Но самое удивительное заключается в том, что в этих сказаниях (кроме разве что «Гренландской песни об Атли») Аттила предстает мудрым и милостивым государем, величественным, несказанно могущественным, прямо-таки воплощением земной власти и набором добродетелей, присущих идеальному правителю. Лишь местами он представляется слишком незлобивым и чересчур терпимым (видимо, в силу своего преклонного возраста). В одной из «авентюр» (глав) «Песни о Нибелунгах» Аттила (Этцель) даже посещает богослужение в христианском соборе. Если вспомнить о кровавых сценах, разыгравшихся в присутствии исторического «Бича Божьего» перед римскими христианскими соборами в Диводуре и Дурокарторе, о разрушении храма Святого Евхария в Августе Треверов, нельзя не поразиться прихотливому полету человеческой фантазии…

Сказители неустанно воспевали царский двор Аттилы. Особенно в эпоху миннезингеров, труверов, менестрелей, трубадуров, разъезжавших от замка к замку и зависевших от милости и щедрот того или иного феодала, в поисках истинного покровителя муз, великодушного мецената. Возможно, наиболее образованные из этих певцов-рапсодов даже читали Приска или слышали пересказы его сообщений о певцах, услаждавших на пирах гостей Аттилы и самого могущественного владыку гуннов, видя в них своих далеких предшественников. Как бы то ни было, эпический цикл, связанный с Аттилой, вероятнее всего, сформировался на остготских территориях. Хотя остготы после смерти Аттилы выступили с оружием в руках против сыновей гуннского царя, они сохранили о самом Аттиле, в общем-то, добрую память.

Тем не менее, в германском эпосе Аттила никогда не играл главной роли, и его образ достаточно статичен. А вот в венгерском эпосе он возвысился до уровня народного героя, первого великого государя венгерской истории. Сохранившиеся венгерские традиции, хроники и сказания представляют Аттилу историческим прародителем дома Арпадов – основанной лишь в IX в. национальной мадьярской династии, угаснувшей в лице короля Андраша (Андрея, Эндре) III в 1301 г.

«Аттила в мадьярских легендах предстает Святым, как Давид, мудрым, как Соломон, и великолепным, как Гарун аль-Рашид; сам Иисус Христос, спустившись с неба, ведет с ним переговоры и обещает его потомству корону Венгрии, как выкуп за Рим…» (Цветков).

Сохранившиеся по сей день на территории столицы Венгрии Будапешта руины римского поселения Аквинк(ум)а в ходе целенаправленной, намеренной «хунгаризации» (или, если угодно «мадьяризации») Аттилы превратились в «развалины палат Аттилы», хотя туда судьба Приска Панийского явно не заносила. Неизвестные нам авторы венгерских дегенд об Аттиле и гуннских хроник в период с IX по XIII в. вплели в ткань своего национального эпоса различные исторические факты и мотивы, заимствованные из германских героических сказаний. Что, в общем, создавало весьма противоречивую картину. То у Аттилы и Кримгильды рождается сын, которого воспитывают в христианской вере. То немецкая жена Аттилы (которую зовут порой Кримгильда, а порой – Гизела) совершает невероятные жестокости, приводящие, в конце концов, к форменной войне между венграми и немцами (а не между гуннами и германцами!). К войне, в которой гибнут не только все немцы, но и вообще все христиане, и побеждает древнее язычество.

«В марте 2014 года было сообщено, что при строительстве нового моста через Дунай в Будапеште была найдена могила знатного гунна, возможно Аттилы» (Википедия).

Процесс создания мифа об Аттиле (чьим именем до сих пор нарекают множество венгерских мальчиков) представляется весьма необычным, хотя и не единственным в своем роде. Этот общий эпосу стольких народов миф распространен по всей Европе – от приальпийских областей, Паннонии, Испании, вплоть до Германии, Скандинавии и далекой Исландии. Перейдя, подобно эпическим поэмам Гомера в героическую эпоху Древней Греции, за пределы мира людей, в потусторонний мир богов и духов. Профессор археологии Лотте Хедеагер приводит аргументы в пользу того, что образ Одина в скандинавских сагах, в частности, в «Саге об Инглингах», сложился в результате слияния образов божества древних германцев Вотана-Одина и Аттилы под воздействием гуннской экспансии. Об этом говорят ряд совпадений в мифологической биографии Одина и Аттилы, путь завоеваний возглавляемых Одином асов в эпосе, похожий на перемещения гуннов в IV-VI в.в., значительная роль провидцев и шаманов у гуннов, сходные с функциями, аналогичными действиям бога-шамана Одина, а также эволюция изображений верховного божества на археологических находках того времени. Прозвище Одина – Ал(л) ьфатер, т.е. «Всеотец», Вальфатер – «Отец-Избиратель» (павших героев-эйнгериев для своего «замогильного войска»), Аттила же значит «Отец», «Батюшка». Как бы то ни было, аналогичного по масштабам круга мифов не сложилось вокруг какого-либо иного персонажа европейской истории, кроме Аттилы. Ни вокруг его предшественников вроде Верцингеторикса, Арминия, Мар(о)бода. Ни вокруг живших, правивших и воевавших после него франков Дагоберта, Карла Мартелла и Карла Великого. Короля Артура Пендрагона мы в этот ряд включать не будем, поскольку он как таковой историческим персонажем не был (несмотря на реальное существование Аврелия Амвросия, Урса и Квинта Артория, слившихся со временем в единый образ венценосного хозяина Круглого Стола).

Конечно, скептики могут назвать нам имена десятка азиатских «потрясателей Вселенной», о которых большинство из нас не знает почти ничего. Хотя каждый из них достиг едва ли не большего, чем гунн Аттила (правда, в других областях Евразийского субконтинента). Скептики скажут, что Аттила просто появился в нужное время в нужном месте. Что его правление совпало с зарождением германского героического эпоса – вот его, мол, и воспели. Приди Аттила в мир лет этак через 100, в век составления германских «Правд», возникновения германских государств, он бы не впечатлил эпических поэтов больше, чем, скажем, остготы Тейя и Тотила или франк Хильдерик.

Звучит, вроде бы, убедительно, а только все равно что-то не верится. Черты личности Аттилы, сохраненные историей, представляют гуннского царя скорее в виде гравюры на дереве чем в виде тонкого рисунка пером. Отсутствуют нюансы. Черно-белое изображение (в котором больше черного, чем белого). Полководческое искусство – пожалуй, наиболее зримое качество Аттилы. Одного этого качества, пожалуй, недостаточно для того, чтобы считать человека великой исторической личностью. Но это качество столь часто выступает атрибутом такой личности, что порой забываешь о сказанном выше. Сказанное касается не только Аттилы, но и Александра, Ганнибала, Цезаря, Августа, Константина и многих других. Аттила им, по трезвом рассуждении, ни в чем не уступает. Ему нельзя поставить в вину чего-либо, чего нельзя было бы поставить в вину современникам «Бича Божьего». Римские императоры были гораздо необузданнее. Германские цари Еврих и Гейзерих отличались гораздо большей нетерпимостью, жестоко преследуя иноверцев. Аэций и венценосный неудачный кандидат в цареубийцы Феодосий Младший, стоя у кормила двух Римских империй, проявляли не меньшее коварство и вероломство, чем Аттила.

Жестокость способов ведения войны, угон в рабство населения целых городов и областей и беспощадное ограбление побежденных можно поставить в вину не только Аттиле, но и его предшественникам. Например, Алариху. Не говоря уж о тех, кто убивал, порабощал и грабил после «Бича Божьего». Гейзериху, лангобардам, арабским завоевателям, норманнам, венграм, половцам, сельджукам, крестоносцам, монголам, османам, ландскнехтам… и далее по списку. Верный сын римско-католической церкви Иоганн Церклас граф Тилли, фельдмаршал «апостолического» императора «Священной Римской империи германской нации» Рудольфа II Габсбурга, через 1200 лет после смерти «дикого варвара-язычника» Аттилы разгромил немецкий город Магдебург не менее жестоко, чем «Бич Божий», в свое время – Диводур.