохи и обратить внимание на ее главные черты, то мы увидим, что и XVI век, и ХХI являются переломными моментами в развитии человеческой цивилизации в целом и нашей страны в частности.

XVI век можно с полным основанием считать началом Нового времени: по всей Европе идет процесс образования централизованных государств, буржуазия (в широком смысле этого слова, не только как новый класс, но и как жители городов) требует себе политических прав, развиваются мануфактуры, создаются национальные рынки, складываются нации в современном понятии. Первая буржуазная революция – в Нидерландах – возвещает о начале конца старого мира. Этот кровавый период эмансипации города и горожанина продлится до конца Наполеоновских войн и принесет Европе неисчислимые бедствия, сотни тысяч жертв, войны и голод, но в результате сделает Европу владычицей мира, метрополией нескольких колониальных империй: Британской, Испанской, Голландской, Французской. До сих пор Европа пожинает плоды той эпохи, горделиво навязывая всему миру свои «общечеловеческие ценности».

А на восточной границе Европы, в России, процесс перехода к Новому времени, хотя и начался в то же время, что и на Западе, но пошел иным путем. Благодаря особенностям развития русской цивилизации, отсутствию в Русском государстве феодализма, по крайней мере, в его европейском варианте, что привело и к отсутствию противостояния города и феодала, революционные изменения Нового времени шли не в виде буржуазной революции «снизу», а в виде эволюции «сверху». Перестройка Иваном Грозным здания Российской государственности прошла хотя и не бескровно, но, в основном, мирно. Орудием этой перестройки стала опричнина, которая, как инструмент в руках хирурга, позволила царю оперировать точечно, оставляя в русском обществе все здоровое и пригодное для новой эпохи. А результатом социально-политической операции стала «народная», или «земская» монархия, основанная на местном самоуправлении, Земских соборах и жесткой вертикали самодержавной власти. Боярско-княжеская олигархия оказалась отодвинута на обочину истории, заработали социальные лифты наверх для сотен и тысяч неродовитых людей, которые получили возможность стать военачальниками, государственными чиновниками, предпринимателями, таких как Василий Грязной, братья Строгановы, Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский (Малюта), да и будущие цари Борис Годунов и Михаил Романов были из той же «обоймы». Россия вышла на старт новой эпохи вместе с другими европейскими странами, но в лучших по сравнению с Европой условиях социального мира и социальной справедливости.

К сожалению, после смерти Ивана Грозного произошел боярско-княжеский реванш, а через 20 лет после гибели великого царя, отравленного в 1584 году, началась Смута, обусловленная династическим кризисом и некомпетентностью Бориса Годунова, который не смог адекватно управлять Российским государством.

Пришедшая после Смуты к власти династия Романовых и вовсе обратила нашу историю вспять, позаимствовав на Западе самую реакционную и отжившую форму организации общества – крепостное право – и передав государственные земли в наследственное владение помещикам. Это, а не пресловутое татаро-монгольское иго, затормозило развитие России и привело, в конце концов, к кровавой революции в нашей стране – через 200 лет после того, как окончилась Французская буржуазная революция.

Таким образом, войдя в Новое время одновременно с передовыми государствами Европы, Россия смогла окончательно перейти к новому способу производства самой последней из всех европейских государств – позже таких аутсайдеров, как Германия и Италия, сделавших это в XIX веке. Но это не отменяет тот факт, что и для России XVI век стал веком Нового времени, в результате чего у нас были и свои экономические, политические и социальные преобразования, и своя эпоха географических открытий, в результате которой Русское государство охватило 1/6 часть суши – от Балтики до Аляски.

Вернемся теперь в наше время.

Как и 500 лет назад, мировая экономическая и политическая система переживает кризис. Эпоха капитализма закончилась в момент образования глобального рынка (ознаменованного созданием ВТО) – больше возможностей для экспансии в пределах планеты у капиталистической системы нет. А это значит, что возникшие вместе с капитализмом как его атрибуты политические нации и национальные государства уходят в историческое небытие вслед за почившим в бозе национальным рынком, границы которого были уничтожены глобалистами с помощью ВТО. В мире назрел не просто очередной экономический кризис, мы стоим на пороге всеобъемлющего системного кризиса. Хозяева мира оказались перед непростой задачей: санкционировать слом всей капиталистической системы мирохозяйства с переходом к чему-то новому, или провести реконструкцию существующего мироустройства, чтобы, поступившись меньшим, сохранить основное?