Ликвидировать всю эту политическую, экономическую и духовную разноголосицу было тем более важно, что Россия в XVI веке, как и ряд европейских государств, вошла в Новое время – время строительства наций, национальных рынков и национальных государств. Те страны, которые преуспели в таком строительстве, стали на несколько веков мировыми лидерами, великими политическими и экономическими державами (Англия, Нидерланды, Россия, Франция).

Те, которые не смогли или не захотели захватить ветер исторических перемен парусами своих государственных кораблей, стали аутсайдерами (Германия, Италия) или вовсе исчезли с карты мира на долгое время (Польша).

Первый русский царь Иван IV Васильевич, будучи всесторонне образованным, хорошо зная историю (он лично редактировал Лицевой свод – крупнейший в то время на Руси труд по всемирной истории от «сотворения мира» до второй половины XVI века), обладая широчайшим кругозором, отличным аналитическим умом, как никто другой из государей той эпохи понимал исторический процесс. Все его действия в качестве государственного деятеля были направлены на то, чтобы вывести Россию в ряд «первостатейных» государств в политическом, экономическом и военном аспекте.

Но вопрос состоял в том, какими путями надо было идти, чтобы решить стоящие перед страной задачи и придти к намеченной цели? Царь, даже самодержавный, находился в центре пересечения интересов различных групп тогдашних элит, должен был учитывать их реакцию, положительную или отрицательную, на те или иные меры, сохранять балансировку государственного механизма и, по возможности, избегать «резких движений». Необходимо было найти для нового государственного устройства новую социальную основу (выбор был сделан в пользу дворянства), новое политическое устройство (созданную Иваном Грозным государственную систему можно охарактеризовать как «земскую», или «народную» монархию), утвердить в согласии со «всей землей» новый свод законов (Судебник 1550 г., принятый на первом Земском соборе), привести к единообразию церковь (что было решено в основном на Стоглавом соборе), финансовую систему (единая валюта), торговлю и сбор налогов (реорганизация таможенных сборов), армию (создание стрелецкого войска – первого регулярного войска в Европе) и многое другое – от образования до почтового сообщения.

Все эти реформы государственности назывались на Руси в XVI веке «домостроительством».

Какой же идеал Русского государства видел первый русский царь и его окружение? Любые аспекты социально-экономической и политической жизни того времени оценивались современниками исключительно в неразрывной связи с духовно-нравственным состоянием общества. При этом духовность понималась не как нечто абстрактное, а как конкретно-историческая необходимость, как стремление к правде и справедливости здесь и сейчас. Ведущие русские мыслители XVI века разрабатывали теории государственного устройства, руководствуясь при этом принципом «Божественного домостроительства»… Такой подход позволял наилучшим образом формулировать и утверждать идеи государственного строительства России, отвечающие внутреннему духовному складу и религиозному чувству русских людей[424].

Предполагаемый автор-составитель «Домостроя» и знаменитый фронтмен[425] одной из аристократических группировок того времени – «Избранной рады», протопоп Сильвестр в своем «Послании к царю Ивану Васильевичу» описывает образ идеального с точки зрения Божественного закона царя, правящего по Божьей воле: «Понеже Государь в православной своей области [тут «область» – государство] Богом поставлен и верою утвержден и огражден святостью, глава всем людям своим…», то он должен, не отступая от Божественной правды и истины-Христа «судить людем своим вправду и нищим [тут – незнатным людям] своим истинною и судом праведным».

Святой Максим Грек учил, что самодержец не просто «держит власть» как ему изволится, а, строго следуя закону и правде Божьей, «сам себя держит» в их рамках. То есть, даже самодержавный царь ограничен в своем правлении Божьими правдой и «благозаконием» и действует в рамках нравственных – Божественных – законов. Закон Божий и правда Божья для мыслителей того времени выступают как глубинные свойства бытия, всего сущего. Составная и неотъемлемая часть бытия – государственность. Отсюда и нравственный статус верховной власти, которая толковалась как осуществление Божественной правды[426], а не человеческого произвола.

Но домостроительство Российского государства, которое русские называли «подножием Престола Господня» и «Домом Пресвятой Богородицы» было невозможно без участия всего «крестианства», всей полноты нашего народа.

Перефразируя прописную истину «семья – ячейка общества», можно сказать и сильнее: семья – столп, на котором любое общество держится. Поэтому государственное строительство в России всегда начинается со своего фундамента, с домостроя – устроения семейной жизни во всех ее аспектах, от рождения и воспитания детей до ведения домашнего хозяйства и отношений с внешним миром и государством.

Это, как и любая другая прописная истина, было издавна знакомо и понятно людям, причастным к государственным делам. Понятно это было и государевым людям XVI века. Поэтому не вызывает удивления тот факт, что один из них, придворный протопоп и известный политический деятель эпохи Ивана Грозного, Сильвестр, решил написать (скорее – собрать воедино народную мудрость, дополнив ее мудростью своего жизненного опыта) поучение для семейной жизни под названием «Домострой».

В сильвестровской редакции «Домостроя» отразились те тенденции, которые были трендом в России XVI века.

Во-первых, это сакрализация высшей власти. После того, как Русское государство стало свободно от протектората Золотой Орды, власть великих князей, прежде имевшая источником волю золотоордынского хана, стала самодержавной. Но даже самодержавная власть, как было сказано выше, осуществлялась в рамках Божественных установлений. Если раньше, при Золотой Орде, Русская Православная Церковь могла только соглашаться (или не соглашаться) с ханским выбором Великого князя, то теперь церковное помазание на царство стало единственным легитимным утверждением Белого (то есть свободного, самодержавного, никому не платящего дань – сравни с «обеленная слобода») русского царя. Симфония священства и царства приобрела на Руси новое звучание. Многократно возросла роль Церкви в политической жизни страны, но столь же многократно увеличилось и влияние царя на Церковь по сравнению с влиянием прежних Великих князей, что проистекало, прежде всего, из самого царского (императорского) статуса как, говоря словами святого равноапостольного Константина Великого, «внешнего епископа церкви». Вопрос о легитимизации власти, о передаче власти от предшественника к наследнику был одним из самых животрепещущих на протяжении как минимум трех поколений московских князей, начиная от Ивана III и до Ивана IV, пока при последнем обществом не были приняты определенные формы такой передачи, включающие наследование от отца к сыну, утверждение Земским собором и венчание на царство Церковью.