— Ты гений! — воскликнула я и вскочила на ноги.

Не чтобы избежать затягивающей близости. А просто от восторга.

— Кого отправим в другой мир, чтобы восстановить баланс? — рассмеялась я.

Вот она, настоящая надежда! В тот миг я забыла обо всем. О наших трениях с Гадором, о своем гневе на него. Обо всем.

Впервые в этой истории наступил настоящий прорыв!

— Подожди, — охладил мой пыл Гадор. — Сначала нужно потренироваться на неодушевленных предметах. К тому же я еще не подобрал режим энергии, то есть вашего «квантового скачка»… И еще. Тебя отправить обратно мы не можем. Ведь мы будем подавать «дополнительную энергию». А значит, ты не сможешь вернуться в свой мир. Только скакнуть еще «выше», в еще один неведомый другой мир. Так что даже не просись в добровольцы. В неведомый опасный мир я тебя не отпущу. Этим способом ты от меня не избавишься…

А я и не собиралась, подумала я. В мои планы входило остаться здесь или вернуться в свой мир. Оптимальным я вообще считала то, чего изначально хотел Гадор — обрести способность ходить по мирам. Это позволило бы мне курсировать между Землей и этим миром.

Ведь даже с учетом того, что я «послала» Гадора, мне есть что здесь делать. В самые короткие сроки этом мир стал «моим».

— В общем, думаю, в ближайшие дни я ее доработаю, — закончил Гадор. — Останется испытать. И еще… — он задумчиво вздохнул и устало поглядел на меня с болью взгляде. — Анечка, милая, скажи, ты правда хочешь, чтоб я с тобой развелся?

Я прямо опешила от такого вопроса. А внутри сверкнула боль вперемешку с возмущением.

Что? Он согласен со мной развестись?

В голове вихрем пронеслись самые разные мысли. Противоречивые и даже смешные.

«Ох, ну наконец!»

«Что? Так просто? Так быстро?!»

«Ты с ума сошел?!»

«Нет, так не пойдет! Правила просты: я убегаю, ты догоняешь! Какое «развестись» от тебя?»

«Ага, доигралась!»

Я остановила хаос в голове и уставилась на Гадора.

— А что? Теперь ты хочешь со мной развестись? — спросила я жестким ехидным тоном, хоть вовсе и не хотела говорить таким.

— Нет, — грустно, устало и искренне ответил Гадор, и столь же грустно посмотрел на меня, — Не хотел и не хочу. Правда. Ты нужна мне по-прежнему. Мне, проклятье, плохо без тебя! Но… Просто я подумал следующее. Не исключено, что нашему миру и нам всем осталось так мало времени на жизнь. И любой хочет его прожить счастливо. Так что, если ты считаешь, что будешь счастливее без меня, если считаешь, что меня нельзя понять, и тебе будет лучше без меня — то я дам тебе развод. Выходное пособие, отдельный дом — это все тоже дам. Об этом не переживай. Ну так что? — усмехнулся он. — Действительно хочешь? Тебе будет лучше?

Я замерла с отвисшей челюстью. «Я подумал, что если ты будешь счастливее без меня, то я дам тебе развод…» — эхом прозвучало у меня в голове.

Это было… это были слова любви. Я не дура, чтобы не понять этого! Он вовсе не хочет развестись, но готов сделать это ради меня. Отпустить меня, как отпускают любящие, если другой хочет уйти.

О Боже!

Это что-то новенькое… Таким Гадор еще не был.

В тот момент я была готова искренне поверить в его любовь ко мне.

Слезы просились на глаза, я едва их сдерживала.

— Гадор… милень… Гадор, подожди, — сказала я. — Да, я хочу! Вернее — не хочу! Вернее… я хочу развестись только в том случае, если ты… так и не признаешь свою неправоту. Если не извинишься по-человечески. Проклятье! Да я ведь тоже не развестись с тобой хочу! И не избавиться от тебя! А хочу, чтобы ты понял меня и извинился хотя бы! Обещал больше так не делать! Хотя бы так!

В глазах Гадора сверкнула новая молния боли.

Он резко сложил руки на груди и отвернулся к окну. Пару мгновений задумчиво смотрел в него, а я ждала ответа. Как приговора.

— Аня, послушай, — он, наконец обернулся ко мне. — Хм… — горькая усмешка. — Было бы так просто… пойти тебе навстречу. Что, в сущности, стоит любому из нас сказать то, что он не думает? Извиниться, когда не считаешь себя виноватым… Ничего не стоит. Но… есть кое-что, что я всегда замечал в тебе. Ты сумасшедшая, странная, восхитительная иномировая, и ты всегда… остаешься собой. Всегда верна себе. Среди людей это не столь часто встречается. Вот и я тоже. Дракон всегда остается драконом. За что извиниться? За твою боль? Я чувствую ее, как свою. Мне очень жаль, что тебе пришлось ее испытать. Но я не считаю, что мы так уж виноваты. Мы действительно не додумались до других вариантов… Я не могу раскаиваться в нашей несообразительности.

— А я по-прежнему думаю, что не захотели подумать! Потому что так было удобнее… — гнев начал вытеснять умиление.

— Аня, проклятье! Мы ходим по кругу! В свою очередь… я не обижен на твою обиду. И на твою дурь! Но… мне бы, знаешь, тоже хотелось бы, чтобы ты поняла меня. Что же… если ты считаешь, что меня нельзя понять и простить…

— Да нет, Гадор — можно! Но если ты сам признаешь, что есть за что прощать! Я хочу тебя простить, но для этого нужно, чтобы ты как-то… ну хоть как-то извинился по-настоящему! Чтобы было ясно, что больше ты так не сделаешь!

— Проклятье… Ну что же, видимо, тебе и верно без меня лучше. И верно… Моя голова вечно занята сохранностью мира — ты права. Неважный из меня муж. Видать, совсем не моя роль, — жесткая усмешка. — Возможно, и верно лучше…

— То есть не будешь извиняться? Не признаешь, что следовало хотя бы поискать другой вариант?

— Могу — чисто технически. Не в силу собственных убеждений.

— Проклятье, Гадор! Тогда — развод. Что для этого нужно сделать?

— Очень просто, — его глаза зло сверкнули.

Теперь явно и он был зол на меня. Как я — на него. Мало того, что согласен развестись, так еще и не признает свою неправоту!

…Мы и верно ходили по кругу. Балансировали на грани, готовые вот-вот сорваться в пропасть…

Он достал из ящика стола бумагу, и я узнала в ней наше «свидетельство о браке». Развернул и указал мне на последнюю строчку. Она гласила «Аннулировано такого-то числа такого-то года».

Боже, как просто, подумалось мне… Как горько и просто!

— Я всего лишь должен поставить здесь свою магическую подпись. И ты свободна, — снова зло сверкнул глазами и взял самопишущее перо. — Готова?

— Да, валяй, подписывай, — пробурчала я, чувствуя, как все же срываюсь в эту пропасть.

Может быть — из-за собственной не знаю уж чего. Глупости? Упрямства? Из-за его упрямства? Из-за чего, Боже?!

А Гадор занес перо над бумагой, как меч над головой преступника.

И тут…

Это было совершенно неожиданно, и время словно замедлилось.